Мандат

Он понимал, что чекистам совсем не обязательно во всех тонкостях разбираться в искусстве. Но у Бессонова и его подчиненных было пугающее отсутствие всяких знаний. По сравнению с ними Юрий казался профессионалом, хотя и его знания были весьма поверхностные. И это тоже настораживало. Разве чекисты не могут найти в Петрограде настоящего эксперта?

Много вопросов задавал себе Юрий и ни на один не находил ответа. И вспоминал он многое: и Таракановку, и Глашу, и Дубка. Но об одном человеке он старался не думать — о Глебке…

В третьем часу ночи Юрий почувствовал, что глаза у него начинают, наконец, слипаться. Он осторожно, чтобы не отпугнуть сон, повернулся на правый бок. С улицы донесся скрежет. Была оттепель. На мостовой в проталинах обнажился булыжник, и сани задевали за камни полозьями. Этот скрежет приближался к дому. В такой поздний час мог приехать только Бессонов.

Карлик в ту ночь был такой же, как всегда, словно ничего с ним не произошло. Он похвалил Юрия за то, что тот так чутко, по-чекистски, спит, и приказал одеваться.

— Сегодня у нас две операции, — сказал он. — Потом у тебя будет большая работа. А к тому времени, я думаю, отец и мать уже вернутся домой. Я проконтролировал: ордер на старую квартиру им выписан.

— Вы правду говорите? — дрогнувшим голосом спросил Юрий.

У него не было прежнего доверия к карлику, но в эту новость ему так хотелось поверить, что он постарался заглушить в себе сомнения.

— Ничего не сказать — это я могу, — веско заявил Бессонов. — Но если говорю, то только правду!

И опять у Юрия потеплело на душе. Он быстро оделся и доложил:

— Я готов.

Карлик сунул в круглую печку какие-то тряпки и бумаги, открыл вьюшку и поджег. В топке завыло. Бессонов тщательно перемешал кочергой горящий хлам, и они вышли на улицу. В санях на прежних местах сидели два матроса. А вместо чекиста, похожего на Ленского, Юрий увидел женщину в меховом пальто.

— Добрый день! — по привычке произнес он.

Ответила только женщина.

— Ночь, да и то не добрая! — сказала она, оглянувшись.

— Нервы! Нервы! — предостерегающе проскрипел карлик и спросил у Юрия: — А ты чему удивляешься?

Юрий действительно был ошеломлен. Когда женщина оглянулась, он узнал в ней чекиста, похожего на Ленского.

— Нам и не так приходится наряжаться, — пояснил Бессонов и подтолкнул мальчишку к саням.

— Кто же вы? — не сдержал любопытства Юрий. — Мужчина или женщина?

— А вот это не важно! — поспешил проскрипеть карлик.

— Кому как! — игриво, но невесело возразила Графинька.

Сани прежней дорогой доехали до спуска на лед Обводного канала.

— Выдержит? — спросил Бессонов.

— Здесь еще ничего, а на Неве много промоин, — ответил матрос, правивший лошадью. — Дня через три тронуться может.

— Лед? — спросил Юрий.

— Ты сегодня слишком разговорчив, — недовольно проскрипел карлик, и после этого замечания долго никто не произносил ни слова.

Ехали около часа. Обводный канал давно остался позади. Сворачивали то влево, то вправо, а остановились у красивого трехэтажного здания с высокими застекленными дверями и широкими окнами.

Поднятый с постели председатель домкома не сразу понял, к кому пожаловали ночные гости, а когда разобрался, уважительным шепотком предупредил:

— Он хоть и царский, но профессор! Хирург по животам. А в брюхе что сейчас, что при царе — требуха единая! Может, он сгодится и нам? Может, не стоит забижать?

Матрос не расслышал последнее слово и грубо ответил:

— Забирать не будем! Обыск!

Председатель домкома благоразумно решил с чекистами не спорить и послушно повел их в профессорскую квартиру.

Хирург еще не ложился или уже встал, потому что дверь он открыл сам, и никаких следов сна на его лице не было. Юрий увидел очень высокого, старого, но совсем еще крепкого человека. Длинные сильные пальцы сжимали яркую керосиновую лампу — кобру, которая свернулась в кольцо и угрожающе подняла раздутую голову. В раскрытую пасть вставлялось стекло.

Вопросительно шевельнув похожими на крылья бровями, он произнес:

— Ну-с?

Матрос без обычной напористости подал ему ордер на обыск. Хирург отставил бумажку на вытянутую руку и прочитал текст.

— Вы не ошиблись?

— Фамилия ваша? — в свою очередь спросил Бессонов.

Хирург наклонил голову, рассмотрел карлика и ответил:

— Моя.

— Значит? — вопросительно произнес Бессонов.

— Значит — ко мне.

— Логично! — улыбнулся карлик.

— Не все логично, но… проходите, пожалуйста.

В богатой прихожей хирург поставил лампу на инкрустированный столик.

— Прошу вас подождать. — Он указал на широкий кожаный диван. — Всего одну минуту… Я хочу показать вам документ.

— Никаких… — начал было матрос.

Бессонов остановил его и сказал:

— Пожалуйста.

Хирург вернулся очень быстро. В одной руке он все еще держал ордер на обыск, в другой — какую-то свою бумагу. Оба документа он положил на стол в круг света от лампы, разгладил и, обращаясь к Бессонову, развел руками:

— Не все логично. Извольте посмотреть: охранная, так сказать, грамота, а рядом — ордер на обыск.

— Все охранные отменяются! — рыкнул матрос.

— Подождите, товарищ Крюков! — проскрипел карлик, читая документ. — Как раз эта и не отменяется!

Бессонов взял ордер, спрятал в карман, поклонился хирургу.

— Простите за беспокойство, — он даже сумел улыбнуться. — Теперь логично?

— Вполне!

Они вышли на лестницу. Когда хирург, посветив им с площадки лампой-коброй, закрыл дверь, Бессонов сказал председателю домкома:

— Вы оказались правы. Этот человек полезен для Советской власти.

— Я людей своих знаю! — отозвался польщенный председатель.

Так закончилась первая в ту ночь операция. Юрий чувствовал, что все: карлик, матрос и женщина в меховом пальто — очень расстроены. И он понимал их — такой конфуз! Но Юрия этот случай обрадовал. Он сам увидел, как ошиблись чекисты и как тут же исправили свою ошибку. Так будет и с его родителями.

Вторая операция тоже началась неудачно. На этот раз они подъехали к огромному серому дому, поднялись по узкой грязной лестнице на пятый этаж и долго стучали в квартиру председателя домкома. Но никто не открывал. Из-под двери и сквозь замочную скважину несло холодом, точно в квартире были распахнуты окна.

Матрос, разозлившись, лягнул дверь ногой.

— Ночка! Чтоб ее!..

— Умрешь от такой работы! — произнесла женщина.

— Один понятой у нас есть. Эксперт — на месте, — проскрипел карлик. — Можно обойтись без представителя местной власти. Ведите, товарищ Крюков!

Матрос, вероятно, уже бывал в этом доме и знал, где находится нужная квартира. Они спустились вниз, узким проходом вышли во двор, оказались на другой лестнице, но не стали подниматься, а, наоборот, пошли по ступенькам вниз, где обычно располагаются в старых, домах полуподвальные помещения.

Тяжелый кулак матроса выбил из двери глухую дробь. Все прислушались. Было очень тихо. Но у всех возникло ощущение, что за дверью кто-то есть.

Матрос постучал еще раз, прорычал на самых низах своего баса:

— Отпирай! Чека!

Теперь уже совершенно отчетливо за дверью послышалась какая-то возня.

— Окна есть? — спросил Бессонов.

— Есть, — ответил матрос.

— Ломай! Да быстро!

Матрос наклонился к внутреннему замку, ковырнул чем-то металлическим. Замок жалобно лязгнул. Крюков навалился на дверь плечом, потом рванул ее на себя, с треском распахнул и сразу же присел у порога.

Из темноты вылетело что-то тяжелое, просвистело, ударилось о ступеньки и зазвенело, как топор. Женщина схватила Юрия за рукав и отдернула в сторону. Матрос с Бессоновым ринулись в полуподвальную комнату.

Оттуда раздался приглушенный крик, тупые звуки ударов, скрип пружин. После этого все умолкло и в комнате загорелся тусклый свет.