Радующийся своей доле

Сегал Йохевед

Радующийся своей доле

Йохевед Сегал

Радующийся своей доле

Рабби Иехуда бар Илай был одним из величайших мудрецов Израиля. Жил он бедно, ему не всегда хватало денег, чтобы прокормить семью.

Однажды рабби Иехуда учил Тору вместе со своим другом рабби Шимоном. На столе стояло блюдо с перезрелым инжиром. Рабби Иехуда начал с удовольствием есть этот инжир, а рабби Шимон отодвинул от себя блюдо, не попробовав ни одного плода. Спросил его рабби Иехуда:

- Почему ты не ешь?

- Этот инжир слишком спелый. Такие плоды вредят здоровью, ибо надолго задерживаются в желудке, - ответил рабби Шимон.

- Это же очень хорошо! - воскликнул рабби Иехуда бар Илай. - Если это так, то мы не проголодаемся и до завтра и будем питаться этими плодами весь следующий день, если не найдем ничего другого!

Вот как он был беден! Но все-таки рабби Иехуда всегда был доволен своей долей, выглядел радостным и здоровым, как богач, который ест каждый день изысканные яства.

Сидел как-то рабби Иехуда бар Илай и учил Тору вместе с рабби Тарфоном. Рабби Тарфон обратил внимание на то, что товарищ его был в тот день необычно оживлен.

- Отчего ты сегодня сияешь, как солнце? - спросил его рабби Тарфон. Ответил ему рабби Иехуда:

- Оттого, что твои слуги принесли вчера с поля свежего шпината мне и моим ученикам. Жаль только, что мы ели его без соли, - с ней, конечно, вкуснее, но у нас ее, к сожалению, не было.

Рабби Иехуде и его жене не хватало денег, чтобы купить одежду, и у них почти не было теплых вещей. Однажды жене рабби удалось выторговать на рынке дешевую шерсть. Женщина она была умелая и работящая, принялась прясть и ткать, и вскоре из этой шерсти была готова ткань. Сшила она из этой ткани накидку, украсила ее вышивкой, и она стала похожа на наряд вельможи. Накидка эта подходила и для мужчины и для женщины, поэтому рабби Иехуда и его жена надевали ее по очереди. Когда рабби отправлялся в Дом учения, он надевал накидку, а когда его жене нужно было пойти на рынок, в накидку облачалась она. Как рад был рабби Иехуда, что у него есть такая замечательная накидка! Каждый раз перед тем, как ее надеть, он благодарил Всевышнего:

"Благословен Тот, кто одел меня!" И ему было совершенно не важно, что другие люди одевались лучше.

Однажды рабби Шимон бен Гамлиэль объявил всеобщий пост по поводу беды, обрушившейся на Израиль. Обычно, когда глава Санхедрина провозглашал пост, все мудрецы собирались в его доме и вместе молились. И на этот раз собрались все мудрецы, и только одного среди них не было - рабби Иехуды бар Илая. Причина была простая: в тот момент, когда был объявлен пост, жены рабби Иехуды не было дома. Она ушла на рынок, как всегда, в накидке. Рабби Иехуде было нечего надеть, а без верхнего платья он не мог пойти в дом главы Санхедрина.

Заметил рабби Шимон бен Гамлиэль отсутствие рабби Иехуды и спросил:

- Почему он не пришел? Может быть, не дай Бог, заболел?

- Нет, - ответили мудрецы, - просто ему нечего надеть!

Тотчас же послал рабби Шимон человека отнести одежду рабби Иехуде. Вошел тот к нему в дом и видит: сидит рабби Иехуда на коврике и учит Тору.

- Рабби Шимон бен Гамлиэль посылает тебе в подарок эту накидку и просит поскорее прийти к нему!

Но рабби Иехуда отказался.

- Спасибо, я не нуждаюсь в подарках. У меня, слава Богу, есть одежда. Сейчас придет моя жена, принесет мою накидку, и я сразу же пойду с тобой. У меня ни в чем нет недостатка. Посмотри, как я богат! - воскликнул он и приподнял коврик, на котором сидел. Весь пол под ним был покрыт золотыми динарами!

Посланник был потрясен видом этого богатства, а рабби Иехуда добавил:

- Теперь ты видишь, у меня есть многое, стоит лишь захотеть. Но я не хочу брать от этого мира больше, чем необходимо, чтобы существовать. Поэтому я довольствуюсь тем, что у меня есть.

И тотчас же исчезли золотые динары, потому что рабби Иехуда не захотел их взять и остался в своей бедности, как и прежде. Но все-таки он был богачом, потому что никогда не желал ничего сверх того, что имел.

"Радующийся своей доле - вот кто истинно богатый человек", - говорили наши мудрецы, благословенна их память.

(По Вавилонскому Талмуду, трактат Недарим, 496)