Мурзилка против технопупсов (Дело № 5 из "Приключений Мурзилки")

Тем временем человечки наблюдали за этой сценой, расположившись у ног связанного мальчика. А тот мычал на них и яростно вращал глазами.

— Хоть улыбайся, хоть пляши вприсядку, а склад он всё равно спалит, сказал Мямлик. Из прочитанных в огромном количестве детективов он научился делать кое-какие выводы.

— Зачем?! — воскликнул Шустрик.

— Затем, чтобы замести следы, а заодно избавить господина Техно от конкурирующих игрушек.

— Найти! Детонатор!

— Не успеем, — сказал Мурзилка. — В петардах не разнюхать.

Гадюкин достал из кармана замаскированную под спичечный коробок видеокамеру, установил ее и настроил.

— Как это говорится — улыбочка, господин Праздников. Сейчас из объектива вылетит птичка…

Но птичка не вылетела.

В тот момент, когда Гадюкин начал раскладывать на коробках приготовленные для подписания бумаги, стоявший поблизости большой игрушечный робот вдруг засветился огоньками, загудел, схватил шпиона за руку и начал медленно сжимать её в своей стальной клешне.

Гадюкин заорал, выронил ручку-передатчик, но тут же выхватил свободной рукой пистолет и несколько раз выстрелил роботу в грудь.

Огоньки погасли, мотор затих, клешня ослабла.

— Стоять, — Гадюкин перевёл дуло пистолета на Петра Ивановича. — Спасибо, что подобрали мою ручку. Давайте, давайте её сюда… Не надо раздумывать, ещё секунда, и я прострелю вам коленную чашечку. Вот так… Теперь начнём всё сначала. Улыбайтесь, улыбайтесь, господин партнёр, вы в кадре. Разумеется, что предыдущее недоразумение не войдёт в окончательный вариант…

И тут опять произошло непредвиденное. Игрушечный самосвал величиной с садовую тележку внезапно сорвался с места и с разгона ударил Гадюкина сзади под коленки. Тот плюхнулся в кузов и, дрыгая ногами, помчался, набирая скорость, помчался прямо к небольшому пластмассовому бассейну, предназначенному для запускания корабликов.

Удар — полёт — и шпион Гадюкин, взметнув водопад брызг, плюхнулся в воду.

На секунду сделалось тихо, а затем, со всех сторон, раздался дружный механический смех. У всех распакованных игрушек отчего-то включился завод — и они задвигались, заплясали, загалдели, завизжали, захрюкали, заблеяли и запищали на все лады.

Поднявшийся из бассейна Гадюкин ошалело смотрел по сторонам, гадая, в своём ли он теперь уме.

Ручку-передатчик он потерял окончательно, но в правой руке всё ещё крепко сжимал пистолет. Он медленно поднял пистолет и выстрелил в потолок. Посыпались осколки бетона, сделалось тихо.

— Я не знаю, господин Праздников, — заговорил он, утирая воду с лица, как вы программируете свои с виду нехитрые игрушки, но если они выкинут ещё что-нибудь в таком роде, я открою стрельбу по ящикам с петардами.

Гадюкин вылез из бассейна и, оставляя за собой водяной шлейф, вернулся к разложенным бумагам.

Но теперь, кажется всё было против него. Сам Пётр Иванович выбил у него пистолет и повалил на пол.

Сначала они боролись с переменным успехом, но Праздников был всё-таки физически сильнее. Он уложил Гадюкина на лопатки и принялся душить.

Шпион зашипел, захрипел, выпучил глаза… Казалось, он больше не сможет сопротивляться, и Пётр Иванович уже хотел его отпустить, чтобы затем связать… Но тот из последних сил вытащил из кармана снотворный баллончик — и пустил струю газа прямо в лицо Петра Ивановича.

В несколько секунд всё переменилось.

Высвободившись, Гадюкин поднялся на ноги и повернулся к мальчику.

— Что же такое… — проговорил он, тяжело дыша. — Папашечка не понимает интеллигентного разговора. Придётся теперь действовать более убедительно. Для начала откушу у мальчишки кусочек уха. Папашечка проснётся, увидит этот кусочек и станет сговорчивей.

Услышав такое, Игорёк от ужаса одеревенел. Только его расширенные глаза смотрели в одну точку. И на этой точке, находившейся примерно посередине между мальчиком и шпионом, возникли трое.

__***

Гадюкин сделал шаг назад и забормотал:

— Что это… опять… Я предупредил, никаких игрушек…

— Мы не игрушки, — строго сказал Мурзилка.

Теперь крошечные фигурки показались Гадюкину живыми.

— Что такое… кто это?.. зачем?..

— Сдавайтесь, вы окружены! — объявил Шустрик.

— Бред… — выдохнул шпион, достал баллончик и, наклонившись, направил струю газа в человечков.

Мурзилка в тот же миг брякнулся навзничь. Неподалёку от него высились подошвы ботинок Петра Ивановича Праздникова.

— У нас теперь сонное царство, — заметил Мямлик. — Остаётся дождаться принца, который начнёт побудку спящих красавиц поцелуями.

Тем временем Шустрик, задрав голову, подбоченился к Гадюкину.

— Негодяй! Только попробуй подойти к мальчику! — предупредил он и пустил по мокрому полу электрический разряд.

Стоявший в луже Гадюкин задёргался и закричал. Мурзилка, лежавший на сыром полу, тоже задёргался, но не проснулся.

— Теперь всё, шутки в сторону, — сказал Гадюкин. — Кто бы вы ни были получайте…

С этими словами он вынул из кармана и швырнул об пол шар-технопупс. Шар запрыгал словно теннисный мячик, развернулся и превратился в резинового дракона с гусиной шеей. Голова его была тяжёлым чугунным молотом.

Человечки растерялись, но только на одно мгновение.

— А ну, давай со мной! — Мямлик выплюнул жевательную резинку, вышел вперёд и, сгруппировавшись, принял боксёрскую стойку вполоборота.

Дракон презрительно зашипел, размахнулся и шарахнул по нему молотом.

Если бы на месте Мямлика находилась, допустим, стальная гайка, то и её молот сплющил бы словно кусок пластилина. Однако с Мямликом ровным счётом ничего не случилось — как будто по резиновому мячику ударили деревянной колотушкой.

Отброшенный назад, дракон сел на хвост и ошалело уставился на противника. Переминаясь с ноги на ногу, Мямлик поменял левостороннюю боксёрскую стойку на правостороннюю. Он был готов ко второму раунду.

— В чём дело? — не понял Гадюкин. — Что ещё за беспомощное ничтожество мне подсунули?..

Дракон вскочил на ноги, издал яростный рёв и попытался на этот раз припечатать противника длинной очередью ударов, подобных ударам уличного отбойного молотка.

На этот раз Мямлик оказался податливым и сильно сплющился — не то чтобы в блин, но во что-то по форме напоминающее хоккейную шайбу.

Воодушевлённый успехом, но уже хрипевший от усталости дракон собрал все свои последние силы и, размахнувшись взахлёст, — ударил так, что земля вздрогнула.

Но Мямлик его обманул. Притворившись до этого мягким, он в момент удара сделался таким твёрдым, что чугунная голова-молот дракона раскололась пополам.

Технопупс издал свой последний в жизни пронзительный механический вопль и свернулся обратно в шар. Но только этот шар был меньше прежнего и по форме напоминал высохший лет триста назад лимон.

Но это не всё. Из-за того, что Мямлик усилием воли понизил свою температуру до чёрт знает какого минусового градуса, мокрый пол в одно мгновение обледенел, и Гадюкин вмёрз ботинками в лужу.

Изгибаясь и размахивая руками, он с трудом удержал равновесие, вынул из кармана и швырнул об лёд своего второго технопупса.

Шар запрыгал, развернулся и превратился в стального дракона, глаза которого были двумя лазерными пушками.

— Теперь я, — вызвался Шустрик и загородил собою приятеля.

Приготовляясь к чему-то задуманному, Шустрик вынул из своего ящичка «бардачка» бархатку, зажал её между ладоней и в две секунды отшлифовал обе поверхности.

Грозно поводив головой-башней по сторонам, дракон навёл прицел и ударил в железного человечка разом из обеих пушек.

Но Шустрик был наготове: с поразительной быстротой и точностью он заслонился ладонями, и два огненных луча, ударив по зеркальным поверхностям, отразились. И вернулись обратно.

В то же мгновение раздался взрыв — железный дракон с двумя лазерными пушками разлетелся на тысячу кусков.

__***

Когда дым рассеялся, Гадюкина на складе уже не было. Только в оттаявшей луже стояли его пустые ботинки. Уже позднее, недалеко в полу нашли отверстие канализационного люка с неплотно задвинутой крышкой. Скорее всего, шпион заранее продумал план возможного бегства. Не было нигде и его пистолета.