Мальчик из Гоби

— Это одна из комнат, в которой будут заниматься первоклассники. В этом году в первые классы записалось свыше семидесяти детей, — сказал директор школы.

«Может быть, и Тугэлдэр будет учиться в этой комнате, — подумал Сандаг. — Какая она большая, светлая, да и все другие не хуже. И учителя как будто добрые. Только учись!»

— Это новые парты? — спросил он, поглаживая рукой парту, которая блестела как лакированная.

— Да, — мельком взглянул на него директор и продолжал, обращаясь ко всем родителям: — В этом году мы приобрели сорок новых парт, отремонтировали десять классных комнат, заготовили много дров и продуктов для учеников. Все готово, и завтра можно начать занятия.

Чувствовалось, что директор не хвастает, говорил он спокойно, по-деловому. В своем серовато-зеленом дэле, подпоясанном голубым шелковым поясом, в светлой фетровой шляпе с черной шелковой лентой, он выглядел нарядным и подтянутым. Звали директора Самбу́.

«Хорошо, если б и Тугэлдэр вырос таким», — думал Сандаг, одобрительно поглядывая на него.

— Эти красивые цветы на окнах, наверно, не из наших мест? — спросил какой-то старик, тронув за плечо Сандага. — Что-то я у нас таких не видел.

— Конечно, у нас их нет. Это же комнатные цветы.

— Как они хорошо пахнут!

— Ну вот, я уже рассказал вам, как мы подготовились к новому учебному году, — продолжал между тем директор. — Теперь я хотел бы вас послушать. Какие вы заметили у нас недостатки? Что считаете нужным еще сделать? Мы будем рады, если вы выскажете свои пожелания и поможете нам своими советами.

— Что ж тут говорить! Везде порядок, все хорошо подготовлено. Лучше и быть не может. Мы ведь живем в степи, разве нам доводилось видеть что-нибудь подобное? Да и какие из нас советчики? Ведь верно, товарищи? — Сандаг вытер вспотевший от волнения лоб и оглядел присутствующих.

— Верно, верно. Тут худого слова не скажешь, — поддержал его сидевший рядом старик Дамди́н.

— Не думаю, товарищ Сандаг, что мы смогли все предусмотреть и что у нас нет недостатков, — снова заговорил директор. — А советчики вы как раз такие, какие нам и нужны. У вас есть знание жизни и опыт. С вашей помощью мои ноги стали доставать до стремени, а руки — до уздечки. Благодаря вам я и мои товарищи смогли получить образование. На меня возложили сейчас серьезные обязанности — управлять школой и воспитывать детей. Но у меня еще мало опыта. Я не смогу справиться с порученным мне делом без вашей помощи и ваших советов. Вот почему еще раз прошу сказать мне обо всех замеченных недостатках и высказать свои пожелания.

Сандаг был смущен: наверное, он сказал что-то не так. Он молча достал трубку.

— Нельзя курить в классе, здесь занимаются дети, — заметила женщина, сидевшая сбоку.

Сандаг совсем растерялся и принялся вертеть в руках трубку, не зная, куда деть ее. Замешательство Сандага вызвало дружный смех собравшихся.

— Директор очень хорошо, правильно сказал, — заговорила потом пожилая женщина. — Неполадки есть. В прошлом году в самые морозы в школе кончились дрова, дети мерзли. Школа тогда покупала топливо у спекулянтов по очень дорогой цене. В этом году надо бы заранее заготовить побольше дров.

— Это верно, — поддержала ее старушка в меховой шапке. — Дети не только мерзли, но для них иногда невкусно готовили.

Самбу закивал головой:

— Вы совершенно правы. В прошлом году действительно такие случаи были. Мы постараемся, чтобы это не повторилось. Любое ваше замечание — школе на пользу. Мы надеемся, что родители всегда будут помогать нам советами. Спасибо вам! — Он улыбнулся.

Новички, лишь вчера переступившие порог школы, еще не успели перезнакомиться друг с другом и со старыми учениками. Они держались в стороне и с интересом наблюдали за школьниками, которые, возвратившись после каникул, приветствовали друг друга веселыми криками.

Зориг и Тугэлдэр держались за руки.

Зориг с грустью поглядывал на свою единственную тетрадь и огрызок карандаша. Неужели и у него будут когда-нибудь такие же книги и тетради, как у других?

Прозвучал горн, и дети построились вокруг трибуны. На трибуну поднялся директор школы.

— Дорогие ребята! — сказал он. — Сегодня у нас счастливый день. Вы с радостью и волнением ждете начала занятий. Вместе с вами радуются и волнуются ваши родители и мы, учителя…

Зориг был на седьмом небе. Но вдруг он вспомнил, как всего несколько дней назад отчим бил его кнутом по спине и стегал арканом по голым ногам за то, что он хотел учиться. От этого воспоминания у мальчика по телу забегали мурашки.

VIII

Каким красивым и светлым показался Зоригу класс! Как здесь пахло цветами! Зориг стоял посреди класса, счастливо улыбаясь. Подошел учитель.

— Сними платок и оставь его на вешалке и всегда так делай, когда будешь приходить в класс, хорошо? — ласково сказал он мальчику.

Зориг снял платок и, выбежав из класса, повесил его на вешалку. Когда он вернулся, ребята уже сидели за партами.

— Садись! — сказал учитель, указывая на самую последнюю парту.

Зориг уселся и стал внимательно слушать, следя за каждым движением учителя. «Сразу видно, что добрый», — думал он.

— Ну, дети, давайте побеседуем. Наш класс — первый класс «А». Учить вас буду я. Зовут меня Долгорсурэ́н. Когда я был маленький, такой, как вы, я тоже учился в школе, а в прошлом году окончил Улан-Баторский учительский институт. Вы тоже сможете учиться в институтах, стать врачами, ветеринарами, учителями, инженерами, артистами, писателями. Некоторые из вас станут учеными. Каждый может стать тем, кем он хочет. Это ведь очень хорошо, правда?

— А я хочу быть шофером! Это так здорово! — прервал учителя сосед Зорига по парте, невысокий толстощекий мальчик. Вскочив с места, он задвигал перед собой руками, словно крутя баранку, и стал громко выкрикивать: — Би-бип, би-бип, би-бип!

Некоторые ребята засмеялись, другие с удивлением уставились на мальчика.

— Жанчи́в, сядь на место! Нельзя прерывать учителя.

Все разом умолкли. Смущенный Жанчив сел, но тут же толкнул Тугэлдэра, сидевшего на соседней парте:

— А ты хочешь быть шофером?

— Нет, я буду врачом.

— Ветеринаром?

— Да…

— Тише, дети!

Ребята замолчали.

— Сейчас я познакомлю вас с распорядком дня. Подъем — в семь часов утра. Потом вы будете умываться и завтракать. Уроки начинаются в девять часов.

Рассказывая, учитель передвигал стрелку на картонных часах, прикрепленных к доске. Ребятам это очень понравилось.

Долгорсурэн стал знакомиться с учениками. Подошла очередь Зорига.

— Как тебя звать?

— Зориг.

— Сколько тебе лет?

— Десять.

— Как зовут твоего отца?

Несколько мгновений Зориг молча стоял с опущенными глазами, потом, запинаясь, сказал:

— У меня нет отца.

Сочувственно покачав головой, учитель ни о чем больше не стал его спрашивать.

Тогда поднялся Тугэлдэр, сидевший справа от Зорига:

— Учитель! Отец Зорига умер. Его отчима зовут Шарав. Он бьет Зорига.

— Понятно. Садись, — кивнул учитель.

Потом он попросил ребят рассказать о том, что они делали дома, и еще о каком-нибудь интересном событии в их жизни.

Тугэлдэр рассказал, как он объезжал молодых лошадей. Зориг — как однажды, когда пас овец, началась пурга и ему пришлось провести целую ночь в степи. Ребята с интересом слушали.

IX

Уже несколько дней шел снег и дул порывистый, холодный ветер. Оконные рамы были оклеены бумагой, но кое-где она отстала, и ветер со свистом врывался в щели.

Зориг и Жанчив играли во дворе. Вдруг они увидели, что на подоконник сел жаворонок. Птичка искала укрытия от холода и жалобно щебетала.

— Зориг! Давай стрелять в нее! — предложил Жанчив.

— А из чего? — спросил Зориг.

— Из рогатки.

— А она у тебя есть?