Ох уж, эти детки!

Мать была, не клонировал же, в конце концов, себя Николай Гриднев, бывший старший лейтенант Советской и майор Российской морской пехоты, мастер спорта СССР по самбо и боксу и во всей отношениях настоящий мужчина и офицер. Была девушка, вроде бы даже полюбившая двадцатишестилетнего офицера и в 89-м году вышедшая за него за муж… Через год родился Федька. Ещё через год перестал существовать СССР, и славную морскую пехоту без единого выстрела вышвырнули с балтийского побережья под крики об «оккупантах» и «свободе»… И был барак на окраине гордого Санкт-Петербурга, где бушевала "новая жизнь" с миллиардными сделками, и нищенское жалованье… а потом — Чечня, и крест за мужество, и снайперская пуля под правую лопатку, и грязная статья в популярной газете — как свирепые убийцы в черных беретах расстреливали мирных детей и женщин в чеченских селениях… и разбитая журналистская морда, и снова статьи, и суд… Когда майор Гриднев вынырнул из этого мутного потока, то обнаружил, что больше не женат, а на руках у него — пятилетний Федька, требующий объяснить, куда ушла мама.

Тогда Николай написал рапорт об отставке, напоследок — для пущего закрепления — избил журналиста еще раз, разругался с высоким начальством и, заплатив штраф, уехал на родину предков.

В Изжевино.

Если честно, Федька сам ничего из прежней жизни не помнил — все его связные воспоминания начинались в этом доме и в этом городке. Но когда кто-то начинал говорить, что, мол, жизнь у мальчишки не такая, как надо, он хмурел, а продолжавший разговор в этом

ключе рисковал нарваться на грубость или драку. В самом деле, разъезжавший по Росси восемь месяцев из двенадцати бывший морской пехотинец каким-то образом сумел вылепить из сына почти идеал. Федька не курил и не выпивал, больше того — он не просто не делал этого, а открыто высмеивал ровесников, которые увлекались сигаретами и пивом, находя для них злые с смешные эпитеты. С семи лет экс-майор занимался с сыном боксом и самбо и учил стрелять из зарегистрированного для самообороны и охраны фуры самозарядного карабина «сайга». Читать Федька терпеть не мог до девяти лет, пока не познакомился…ну об этом позже. Школьное начальство отец Федьки шокировал тем, что хвалил сына за драки, а в ответ на обвинения в попрании педагогических принципов отвечал хладнокровно: "Федор первым ни к кому не лезет, а кто полезет к нему — сам виноват."

Впрочем, Николай Николаевич все-таки ошибался. Случалось, Федька начинал драку первым. Так случилось, например, пять лет назад, когда он, весело пиная сумку коленкой, возвращался теплым летним днем из магазина — и наткнулся на двоих ребят постарше, обтрясавших карманы Макса Ковалыка, о котором Федька знал только одно: Макс учится в параллельном классе. Ковалык слабо трепыхался, но вырваться не мог, а уж драться — там более потому что со стороны выглядел собранным из спичек…

Короче, это закончилось очередным разбирательством в учительской, и грозным — девятилетний Федя сломал нос одному пятикласснику и разбил колено другому. Под обморочное состояние педколлектива Николай Николаевич пожал руку присутствовавшему тут же Федьке, сказал «молодец», а на выходе довольно громко высказался о "клушах, которые делают из пацанов тряпки".

Максим подошёл к Федьке на следующий день и с пол минуты застенчиво сопел, глядя, как Федька раскрашивает обложку дневника. Федька и не помышлял о дальнейших отношениях с Максом, поэтому сильно удивился, когда Ковалык сипло спросил его, читал ли он, Федька, "Властелина Колец"? "Не-а, — без особого интереса отозвался Федька, и Макс опешил: "Не читал? Да ты же…" — он замялся, так и не сказав, что тогда неожиданный спаситель показался ему похожим на благородного и отважного Эомера^(1.), который Максу нравился больше Арагорна^(2.), но постеснялся, конечно, а вместо этого пригласил Федьку к себе.

Тот согласился, и с тех пор они не расставались. У Макса была только мать, решительная деловая женщина, владелица единственного в Изжевино магазина офисной техники — сына она любили, конечно, но как воспитывать — не знала, и его воспитание занялся Федька. Впрочем, в приступе самокритики, Федька признавался себе, что и Макс в какой-то степени его воспитывает. Он приучил Федьку к книжкам (именно от него Федька узнал о викингах и «заболел» ими) и здорово расширил его кругозор, научил работать на компьютере и познакомил с хорошей музыкой) раньше Федька просто не обращал на неё внимания). Ну а Федька вытянул Макса из «спичечного» состояния если не Шварцнеггера, то во всяком случае в ту стадию, на которой не стыдно снять майку, учил обращаться с оружием и бороться со страхом.

Так продолжалось три года, после чего дружба едва не рухнула из-за свирепой драки, возникшей по вечной причине. В класс Ковалыка пришла девчонка. Ее звали Сашка. Саша Климова. Мальчишки подрались на пятый день после её появления, когда Максим с отчаянной решимостью заявил, что, если Федька ещё раз ТАК посмотрит на Сашу, то… Происходил разговор у дома Саши. Сперва Федька был просто удивлён. Удивленным он остался и после первого удара, разбившего ему нос. Но после второго — в скулу — Федька взревел, прыгнул, сшиб лучшего друга на газон… и расцепились они только после холодного душа, внезапно пролившегося с небес и заставившего их откатиться в стороны, фыркая, отряхиваясь и удивленно озираясь.

Для тех, кто не читал эту книгу и даже не смотрел фильм — это персонажи эпопеи: 1. Полководец и будущий король страны Ристания. 2. Отважный воин и разведчик, король в изгнании и потомок древних властителей.

Саша, держа в руках опустошенное ведро, стояла над ними, с интересом рассматривая обоих.

Когда через две недели мальчишки, набравшись смелости и устав дуться друг на друга, признались Саше, в чем была причина драки, она хохотала не меньше получаса, а потом заявила, что мальчишки её не интересуют. В этом смысле не интересуют, а в других — очень даже, потому что девчонки все — трусливые глупые зануды. И если Федька с Максом не против…

Так их стало трое — двое мальчишек и Саша, единственная дочь единственной матери, следователя Изжевинского ГУВД, переведенного за неуживчивый характер их областного центра. А в середине той зимы к ним прибился Юрка Сусанин, который был младше наших героев на два года, но лишним не оказался. Каким образом прибился — было не очень ясно. Просто не было — и вдруг стал, что, впрочем было характерно для Юрки.

Кстати, он был единственным, у кого родителей был полный комплект и даже слишком. «Слишком» — это три младшие сестры, младший брат и два старших брата. Семья Сусаниных вызывало у других смешанное с оторопью удивление. Сусанин-старший — мастер золотые руки — полгода работал на частников, берясь за все: от установки новых заборов до возведения модных коттеджей, неплохо за это получал и тут же все пропивал (на это у него уходили следующие пол года), если только мать Юрки не успевала вытащить деньги из карманов его камуфляжа. Сама мать царствовала на большом приусадебном участке, в коровнике, курятнике и хлеву, в чем ей были обязаны помогать все дети, возражения которых пресекались в корне при помощи полотенца свернутого в жгут. В доме Сусаниных всегда царил гвалт, и особая атмосфера дружелюбного бедлама, гостеприимного и безалаберного. Даже если Сусанин-старший был пьян, он этой атмосферы не нарушал, потому что в пьяном виде никогда не скандалил, не дрался, не матерился и ник кому не приставал, зато обожал петь пионерские революционные песни, которых знал великое множество.

Эти четверо и стали основой «ЮК» а, который также знали как Команду Тополиного Ручья. К этой команде еще с разных флангов примыкал десяток пацанов и девчонок разного возраста и социального положения, но все началось с Федьки, Юрки, Макса и Саши в январе 2003 года, когда Макс прочитал в Интернете статью об отряде бурских подростков, который назывался «Юнгкомандо» и воевал против англичан в начале ХХ века. История молодых буров всем понравилась — и возникло название ЮК. Сокращенно от "Юнгкомандо".