Мальчишки, мои товарищи

вищ, если даже они ведутся в двадцати шагах от дома, всегда окутаны таинственностью, ожиданием опасности и приключений.

Поэтому, вероятно, и был вооружен деревянным кинжалом один из кладоискателей. Получив подзатыльник, обладатель кинжала обиженно насупился, но смолчал.

– Если вы и вправду ищете клад, то делаете это неправильно, – заметил я и стал медленно опускаться по тропинке. Старший мальчик, видимо, секунду колебался, а потом спросил вслед:

– Почему неправильно?

Я обернулся.

– Не по правилам.

– А как надо? Вы скажите, если вы знаете…

Я поднялся к ним, и увидел, что среди бурьяна выкопана порядочная яма, в которой поблескивали голубыми алмазами осколки стекла. Ребята выжидающе смотрели на меня.

– Разве вам не известно, – как можно загадочнее начал я, – что клад надо искать в полночь, там, где от сухой ветки одинокого дерева падает тень.

– Это я знаю, – разочарованно сказал старший – Это в «Томе Сойере» написано. Только это неправда.

– А вы пробовали? – усмехнулся я.

– Не… В полночь здорово поздно.

– Нас мама не пустит, – выдохнул малыш и опасливо покосился на брата.

– Алька… – сказал тот.

– Ну тебя пустит, а меня – нет, – миролюбиво произнес Алька и, стоя на одной ноге, как аист, стал надевать сандалию.

– А зачем вам клад? – поинтересовался я.

– Так, просто интересно.

– Для науки, – снова вмешался Алька. – Ты же сам говорил, Лёнька.

У меня мелькнула одна мысль, и я сказал, что хочу им помочь.

– Как? – в один голос спросили они.

Я объяснил, что буду возвращаться домой около двенадцати часов, посмотрю, куда падает тень от сухой ветки тополя и оставлю знак. А копать можно когда угодно.

– Вон та ветка достаточно суха, как по-вашему? Я думаю, стоит попробовать.

Лёнька молча пожал плечами. Он, видимо, боялся, что я смеюсь над ними.

Но Алька спросил, какой я оставлю знак.

– Я воткну в землю твой кинжал. Можно?

Он кивнул и протянул мне своё оружие.

– Если найдёте клад, скажите мне, хорошо? Всё-таки интересно…

Я объяснил ребятам, где живу. Лёнька спросил, который час, и заторопился домой.

Я вернулся к себе и открыл ящик письменного стола. Здесь среди каких-то гаек, мотков проволоки и старых радиодеталей от разобранных Николаем приёмников валялся серебряный рубль с потёртым портретом Николая Второго.

Двенадцати часов я, конечно, не стал дожидаться, а сразу пошёл на старое место. Там, недалеко от выкопанной ямы, я зарыл монету и воткнул в землю Алькин кинжал.

Проснувшись утром, я взглянул в окно, ожидая увидеть там, как обычно, белый георгин, но вместо головки цветка увидел две головы моих вчерашних знакомых. Поспешно одевшись, я открыл окно.

У Альки загадочно блестели глаза. Потемневший от земли клинок торчал у него за поясом.

– Ну, нашли клад?

– Клада не нашли, – мотнул головой Лёнька. – Только вот…

Алик перебил его:

– Одну деньгу нашли. Большую.

Я приготовился удивиться и внимательно разглядывать знакомый мне