На старом чердаке

— Тоже мне. Чего захотел. Воды ему! Нету воды! — сердито сказала она. Она посмотрела на Сашку, потом на Лельку. Ее лицо вдруг смягчилось, и она открыла окошечко.

— Чистого сиропу налью, что ли, — устало предложила она,

— Как нету воды? Почему нету воды? — даже как-то жалобно спросил Сашка.

— Плотину прорвало, говорят. Во всем городе водопровод не работает.

Продавщица пригорюнилась и вдруг пожаловалась, не то Сашке, не то банкам с сиропом.

— А у меня дома стирка не стирана и обеда нет.

Сашка отскочил от киоска.

Уже и воды нет! Докатились. Еще разок соврать, и все полетит вверх тормашками! Весь город! Да что там город! Все! Нет, не домой… Надо к Волшебной Энциклопедии прорваться! Во что бы то ни стало. Как он сразу не додумался? Там же сказано: «О, несчастный…» Это я несчастный! «Если ты, сгибаясь под тяжестью вранья…» Это я, я сгибаюсь! Ну да, там сказано: «Если ты захочешь, чтобы все было как прежде…» Хочу! Хочу!

Сашка снова бросился бежать. Он бежал, забывая о Лельке. Но когда силы оставляли его и он, задыхаясь, переходил на шаг, он опять видел ее около себя. Лелька не отставала, бежала, как будто была сделана из одних ног.

Они бежали по темным, опустевшим улицам. Ноги у Сашки подгибались, подошвы горели.

Около тротуара стоял грузовик. Сашка последним усилием добежал до него, остановился, привалившись к нему грудью. Капот машины был поднят, шофер стоял согнувшись, что-то подкручивал там и вздыхал.

— Дяденька, подвезите меня, — измученно попросил Сашка. — Вам в какую сторону? Мне вон в ту… Мне очень надо…

Шофер поднял голову. Он был весь рыжий. Глаза тоже были рыжие. И губы тоже. Губы невесело улыбались.

— Воды в радиаторе нет. Все, парень. Теперь загорать тут будем.

— Бежим, бежим! — подскакивала рядом Лелька. — Еще немножечко.

Лелька, конечно, ничего не знала. Откуда ей. Но каким-то чутьем понимала — надо бежать. Догадывалась, что беда.

Они пробежали еще несколько длинных улиц. Улицы удлинялись, дома вытягивались, не хотели кончаться. Как Сашка ни старался, он останавливался все чаще. Ноги у него просто отваливались. Один раз, пошатнувшись, он даже ухватился за Лельку и почувствовал под рукой хрупкие косточки плеча. Еще совсем цыплячьи.

Наконец выбежали на площадь. Отсюда до Катькиного дома, до ее злополучного чердака было уже рукой подать.

Из-под низкой темной тучи вдруг выбились тяжелые красные лучи заходящего солнца. В доме напротив слепым огнем зажглись окна.

— Немножко, еще немножко… — лепетала рядом Лелька. — Еще немножечко…

Сашка побежал напрямик через площадь, Лелька несмело, холодными пальцами ухватила его за руку. Сашка влетел в поток машин.

Зашипев шинами, резко остановилась голубая «Волга» Пассажиров качнуло вперед. Кто-то приглушенно вскрикнул.

Справа что-то громко загудело. Слева с треском и щелканьем вильнул в сторону мотоцикл.

Откуда-то посыпались яблоки, запрыгали по мостовой. Строго, требовательно засвистел милиционер. Но Сашка был уже на середине площади.

«Не догонишь…» — подумал Сашка. Вдруг Сашка увидел, что навстречу ему кто-то бежит Да еще тащит за собой кого-то.

Солнце ослепляло Сашку. Он не мог разобрать, кто это Он вильнул влево, потом вправо. Тут он разглядел по юбке по каблукам, что навстречу ему бежит женщина. Он попробовал обежать ее. Но женщина сделала прыжок и, застилая солнце, надвинулась на него. В Сашино плечо железной хваткой вцепилась ее рука.

Сашка поднял голову и обомлел. Это была она, Гришкина тетка, зубной врач.

— Наконец-то изловила тебя! — задыхаясь, проговорила она. — Разбойник! Мальчику моему, Гришеньке, нос разбил. Думал, убежишь? Я из дома выскочила, так даже пальто не надела…

Глава 10

ГРИШКИНА ТЕТКА ЗУБНОЙ ВРАЧ

Это были знакомые, знакомые слова… Сашка мгновенно все вспомнил.

Да, Катя и Борька сидели на скамейке. Он вспомнил Катин взгляд из-под черной челки. Как нестерпимо хотелось ему тогда казаться ей сильным и неустрашимым! И вот как все это теперь обернулось…

Гришкина тетка была в лиловом платье и в фиолетовой шляпе. На шее у нее болтались белые бусы, и каждая бусина была похожа на выдранный зуб.

Она мучительно, со свистом дышала, тяжело отдуваясь, ее хищные глаза сверкали.

Она тащила за руку своего племянника Гришку. Гришка упирался, и от этого его рука казалась очень длинной. А другой рукой он закрывал свой нос.

Сашка даже не сразу узнал его. И вовсе не потому, что Гришка закрывал нос. Он бы узнал его и сзади, и сбоку, и как угодно. По его знаменитой походке. По его самой длинной челке во всем районе. Ну, просто потому, что это был Гришка. Воинственный и неуязвимый, которого нельзя было не узнать или с кем-нибудь спутать.

Но теперь это был как будто и не Гришка. Он весь съежился, поник. Стал обыкновенный, такой же, как все другие.

— Изловила тебя, — с трудом выговорила Гришкина тетка. В голосе ее было торжество и изнеможение. — Попался-таки, голубчик.

На ее задыхающийся голос какие-то люди обернулись. Кто-то остановился, глядя на них.

— Ты меня, милый, сегодня на десять лет состарил. Себя не пожалела, но изловила!

Вокруг них стала собираться толпа. Но Гришкиной тетке только того было и надо.

— Видите! Видите! — возбужденно говорила Гришкина тетка, оглядываясь по сторонам и яростно тряся за плечо Сашку.

— Вы только посмотрите, что он сделал с Гришей?! — она подтянула Гришку к себе поближе. — Мальчик мой! Ходил себе тихо по двору. Никому ничего худого не делал. Никого не трогал. А этот хулиган ни с того ни с сего подскочил и… Я сама из окна видела. Григорий, покажи нос!

Но Гришка не хотел показывать нос.

— А-а… — прорычала Гришкина тетка. Она не знала, как быть. Она боялась хоть на минуту выпустить Сашку. Но выпустить своего племянничка она тоже не решалась. Ей явно не хватало третьей руки. — Григорий, покажи нос, кому говорю!

Но Гришка только, как черепаха, втянул голову. Тут Гришкина тетка ловко перехватила Гришку за другую руку и стала пригибать ее книзу. Гришка сдался. Он закрыл глаза и покорно выставил нос вперед.

Нос был как нос. Ну, красный. Ну, распухший. Подумаешь. Сашка и не такие носы видел на своем веку. Но Гришкина тетка просто из себя выходила, глядя на этот нос.

Властно раздвинув толпу, к ним подошел милиционер.

— Ты что правила нарушаешь? — строго спросил милиционер и положил руку на другое Сашкино плечо.

— Так этот хулиган еще и нарушитель! — с наслаждением воскликнула Гришкина тетка. — Я предчувствовала это… да…

«Сцапали…» — безнадежно подумал Сашка. Рука милиционера тяжело лежала на его плече. Рука Гришкиной тетки была полегче, но твердые ее пальцы так и впились в Сашкино плечо. Они, как корни, прорастали в него все глубже и глубже.

«Это все из-за вранья проклятого… Из-за него. А может быть, можно все… назад наврать? Так, как будто ничего и не было?»

— А зато плотину не прорвало! И моя мама дома! — вдруг ни с того ни с сего отчаянно заорал Сашка.

— Твоя мама на работе, — сказал неизвестно откуда появившийся мамин сослуживец Михаил Петрович. Он устало вздохнул. — Там такое творится… Просто водопад. Так что твоя мама специально просила меня забежать к вам и передать, что останется до утра. Так-то. Иду я и как раз вижу — ты…

— Врун! Врун! Врун! — в восторге закричала Тришкина тетка, встряхивая Сашку. — Он еще и врун!

— А у меня зато дома зверей нет! И зеркало не разбито! — еще отчаянней закричал Сашка.

Все посмотрели на него, как на сумасшедшего.

— Комик, — сказал какой-то добродушный парень и покрутил головой. — Во дает!

— Как тебе не стыдно, Кукушкин! — с укоризной сказала учительница Анна Семеновна, появляясь из-за плеча милиционера. — Я только что была у тебя дома. Познакомилась с твоим дядей. Боже, в каком состоянии ты держишь свою комнату. Но это отдельный разговор. Мы навели хоть какой-то порядок, накормили зверей и убрали осколки зеркала…