На старом чердаке
На старом чердаке читать книгу онлайн
На старом чердаке пятиклассник Сашка Кукушкин случайно находит древнюю Волшебную энциклопедию, из которой узнает легкий способ избегать неприятностей. Получил, к примеру, «двойку» по математике — прочти волшебное заклинание и найди человека, который поверит, будто в дневнике у тебя не «двойка», а «пятерка». И вранье твое станет правдой, в него поверят все, даже учительница, которая выводила «двойку».
И начинается, казалось бы, счастливая для Сашки Кукушкина пора. Что бы он ни соврал, все сбывается. Благо, всегда рядом есть маленькая, безоглядно доверчивая Лелька, для которой Сашка — безусловный авторитет.
Только вот беда: даже маленькое и безобидное, на первый взгляд, вранье тянет за собой длинную цепь непредусмотренных и нередко ужасных событий. Из одной запальчиво брошенной фразы, непродуманно сорвавшегося с языка слова образуется свой особый странный и на редкость неуютный мир, где в городской квартире поселяются обезьяны и медведи, где внезапно и катастрофически мелеют реки, а любая попытка исправить положение ведет к еще более страшным последствиям: прорыву плотины, остановке водопровода и электростанции, параличу городского транспорта, пожару…
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
И тут Сашка просто обомлел.
Позади Симеона Симеоновича шла Сашкина мама. Она неловко прижимала к себе коричневого медвежонка. А медвежонок испуганно вырывался и отпихивался короткими, толстыми лапами.
Губы у мамы дрожали, она была бледна.
— Ничего… — немного задыхаясь, проговорила мама. — Вещи — дело наживное… Как-нибудь проживем…
— Как-нибудь, Маша… — с натугой сказал Симеон Симеонович, покачиваясь под тяжестью обезьян. — Потушат, авось все не сгорит…
У мамы от дыма слезились глаза. Она старалась вытереть мокрую щеку о плечо и не заметила Сашку. К тому же в это время между ней и Сашкой оказалась большая медведица да еще нога Симеона Симеоновича, подталкивающая медведицу.
«Почему у нас все сгорит? — подумал Сашка. — Ведь не наш дом горит…»
— Ой! — Сашка повернулся и уперся лбом в холодную пыльную батарею. — Это я тому дяденьке милиционеру наврал, что тут живу. И теперь мы и вправду тут живем. Я же ему только «ага» сказал. От одного «ага» такое вышло. Значит, даже кивнуть головой нельзя. Да что же это? Все хуже и хуже!..
Навстречу ему бежали какие-то люди, что-то крича и кашляя. То чья-то рука, то голова, то круглая каска пожарного высовывались из дыма.
Все люди бежали только вниз, вниз, вниз, и только один Сашка бежал вверх. И от этого ему стало совсем страшно.
А дым становился все гуще. Он выедал глаза. Жег в груди.
— Эй, Степанов, людей больше нет? — закричал снизу чей-то голос. — Проверить по всем квартирам!
Сашка зажал нос и рот. Зажмурился. Хватаясь за перила, он подтягивал себя кверху, с трудом преодолевая каждую ступеньку, расталкивая плотный и горячий дым.
— Немножко, еще немножко… — вспомнил Сашка, и перед ним проплыло Лелькино лицо с испуганными и сострадающими глазами.
Перила кончились. Не открывая глаз, он, как слепой, стал шарить вокруг себя, стараясь нащупать дверь на чердак.
Вот она! Доска качается — значит, она. Раскаленный тяжелый дым ударил в лицо.
На чердаке творилось что-то невероятное. Там в глубине что-то трещало и ухало. Даже сквозь зажмуренные веки Сашка почувствовал что-то красное, движущееся, огненное.
— Книжки, книжечки! — беспомощно позвал Сашка, будто эти книжки были щенятами и могли сами подбежать к нему.
Сашка протиснулся в дверь, уже ничего не чувствуя, кроме невыносимого, палящего жара. Сноп искр ослепил его. Он задыхался.
Он не мог не дышать. Но дышать было нечем. Он открыл глаза на мгновение и увидел охваченный огнем сундучок. Увидел остро, четко, ясно освещенную огнем каждую щель. С гудением из него било пламя.
Сашка глотнул жгучий, набитый искрами дым. Голова закружилась. Больше нельзя было ни дышать, ни жить…
И Сашка, протянув руки, плашмя упал на горящий сундучок.
Глава 12
ЗДРАВСТВУЙ, ДВОЙКА!
Сашка открыл глаза. Он сидел на чердаке около окна, и острый свежий воздух овевал его лицо.
Сашка еще плохо понимал, где он. Он только с жадностью смотрел на окошко «кошачий глаз», на косо повисшую раму, на солнечный луч, наполненный цветными пылинками.
Сашка осторожно повернул голову. Он еще боялся вспугнуть все это, боялся что все исчезнет: и чердак, и куча старого хлама, и тишина. Он чуть наклонил голову и скосил глаз. Сундучок. Он сидел на сундучке.
На коленях у него что-то слабо шевельнулось.
На коленях у него лежал раскрытый дневник. Сквознячок пролез между листами и перебирал их. Сашка с трудом разжал затекший, судорожно сжатый кулак. С ладони спрыгнул ластик, упал на пол и упруго скакнул в темноту.
Сашка глянул в дневник. Двойка! Двойка! Милая! Живая и здоровая! Стоит себе как ни в чем не бывало, будто ее никто и не стирал резинкой.
Безумная радость охватила Сашку. Значит, все! Значит, ничего и не было! Ни пожара, ни аварии, ни «Степана Разина», лежащего на боку. Ничего, ничего!..
Сашка вскочил на ноги. Ура! Он затанцевал по чердаку, и луч солнца замутился от клубов пыли. Какое счастье! Ну и пусть папа посердится. Пускай даже ремнем… Переживет он это. Пусть он не поедет с классом на катере. Не поедет с Катей…
Сашка вспомнил светлые, сощуренные глаза Кати. Как она засмеялась там, на обрыве, когда со «Степаном Разиным» случилась беда.
И вдруг Сашка понял, что хотя этого теперь как будто и не было вовсе, он никогда не забудет этот смех.
Тяжелая туча стала наползать на солнце. На чердаке сразу же потемнело. Чернота надвинулась на солнце. И вся куча старья опять показалась таинственной и странной.
«Почему же кончилось волшебство? — подумал Сашка. — я тогда не разобрал до конца, что там было…»
Ему не хотелось даже прикасаться к Волшебной Энциклопедии. Он наморщил лоб, вспоминая:
И вдруг буквы сами собой подставились, и Сашка как-то легко и просто понял, что там было написано.
Сашка разгреб пыльный хлам и сунул сундучок в самую глубину. Завалил досками, припер сломанным велосипедом, а сверху еще положил стул.
Тут уж ее никто не найдет. Эта Волшебная Энциклопедия опасная штука. Еще попадет в руки какому-нибудь Гришке. Он черт те что натворит.
— Пусти! Я тебя трогала, да? — раздался со двора тонкий плачущий голос.
Сашка выглянул в слуховое окошко. Ну, так и есть: Гришка сцапал Лельку. Он обмотал вокруг кулака ее косичку — крысиный хвост и медленно, безжалостно подтягивал ее к себе. Лелька старалась вытянуть косу из его кулака, и лицо ее сморщилось от боли.
И тут Сашка понял, что он ударит Гришку. Сейчас сбежит вниз и ударит его. Изо всей силы. Что бы потом Гришка с ним ни сделал. Все равно. Он будет драться с Гришкой до последнего.
— Ты что делаешь? — яростно заорал Сашка, наполовину высовываясь из окна. — А ну, пусти ее! Зубы тебе мешают? Так я их тебе сейчас пересчитаю!
Гришка в изумлении поднял голову и застыл. И Лелька подняла кверху бледное маленькое лицо. И на лице ее был только испуг, никакой радости.
— Вот ненормальный, — сказал Гришка, сплюнул, выпустил Лелькину косичку и пошел к калитке. Вид у него был такой, что ему просто лень связываться с Сашкой, что у него есть дела поважнее.
Но Сашка видел, что Гришка идет чуть-чуть быстрее. Совсем чуть-чуть. Самую малость. Но все же торопится.
Сашка был мальчишка. И он прекрасно понимал, что это значит.
Его так и обожгло изнутри жаром от гордости.
Сашка выкарабкался на лестницу, приладил доску на место и побежал вниз.
Он думал о том, что, когда он уже исправит эту двойку и дома все забудут о ней, он очень попросит маму, чтобы она забрала к ним Лельку.
Похоже на то, что она там никому не нужна. А если даже они не отдадут им Лельку, то все равно: пусть только попробует кто-нибудь ее тронуть, пусть только попробует.
