Отчаянные Крошки

Ноги Пита пришли в движение. Нежно гладя пол подошвами, он беззвучно скользнул по комнате. Рука его протянулась к ключу, пальцы приготовились взять его. «Синее море, теплое солнце, прочь из отвратной Нянягуа», — сказал ему ключ.

— Мшмфрумм, — сказал Старшой.

— Бабушкины, — сказал Пит, отдергивая руку.

Старшой открыл глаза и сказал:

— Вас ист дас?

— Бабушкины пряники — без паники, — сказал Пит Фраер.

— Ах, — сказал Старшой. И, выпучив глаза, заревел: — ААААА.

Горький жизненный опыт научил его, что в напряженные моменты кто-нибудь обязательно крадет Королевского Михаила, и он был готов к этому. Старшой перекатился на живот, схоронив Михаила под многими килограммами королевского жира.

— Прошу извинить, — сказал Пит Фраер и снова потянулся к цепочке.

Но цепочка была короткая, а голова у Старшого — большая.

— ААААА, — снова заревел Старший Механик. — Остафь меня. Я НЕ ПОЙТУ!

Снизу тоже доносились непонятные крики. Пит Фраер почувствовал, что немного потеет. За всю свою грабительскую карьеру он ни разу не попадал в такую удручающую ситуацию.

— Загляну попозже, — сказал он и направился к двери.

В гостиной атмосфера была напряженная. Крошки окружили монитор видеонаблюдения. Он показывал ущелье. Вернее, ту часть ущелья, которую можно было разглядеть за четырьмя или пятью десятками рослых Нянь, грозно уставившихся на обломки бежевой двери.

Пит Фраер нажал кнопку переговорного устройства.

— Еще шаг, и Великой крышка! — рявкнул он в микрофон.

— Я им уже сказала, — сказала Примула.

— Старшой не хочет идти, — пожаловался Пит Фраер. — Думает, нам нужен его медведь.

Маргаритка не без раздражения заметила:

— Позвольте вам напомнить, что мы находимся в ситуации захвата заложника, которого у нас реально нет, и что сейчас не время без конца рассуждать о медведях.

— Извини, — сказал приунывший Пит Фраер. — Так где же Няня Фантик?

— Фатум.

— Не важно.

— Там, — сказала Маргаритка. На ее побледневшем лице яростно выступили веснушки.

Пит Фраер подошел к двери, за которой скрылась Няня.

— Осторожно, — с дрожью в голосе предостерегла Примула.

— У нее не все шарики на месте, — предупредил Кассиан.

Пит никогда еще не видел Крошек такими встревоженными.

— Спокойно, — сказал он с уверенностью, которой, возможно, не ощущал. Впрочем, наверняка понять было трудно: татуировки неплохо скрывают чувства.

— Эй, там! — крикнул он.

— Выпустите меня! — раздался голос Няни Фатум. Странный голос, он шел как будто не из-за двери, а из-под нее.

— А-а, — сказал Пит Фраер, мысленно обратившись к пожарной карте. Он сел в кресло.

— Хм, — сказала Маргаритка. — А не надо ли нам немного поторопиться?

— Нет, — сказал Пит Фраер. — Нам надо посовещаться, наметить план.

— Вот, — обрадовался Кассиан. Планы замечательно его успокаивали.

— Валяйте, — сказала Примула.

Начались дебаты. И пока они длятся, дорогой читатель, мы можем, как и было обещано, вернуться к вопросу об ублиеттах. Ублиетта — это такой род темницы; название ее происходит от французского слова «забыть». Если у вас есть ублиетта, вы помещаете туда людей, которых больше никогда не хотите видеть, и никогда их больше не видите. Вообразите глубокую яму, возможно, с подземной рекой на дне, возможно, с кольями (желательно и с тем, и с другим) и непременно с крокодилами или, допустим, аллигаторами.

У очень скверных людей ублиетта обычно примыкает к гостиной. Няня Фатум была именно таким очень скверным человеком. В эту самую ублиетту она и свалилась случайно, озверев от горячего чая в панталонах и башмаках.

— Вот такой расклад, — сказал Пит Фраер.

— Пора предложить ей сделку, — сказала Примула.

— Переговоры пусть ведет Маргаритка, — сказал Кассиан.

— Охотно, — с очаровательной улыбкой сказала Маргаритка.

Пит открыл дверь ублиетты. Трое Крошек заглянули внутрь.

Не внутрь. Вниз.

— Помогите-е-е, — раздался слабый голос.

Когда глаза привыкли к темноте, Крошки увидели круглый колодец, выложенный камнем. На глубине пяти метров из стенки колодца торчал железный прут. На пруте сидела Няня Фатум. Снизу доносилось журчание воды и то ли хрюканье, то ли покашливание, в котором Маргаритка безошибочно признала зов голодного аллигатора или, возможно, крокодила.

— Выньте меня отсюда, — попросила Няня Фатум.

— А где волшебное слово?

Послышался неприятный скрежет, как будто зубов.

— Пожалуйста.

— С условием, — сказала Маргаритка.

— Каким условием?

— Нам возвращают Старшого. И отдают приказ освободить Пропавших Детей и их родителей.

— Безобразие! — прошипела Няня Фатум. — Безобразное, гадкое, хулиганское безобразие! Немедленно встань в у…

— Приятно было познакомиться, — сказала Маргаритка и стала что-то писать на бумажке. — Наши наилучшие пожелания аллигаторам. Или крокодилам, кто у вас там… — Она взялась за ручку двери.

— Подождите! — крикнула Няня Фатум каким-то немного не своим голосом. — Если будете очень, очень хорошо себя вести…

— Пока! — крикнули Крошки хором.

— Подождите! Что я должна сделать?

— Скажите Старшому, чтобы шел с нами.

— Нет, — сказала Няня Фатум.

— Закрываем, — сказал Пит Фраер.

— Но он же к вам не хочет, — сказала Няня Фатум.

— Нет, — сказал честный Пит Фраер, — не хочет.

— А я привезу его в Сьюдад-Ольвидада на Коронацию, — сказала Няня Фатум — Можете спросить его там еще раз.

— Ладно, — сказала Маргаритка — Но нам нужны Пропавшие Дети с родителями. Спускаю вам на подпись Охранную Грамоту.

Даже в колодце, в пропитанных чаем панталонах Няня Фатум сохраняла устрашающую силу воли. Маргаритка, испытывая легкое головокружение, положила грамоту в бежевую корзиночку и спустила ее в яму.

— Подпишите. Тогда мы скрутим веревку из вашей занавески и вытащим вас наверх.

— Мои красивые занавесочки!

— Где тут живет горчица? — спросил Кассиан.

— Зачем?

— Подкину ее крокодилам или как их… аллигаторам. Чтобы им вкуснее было кушать.

Молчание. Потом Няня Фатум спросила:

— Где подписать?

— Внизу, — сказала Маргаритка — Чернилами.

Пятью минутами позже Няня Фатум стояла в углу своей бежевой гостиной и смотрела в стену, чтобы Питу Фраеру и Крошкам не было видно ее ужасных голубых глаз. Она сказала:

— Вы об этом еще пожалеете.

— Время покажет, — откликнулась Примула.

На видавшем виды, но добром лице Пита Фраера возникло обеспокоенное выражение.

— Она нас всех загипнотизирует, — шепнул он Маргаритке.

— Это она так думает, — ответила та. — Но мы-то знаем, что она намерена украсть корабль и удрать. Посмотрим, что будет, когда народ узнает.

— Не отчаивайся, — сказала Примула.

— Старая дура, — сказал Кассиан.

— Да, — сказал Пит Фраер. Он постучал себя по зубам Охранной Грамотой и сделал глубокий вдох. — Тогда пошли отсюда. И пусть победит сильнейший.

— Сссссс, — сказала Няня Фатум.

— И не забудьте привезти Старшого…

Няня Фатум рассмеялась. Бежевые обои под ее взглядом задымились и стали плавиться.

— Мой королик-короленочек…

— Кроник-принцик, — поправила Маргаритка, обожавшая точность.

— …хочет остаться со своей Няней. А если кто говорит другое, я говорю, что он НЕ ПРАВ. Всем вам хочется спатеньки-дрематеньки. Быстро, быстро спатеньки…

— ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ, — закричала Примула, чтобы заглушить ее голос. — Она пытается нас загипнотизировать. Пошли отсюда. Пойте!

Они запели. Запели, как гномы по дороге на работу, только громче и фальшивей. Вывели из детской своих питомцев и заставили петь тоже. При виде Охранной Грамоты Няни перед разломанной бежевой дверью расступились. Крошки, Пит и дети Хунты рысью выбежали за ворота и полезли в гору: позади, в Поселке Нянь, поднялась суета, как в разворошенном муравейнике. По-прежнему с песнями, но сильно запыхавшись, они стали спускаться в соседнюю долину.