Кресло Гефеста

Удалившись от людей чуть ли не на круглый год, искуснейший на земле мастер раздувал мехи, звякал инструментами о наковальню, пилил-строгал, покуда наконец в его задымленной кузнице не родилось новое творение - кресло такой удивительной красоты, исполненное такой величавости, что простой люд при виде его дара речи лишился. А некоторые пали перед ним ниц, словно лицезрели чудо, другие же испуганно попятились назад, в то время как два золоченых льва на подлокотниках угрожающе следили за ними своими бриллиантовыми глазами и щерили клыкастые пасти.

Гефест упросил Эфиметея отнести это кресло на Олимп и подарить от его имени избраннице Зевса, матери богов Гере...

Взглянуть на удивительный подарок Гефеста сбежались все боги Олимпа, все девять муз, все сыновья, дочери и родственники Зевса.

Ни от кого не укрылось, что даже Зевс немного завидует Гере, получившей такой трон, потому что сам он сидел на потускневшей от времени мраморной глыбе. Однако во всей своей красе предстал перед ними подарок Гефеста, лишь когда в кресло уселась наконец правительница Олимпа. Изделие бога-кузнеца и его обладательница словно слились воедино: белокурые волосы богини стали отливать золотом, а лазурные сапфиры удивительно шли к ее выразительным глазам, из-за которых Геру порой называли волоокой.

Даже прекраснейшая из богинь Афродита ахнула - на этом троне Гера вновь приобрела свое несравненное очарование, которое, казалось, поблекло с увеличением семьи богов. Может, именно это толкало Зевса в объятия других женщин, не гнушался он и презренными простолюдинками - дочерьми земли...

И вот сейчас громовержец увидел, сколь прекрасна, величава и обаятельна его золотоволосая супруга, и страстное желание вспыхнуло в нем. Подойдя к трону, бог протянул Гере руку, приглашая супругу следовать за ним. В подобных случаях Гера обычно не противилась желаниям Зевса, однако едва лишь она попыталась подняться, как сидящие на подлокотниках золоченые львы вдруг крепко стиснули своими лапами ее бедра. Тщетно старались боги оторвать эти лапы от тела Геры. Кресло Гефеста оказалось хитроумной ловушкой, в которой Гера вмиг лишилась своей красоты и величия. Лицо ее перекосилось от злобы, с бранью накинулась богиня на Зевса и всех его ублюдков: да как они смеют издеваться над ней, почтенной владычицей Олимпа!

Не мешкая послал Зевс быстроногого Гермеса на землю, чтобы тот учтиво пригласил кузнеца на Олимп. Всем было ясно, что только Гефест способен освободить Геру и что в интересах плененной богини гонцу следует быть обходительным с бессмертным хромым.

Визит посланца Олимпа несказанно обрадовал кузнеца, - значит, его месть удалась! Ну уж нет, хромоногий изгнанник Олимпа не такой простак, чтобы сломя голову мчаться на помощь своей жестокосердной мачехе... Пусть посидит немного, пусть подумает, за что ей так зло отомстил хромой Гефест, а он тем временем весело отпразднует на земле свой триумф.

- Передай светлейшей владычице, - сказал он Гермесу, - что Гефест по ее милости охромел на обе ноги. А ты, братец Гермес, слишком резв, чтобы сопровождать меня... Скажи ей, что Гефест целиком полагается на свои руки, но на них, скажи, кузнец ходить пока не научился. Но он, передай, все же попробует. Как знать, может, в один прекрасный день и притащусь вверх ногами...

И под злорадный смех кузнеца посланец Зевса умчался на Олимп. Разгневанная Гера метала громы и молнии. Это Прометей, кто ж еще, воспитал наглеца Гефеста! Он основной виновник случившегося, поэтому он и должен любым способом уломать кузнеца.

Наследники титанов Власть и Насилие, снискавшие благосклонность богов, вызвались помочь Зевсу, но многие догадались, что уговорить Гефеста можно лишь лаской и хитростью.

Для этого Зевс призвал к себе Диониса, который также недолюбливал Геру, погубившую его мать Семелу и отнявшую разум у его опекуна Акаманта. Вот почему Дионис наравне с Гефестом жил среди смертных на земле. Источая запах вина, бродил он по свету со своей шумливой свитой - учил людей возделывать виноград и изготовлять из него веселящий напиток.

Однако Дионис почитал и любил Зевса, который после гибели своей возлюбленной Семелы взял недоношенного ребенка и зашил его себе в бедро на три месяца... В благодарность за это Дионис согласился сделать все, о чем просил его отец.

Однажды под вечер Гефест решил искупаться в речке и приняться за работу, поскольку днем его сморило от нестерпимой жары и он проспал несколько часов кряду. Приковыляв в тенистую рощу, он вдруг почувствовал, как, шурша верхушками деревьев, примчался озорник вихрь: опустившись на землю, прохладными пальцами пощекотал кузнецу бока, взъерошил волосы, бороду и снова с шорохом умчался в глубь леса.

Ничего не подозревая, Гефест сбросил одежду и погрузился в прозрачные воды речки. И снова налетел порывистый ветер, на этот раз он донес звуки флейты, тимпанов, голоса поющих менад. Кузнец бросился на берег, к своей одежде, но вихрь успел подхватить его хитон, плотно облепив влажное тело Гефеста зелеными, сорванными на ходу листьями плюща и винограда.

И тогда Гефест догадался, что это проделки веселой свиты бога Диониса. Увидев приближавшихся к нему танцовщиц - юных поклонниц бога вина, кузнец стал было озираться, чем бы ему прикрыть живот и кривые ноги, но тут же захмелел от радостного гомона, музыки, блеянья пьяных сатиров. С распростертыми объятиями кинулся Гефест навстречу своему брату, юному, пропахшему вином Дионису. Тот передал свой увитый плющом жезл козлоногому Пану и поцеловал Гефеста. Весело разглядывая брата с головы до ног, он похвалил могучие руки кузнеца, похлопал его по широкой волосатой груди и в шутку заметил, что ноги мастера, видно, прогнулись от тяжести предмета, который не удалось скрыть даже под несколькими виноградными листьями...

А потом подвыпившие полуголые менады и сатиры затискали его в своих объятиях, приглашая танцевать, а пьяный старик Силен, учитель Диониса, с трудом удерживаясь верхом на осле, принялся, как обычно, философствовать.

- Самое лучшее - вовсе не родиться. А уж коль скоро ты родился, поторопись умереть! - кричал он. - Но если еще не умер, веселись, оставь заботы!

При последних словах старик свалился с седла, а сверху на него со спины длинноухого шлепнулся бурдюк с вином. С веселым блеяньем сатиры подняли с земли Силена, снова нацепили на его плешивую голову венок из листьев плюща, и вся Дионисова свита, горланя, направилась к кузнице Гефеста.

Дионис ни словом не обмолвился брату о кресле и о том, что в нем сидит теперь, заслонившись черными тучами, Гера. Оба они веселились, как и подобает сыновьям Зевса, которым одетая в зеленый наряд земля, простые люди милее общества олимпийских богов. Однако стоило опьяневшему Гефесту заснуть, как Дионис тут же велел сатирам закинуть его, словно бурдюк с вином, на осла и доставить на Олимп, к владыке Зевсу...

Когда Гефест наутро проснулся, то первым делом увидел над собой вечно бирюзовый небосклон, затем на него пахнуло ароматом амброзии, и мастер с ужасом догадался, куда его занесло. Однако все обитатели Олимпа почему-то приветливо улыбались ему, никто не собирался попрекать его или запугивать угрозами, каждый делал вид, что не замечает его уродства. Кузнец даже засомневался, не снится ли ему все это... Владычица Гера, сидя в кресле, спокойно поинтересовалась, хорошо ли он выспался, затем поблагодарила за чудесный подарок и будто невзначай заметила, что любопытные, разглядывая кресло, случайно испортили его: золоченые львы не позволяют Гере встать...

Гефест бросился было ей на помощь, но Зевс и Афродита, которые чересчур заискивающе обслуживали его за столом, где собрались боги, велели ему не торопясь покончить с едой. А Гере они сказали: ей так к лицу это удивительное кресло, что вряд ли она захочет пересесть на холодный мраморный трон. Потом Зевс признался, что сам не прочь иметь такое же, а о других и говорить нечего... Так что работы у Гефеста здесь будет хоть отбавляй. Что же касается золота, драгоценных камней и надежных помощников, то их у мастера тоже будет сколько угодно. Бросив взгляд на Афродиту, глава Олимпа добавил: