Пираты с озера Меларен

Впереди, среди белой пены, уже виднелась голова Фабиана, Эрик поплыл следом за ним. Теперь и Георг оттолкнулся от лодки. Он все время следил глазами за Эриком, но тот плыл как рыба. Когда он поравнялся с Фабианом, тот попытался ухватиться за него, но подоспевший Георг так ударил его в ухо, что Фабиан оставил Эрика в покое.

Постепенно Георг стал отставать от них, он был слабее и хуже держался на воде. Поднимаясь на гребень волны, он видел сквозь пену, что до острова еще далеко. Руки и ноги сильно ломило от холодной воды, намокшая одежда тянула вниз, и с каждой волной приходила мысль: «Я больше не могу. Это конец». Но помимо воли руки и ноги продолжали судорожно работать, приближая Георга к спасительной суше.

Вот он уже видел, как Эрик и Фабиан бредут, спотыкаясь, по длинной песчаной отмели, и радостная мысль пронзила его: «Спасен, спасен».

Вообразив, что и у него твердая земля под ногами, он на минуту расслабился и чуть было не пошел ко дну. Захлебываясь, он сделал рывок и, собрав последние силы, в изнеможении выполз на берег.

Это был истинно грозовой шторм. Дико завывал ветер, низко клоня нежную молодую зелень, и она стонала, будто ей было больно. Тягуче скрипели стволы двух сросшихся, похожих на лиру сосен-близнецов, возмущенных столь вероломным возвращением поры бурь.

Мальчики еще долго лежали на песке, и долго еще слышались их стоны и хрипы. Наконец почувствовав, что продрогли до костей, они как по команде вскочили и побежали по узкой мокрой усыпанной хвоей тропинке вглубь острова, чтобы спрятаться от ветра. Остров был невелик, и они вскоре добрались до противоположного берега. Там, на лужайке, среди цветочных клумб и подстриженного кустарника стояла двухэтажная красно-белая вилла. Скрипел на крыше флюгер, монотонно хлопал канат флагштока. Обитателей дома, как видно, не было: окна первого этажа закрыты ставнями.

Словно подчиняясь инстинкту взломщика, Фабиан быстро, как ящерица, забрался на веранду и заглянул в комнату. Дом действительно пустовал. Видно, еще не приехали сюда на лето.

Георг, дрожа от холода, пробежал вокруг дома, потом спустился под горку, к пристани. В бухте, надежно укрытой от ветра, танцевала на якоре большая яхта, ослепительно-белая, с крупными четкими буквами на борту: «Роза ветров». На берегу лежала маленькая шлюпка.

Здорово! Можно залезть в яхту и отогреться. Георг с трудом разомкнул губы, сунул два пальца в рот и свистнул. Мальчишки тотчас прибежали на зов и, увидев яхту, разразились радостными возгласами. Потом, спустив шлюпку на воду, подгребли к «Розе ветров», забрались в рубку [13] и заперлись на засов.

И что за рубка была у «Розы ветров»! Просто чудо, сколько всего в ней вмещалось! Здесь было все, что только мог придумать бывалый морской волк со своей практичной предусмотрительностью и любитель воскресных морских прогулок со своими барскими замашками. И все это было с педантичностью розничною торговца разложено по ящичкам и шкафам, на койках, шканцах [14] и кильсоне [15].

Мальчики быстро освоились и, нежась на красных бархатных подушках, испытывали истинное наслаждение. Они чувствовали себя очень уютно: Фабиан в огромных белых спортивных брюках и свитере, который пришелся бы впору бизону, Георг — в желтом проолифенном костюме — в куртке, брюках и зюйдвестке. Эрик закутался в красное одеяло, а ноги обернул белоснежным лиселем [16].

Потом Фабиан зажег начищенный до блеска примус и подогрел консервированные бифштексы. Красиво и ловко разложил английские кексы, мармелад, копченую лососину, стилтонский сыр, расставил бутылки с тоником и сделал пригласительный жест:

— Налетайте, салаги!

Георг, внимательно рассматривавший морскую карту, двойной бинокль, туманный рупор и компас, поднял смущенные глаза:

— Послушай, Фабиан, а удобно ли это?

— Так ведь мы — потерпевшие кораблекрушение. Разве нет? — ответил с уверенностью Фабиан.

— Конечно. Надо же людям пообедать, — заметил Эрик невинно и придвинулся к столу.

В следующую минуту все трое уписывали за обе щеки.

Разомлевший от сытной еды Фабиан с важностью развалился на подушках:

—: Оказывается, не так-то уж и страшно потерпеть кораблекрушение.

Довольный Эрик напевал «Дремлет волна».

И только Георг после первых минут блаженства вдруг помрачнел — теперь, когда им стало хорошо, его стала грызть совесть. Чем же все это кончится? Что скажут тетка Леонтина и дядя Конрад?.. Он вспомнил об аресте Никандера и совсем расстроился. Ведь Никандер взял всего несколько бутылок пива… Чувство вины было настолько острым, что ни о чем другом Георг думать сейчас не мог. Фабиан и Эрик уже давно спали, раскинувшись на подушках, а Георг еще долго оставался один на один со своими невеселыми мыслями, слушая, как плещутся волны о штевень и тоскливо барабанит дождь по палубе.

Утром мальчики проснулись от противного скрежета якорной цепи и сильной килевой качки. Фабиан приоткрыл люк, чтобы посмотреть наружу, но тут же отпрянул назад под напором ворвавшегося ураганного ветра и дождя со снегом. Погода была прескверная. Кругом — куда ни кинь взгляд — косматые буруны, даже берега не видно.

Эрик предложил привязать рубашку к флагштоку — он читал об этом в книжках, а Георг сказал, что нужно сойти на берег и развести большой костер.

— Ну и дураки же вы! — завернувшись поплотнее в одеяло, зевнул Фабиан. — Мы здесь преспокойно можем есть и спать, пока не наступит хорошая погода. Потом поплывем домой, причалим где-нибудь в укромном местечке, где нас никто не увидит, и оставим там яхту. А после скажем, что лодка перевернулась, а мы заблудились в лесу. И что нам пришлось мерзнуть всю ночь. Тогда все станут нас жалеть, ясно?

Да, этот парень всегда умел найти выход. Слова Фабиана показались сейчас самыми разумными, и, успокоенный, Георг подоткнул под себя одеяло и снова заснул.

Обедали мальчики в этот день поздно, а потом до вечера лежали на койках и разрабатывали план возвращения домой. Разыгрался настоящий спектакль, где каждому отводилась соответствующая роль. Верховодил, как всегда, Фабиан: он то строго кричал на них, то добродушно ворчал, то похваливал — одним словом в полной мере проявлял свои командирские возможности. Он так вошел в раж, что начал замахиваться на Эрика, а на Георга обрушил столько несправедливых обвинений и скверных слов, что Георг оскорбленно замолчал и обида терзала его сердце. Но когда Фабиан ни за что ни про что вытолкал Эрика через шканцевый люк [17], терпение Георга лопнуло и он набросился на Фабиана с кулаками. Если б случилась драка, она могла бы плохо кончиться, но Фабиан вдруг перешел на примирительный тон, стал говорить, что они вместе натворили дел и вместе придется отвечать.

Ближе к ночи дождь поутих, так что мальчики могли ненадолго отправиться на берег.

Фабиан осматривал виллу и пристройки, а Эрик с Георгом в своих странных нарядах скакали, как горные козлы, по прибрежным скалам. На огромном свинцовом фьорде не было видно ни паруса, ни пароходного дымка. Лишь волны бешено гнались одна за другой, словно убегали от крадущегося ледяного полуночного мрака.

На наветренной стороне, где они причалили, лежали вырванные с корнем сосны и ели, в расселинах саваном белел мокрый искристый снег. Мальчишки с визгом лепили маленькие плотные комочки и никогда еще не играли в снежки так азартно. Нет, эта летняя ночь была просто удивительная! В рубку «Розы, ветров» они забрались уже под утро, когда почувствовали, что продрогли до костей.

Утро встретило их такой же скверной погодой, и лишь к полудню меж туч стало просвечивать синее небо.

Когда ветер немного утих, Фабиан подгреб к берегу и разровнял веслами следы на песке. Теперь нужно было поднять паруса. Георг с Эриком работали, а Фабиан сидел у руля и покрикивал на них. Пришлось немало повозиться, чтобы найти конец в трепещущих на ветру связках фала [18] и шкота, потом залезть на мачту и поймать упущенные концы, развязать тугие, словно каменные, узлы и расправить схлестнувшиеся снасти — да так, чтобы гафель [19] не ударил по голове.