Давно закончилась осада...

прижимались друг к другу. Потом захныкал Савушка.

– Ну-ну, без нытья, – сказал в сумраке Фрол. Голос его был необычно тонким. Слышно стало, как Фрол бьет кресалом о кремень. Бил он долго и часто – наверно руки у него тряслись. Искры летели слабые…

Наконец трут затлел, дал огонек. Снова зажгли фонарь. Савушка тер глаза. Женя сидел, закусив губу. Ибрагимка ладонями сжал щеки и равномерно покачивал головой, глаза его были закрыты… А Коля вдруг услышал, что гул грозы слабеет со скоростью отходящего поезда… Ну и в самом деле пора – хватит уж таких страхов!

Коля на четвереньках подобрался к повороту (Женя теперь не удерживал). Высунул голову. Он думал увидеть если не пробившийся солнечный свет, то по крайней мере струи дождя в пасмурном воздухе грозы. Но мрак был тот же, что и сзади, у решетки.

– Ребята… – осевшим голосом позвал Коля.

Камень, веками торчавший над обрывом и безвредно качавшийся в своем гнезде, сейчас не выдержал попадания молнии. Может быть надломился в скале его корень, как порой ломается в десне корень зуба от крепкого боксерского удара. Многопудовый «качун» всей своей тяжестью осел на торчавшую под ним каменную губу.

Щель все же светилась, но была она теперь еле приметной, шириною в два-три пальца…

Впрочем, когда гроза ушла, щель засветилась ярче, впуская отраженные от скал солнечные лучи. Только от этих лучей не было радости. Тоска была, потому что капкан захлопнулся накрепко. Попробуй сдвинь могучую глыбу!..

Конечно, пробовали. Дружно налегали ладонями на камень: «Раз-два, ухнем! Е-ще раз!..» И раз, и два, и, наверно, тысячу… Глыба лишь чуть покачивалась вверх-вниз – видимо, это было ее памятью о прошлых размашистых качаниях…

Савушка опять захныкал, Фрол сердито цыкнул на него.

– Тимберс, ты чего кидаешься на малого! – с непривычной злостью вскинулся Федюня. – Сам затащил сюда всех, а теперь…

– Я затащил?! – взъелся Фрол, словно только и ждал, чтобы сорвать досаду. – Их благородие барон фон Вестенбаум затащили!

– Он первый раз, а ты сызнова, перед грозой! – плаксиво заспорил Макарка. – Лучше бы промокли, чем помирать здесь!

– Ай, зачем помирать? – осторожно сказал Ибрагимка. – Спасаться надо…

– Позови своего Алима, он спасет… – буркнул Фрол.

Тогда заговорил Женя Славутский:

– Ребята, мы же еще зимой, в погребке, обещали не ссориться…

– То в погребке, а то здесь! – сварливо откликнулся Макарка. – Здесь хоть кто злей собаки станет.

Женя сказал убедительным тоном:

– Нельзя нам злей собаки. Если мы перегрыземся, не будет спасения. Надо дружно…

«Женька прав… Но как быть-то? – прыгали у Коли мысли. – Хоть дружно, хоть еще в сто раз дружнее, камень не столкнешь… Может всем вместе закричать изо всех сил? А кто услышит? Если и придут девчонки, то не раньше, чем послезавтра… Да и едва ли услышат на такой высоте, из-за камня. А если и услышат, убегут, решат, что их дразнят или пугают. «Ой, страх какой!» Саша может вспомнить про камень, догадается, что мальчишки отправились