Собрание сочинений в 6 томах. Том 1. Эмиль из Лённеберги и др.

— Какой глупый бык, — сказала Пиппи Аннике, которая рыдала в полном отчаянии. — Разве можно так себя вести? Ведь он испачкает беленькую матроску Томми. Надо пойти и проучить этого глупого быка.

Так она и сделала. Подбежав к быку, Пиппи дернула его за хвост.

— Извините, что помешала! — сказала она.

И поскольку она больно дернула его за хвост, бык обернулся и увидел еще одного, новенького детеныша, которого ему тоже страшно захотелось поднять на рога.

— Извините еще раз, что помешала, — повторила Пиппи. — Извините, что я вынуждена лишить вас рогов, — добавила она, отломив один бычий рог. — Два рога теперь не в моде. В этом году все самые лучшие, самые модные быки носят только один рог. А некоторые не носят вовсе, — сказала она, отломив и второй рог.

Поскольку рога у быков нечувствительны к боли, бык не знал, что остался без рогов. Он все равно продолжал бодаться, и будь на месте Пиппи какая-нибудь другая малышка, от нее бы мокрого места не осталось.

— Ха-ха-ха, перестаньте меня щекотать! — орала Пиппи. — Вы даже представить себе не можете, как я боюсь щекотки. Ха-ха, кончайте это дело, кончайте, говорю, а не то я умру со смеху!

Но бык не прекращал бодаться, и в конце концов Пиппи вскочила ему на спину, чтобы хоть немного отдохнуть. Но ни о каком отдыхе не могло быть и речи: ведь быку совершенно не понравилось, что Пиппи сидит у него на спине. Он делал самые невероятные кульбиты, чтобы сбросить Пиппи на землю, но она только крепче сжимала ногами его бока. Бык бесновался, бегая взад-вперед по лугу, и ревел так, что казалось, будто из ноздрей его валит дым. Пиппи хохотала, и вопила, и махала рукой Томми и Аннике, которые стояли на почтительном расстоянии, дрожа как осиновый листок. Бык вертелся волчком, пытаясь избавиться от Пиппи.

— «Здесь танцую я с моим милым дружком…» — напевала вполголоса Пиппи, продолжая сидеть на спине быка.

В конце концов бык так устал, что улегся на землю; его одолевало безумное желание, чтобы на свете не осталось ни единого ребенка. Да и вообще он всегда считал, что малявки не так уж необходимы.

— Вы собираетесь отдохнуть после обеда? — вежливо спросила Пиппи. — Не буду мешать!

Сойдя со спины быка, она подошла к Томми и Аннике. Томми уже чуточку поплакал. Бык повредил ему руку, но Анника перевязала ее своим носовым платком, так что она больше не болела.

— О, Пиппи! — воскликнула возбужденно Анника, когда Пиппи подошла к ней и к Томми.

— Тс-с-с! — прошептала Пиппи. — Не разбуди быка! Он спит, и если мы разбудим его, он опять начнет психовать.

— Господин Нильссон, господин Нильссон, где ты? — тут же заорала она громким голосом, ничуть не заботясь о послеобеденном сне быка. — Нам пора домой!

И правда, неподалеку на сосне сидел скрючившись господин Нильссон. Он с печальным видом сосал свой хвост. Ведь такой маленькой обезьянке вовсе не весело, когда ее одну бросают в лесу. Но он тут же спрыгнул с сосны прямо на плечо Пиппи и замахал своей соломенной шляпкой, как всегда, когда у него бывало радостно на душе.

— Вот как, значит, на сей раз ты не нанялся в прислуги? — сказала Пиппи, погладив его по спинке. — Тьфу! Ведь это же враки, истинная правда, — добавила она. — Да, но ведь истинная правда не может быть враньем, — продолжала она свои рассуждения. — Вот увидите, в конце концов может статься, что господин Нильссон и в самом деле был прислугой в Сурабае! И тогда я уж точно знаю, кто потом будет жарить нам котлетки.

И они отправились домой. Платье Пиппи по-прежнему булькало «бульк, бульк», а туфля чмокала «чмок, чмок». Томми же и Анника думали, что, несмотря на встречу с быком, у них был замечательный день, и пели песню, которую выучили в школе. Собственно говоря, это была летняя песня, а ведь осень уже была на носу. Но они думали, что все-таки песня была очень к месту.

Пиппи тоже пела, но слова ее песни были не совсем такие, как у Томми с Анникой. А пела она вот что:

ПЕППИ ПОПАДАЕТ В ЦИРК

В маленький городок приехал цирк, и все дети побежали к своим мамам и папам и стали клянчить, чтобы их сводили туда. Так же поступили и Томми с Анникой, а их добрый папа тут же вытащил несколько красивых серебряных крон и дал им. С этими деньгами, крепко зажатыми в кулачках, дети побежали к Пиппи. Она была на веранде у лошади. Она заплетала ее хвост в мелкие косички, которые украшала красными бантиками.

— Я думаю, у нее сегодня день рождения, — сказала Пиппи. — И поэтому она должна быть красивая и нарядная.

— Пиппи, — сказал, запыхавшись от быстрого бега, Томми. — Пиппи, хочешь пойти с нами в цирк?

— Я могу пойти с вами куда угодно, — сказала Пиппи, — но могу ли я пойти с вами в цирк, я не знаю. Ведь я не знаю, что за штука такая — цирк. А больно не будет?

— Ну и дурочка же ты, — сказал Томми. — Вовсе он не делает больно! Это ведь удовольствие, ясно? Там и лошади, и клоуны, и красивые дамы, которые ходят по канату!

— Но билет стоит денег, — добавила Анника, разжав свой маленький кулачок, чтобы посмотреть, по-прежнему ли там лежит блестящая двухкроновая монета и две монетки по пятьдесят эре.

— Я богата, как тролль [21], — сказала Пиппи, — так что могу всегда купить себе даже весь цирк. Хотя если у меня будет много лошадей, на моей вилле станет тесно. Клоунов и красивых дам я могу, правда, загнать в чулан, где хранится каток для белья, но с лошадьми будет труднее.

— Дурочка! — сказал Томми. — Незачем тебе покупать цирк. Деньги платят за вход туда и за то, что там увидят, понятно тебе?

— Как бы не так! — заорала Пиппи и сощурилась. — Платить за то, чтобы смотреть! А я и без того хожу здесь целыми днями и только и делаю, что глазею по сторонам. Разве сосчитаешь, на сколько денег я уже насмотрелась всякой всячины!

Мало-помалу она осторожно приоткрыла один глаз, и тут у нее голова пошла кругом.

— Сколько будет стоить, столько и будет! — сказала она. — Я должна хоть одним глазком взглянуть на этот цирк!

Однако в конце концов Томми и Аннике удалось растолковать Пиппи, что такое цирк, и тогда она взяла из своего чемодана несколько золотых монет. Затем она надела свою шляпу величиной с мельничное колесо, и они пустились бежать к цирку.

Перед палаткой цирка толпился народ, а у окошечка кассы тянулась длинная очередь. Но наконец подошла и очередь Пиппи. Она сунула голову в окошечко и, пристально взглянув на сидевшую там пожилую приветливую даму, сказала:

— Сколько будет стоить посмотреть на тебя?

Но пожилая дама приехала из-за границы и не поняла, что имела в виду Пиппи.