Снега Тавинат

Ракитина Катерина

Снега Тавинат

Катерина Ракитина

Снега Тавинат

(стихи придуманных миров)

Тем, кому больно и нечем дышать

границы мира - тюрьма

тем, кто больше не может молчать

но не нашел слова

тем, кто горло спалил до тла

кому нет дороги назад

тем дорога теперь одна

Тем дорога в снега Тавинат

мерным копьем легла

***

Край вечернего облака

злат и багрянен

шпиль водокачки

прорезал небо

нас увозят

в дальние страны

где до нас

никто еще не был

нас подобрал

троллейбус закатный

Воинам Висенны...

Вольные Земли - осколок

А свет - велик

В мире огромном места

хватит на всех

но осеняет болота

птиц испуганный крик

и ветер несет с Пустоземья

яростный смех.

Дорог перерезанных, словно

взрезанных вен

ляжет на север истрепанный

неторный клубок

Ползут угрюмые тучи

на запад, юг и восток

и лошади тяжко месят

болотную грязь

А в Грозовые горы

пришли дожди

Клинками ржавыми молнии

секут восход

но в свете холодном ярче

горят витражи:

зелень весны деревья

вереск и мед

Тусклое небо прошил

журавлиный клин

Серые тени поднялись

с древних болот

но рыцарь - он рыцарь,

даже если один

и брошенной церкви купол

расписан,

как звездный свод

Хель - Гэльду Эрнарскому

Растираю в руках горький пепел, что остался от сказки,

пью отраву до дна (как щедро отмерили боги!).

Ты прости меня, Гэльд Эрнарский,

нам не будет общей дороги.

Величальную не споют менестрели,

не будет

колокольного свежего звона,

не будет общей постели

и даже общей короны.

Нам - дарованы битвы,

воронье и кресты на погостах,

тихий свет короткой молитвы

в пыльных скатертях перекрестков.

Мы не в силах спорить с судьбою

да я бы и не захотела.

Нас навеки связали с тобою

черные стрелы.

Гром в ночи тяжелой кареты,

угол рта с запекшейся кровью...

Гэльд Эрнарский, ты помнишь это?!

Вот и все,

что мы звали любовью.

Замок глух. Спущен стяг на башне,

на дворе пятна света и тени.

Как ты плакал тогда, Гэльд Эрнарский,

и бил мечом по ступеням!..

Ты не помнишь... Все это сказка.

И в огне скрутились страницы.

До свидания, Гэльд Эрнарский...

Я уйду. Чтобы ночью сниться.

***

Мой кораблик - зеленый кленовый лист

и роса на нем - как огонь

Я встаю напрозрачный синичий свист

я сжимаю твою ладонь

По ту сторону звезд на краю земли

я тебя зову, как во сне

И на этот зов мои корабли

приплывают ко мне

Что ж вас нету давно? Заблудились во мгле?

Сели на мель, устав?

Или вам головы в дальней земле

вскружили запахи трав?

Вам освещает дорогу закат

вам ворожит прибой

Я тоже

там умер сто лет назад

но - вернулся домой

Здесь забыли давно как поют паруса

наполняясь ветром тугим

ржавый песок наши выел глаза

мы не можем бороться с ним

между нами и морем сто лет стена

заглушает шелест волны

но зачем-то

сквозь вязкий белый туман

море

стучит в наши сны

И я мастерю

опять и опять

игрушки для детворы

клипер из глины

когг из стекла лодочка из коры

годы меж пальцами струйкою дней

ушли - и их не вернуть

но кораблик

сияет в ладони моей

и освещает путь

***

Новогодье терпко пахнет мандаринами

мы разыгрываем сказку старинную

музыкальная шкатулка

золоченые фигурки

и потрескиванье свечки стеариновой

И намаявшись над глиной, Господь

видел сны, где несть печали и зла

одарил своей улыбкой

и должно быть, по ошибке

нас отлили из цветного стекла

наша сказка - шарик хрустальный

дремлет в бархатной еловой ладони

но потом, осколки собирая

мы заплачем от взаправдашней боли

Год за годом повторяем эту сказку

и создателю уже не интересно

видно, ключик золотой понапрасну

словно пуля, повернулся под сердцем

кто-то выйдет и печально вздохнет

полон шорохов заброшенный дом

и устало улыбнется кукловод

и небрежно нас смахнет рукавом

До свидания, глупышка Икар

вон над кладбищем кресты, словно крылья.

нас на нем похоронили с утра

нас хотели завести,

но забыли

Закачается ленивый огонь

над замком или над многоэтажкой

но мы вырвемся из круга

потому что друг без друга

мы лишь куклы

а вместе - не страшно

***

Кровью, стихами,

петлей внахлест,

тяжким прибоем крыш

рушится город

в колодец из звезд

а ты стоишь и молчишь,

деревянный ангел, деревянный ангел.

Деревянный ангел, деревянный ангел.

В утреннем небе звучит орган

каминных труб и ворон.

рассветной ржавчиной по проводам

твой обрывая сон

обещая: вчерашний день

будет лучше, чем позавчера...

но навечно ночная глухая тень

в твоих глазах залегла,

деревянный ангел, деревянный ангел...

Осень медью кленовых вьюг

раздергивает пути

братья клином летят на юг

тебе не дано уйти

Кошкой скользну у твоих колен

замурлыкаю у щеки

тут лишь я да ветер да древних стен

горящие огоньки

деревянный ангел, деревянный ангел...

судьба твоя, ангел!

золотые прожилки сбитой листвы

деревяных крыльев разлет

серое небо новой зимы в душу твою взойдет

но есть надежда шагнуть в хрусталь

и синь далекой весны

иначе зачем ты плачешь и вдаль

глядишь сквозь смутные сны

деревянный ангел, деревянный ангел...

судьба моя, ангел!

***

Толпа кричит:

- Добей его, добей!

А он не здесь,

а он уже не слышит.

И только в небе чередою

крыши

и взмахи крыльев

белых голубей.

И золото лежит на куполах

закатное

расплавлено и рдяно,

как сок вишневый

в незакрытых ранах,

с теплом и жизнью вместе

уходя

... а в мире запах летнего

дождя.