Скауты в лесах

— Ты точно съел именно такой? — надеясь на чудо, уточнил Уилл.

Джо кивнул. А Уилл побледнел не хуже гриба.

— Джо, бегом к воде, быстро! — закричал он. — Это сам ангел смерти, и если он задержится у тебя в желудке больше чем на пару минут, ты покойник!

— Вкус хороший, запах хороший, приятно есть! — возразил Джо.

— Дурак, не спорь! Время же уходит! — чуть не плача заорал на него Уилл. — Я виноват, надо было тебе про него рассказать, но я ж привык, что ты в лесу всё знаешь, вот и забыл! Да бегом же!

До ручья было долгих две мили, и мальчики пробежали их в молчании, экономя дыхание.

— Я себя нормально чувствую, – сообщил Джо наконец.

— Ничего не значит, – задыхаясь, ответил Уилл. — Будешь чувствовать себя нормально… часов двенадцать. Потом умрёшь.

— Хммм, – всё, что ответил Джо на эту утешительную новость.

Прыжками летя со склона, Уилл заметил на лужайке красные пятна.

— Стоп! Можно к воде не спешить! — крикнул он, разглядев, что пятна — это красные грибные шляпки. Сорвав три или четыре штуки, он сунул грибы в руки Джо.

— Вот, глотай. На вкус вроде твоей индейской репы, но тебе придётся съесть всё.

Джо проглотил первый гриб, и в его глазах показались удивление и возмущение. Он схватился за живот.

— Как пчелу проглотил, – выдохнул он.

— Ешь ещё, – приказал Уилл. _ Надо. Не то помрёшь.

У Джо слезились глаза. Но он всё-таки съел ещё один гриб, а потом, подстёгиваемый непрерывными угрозами неминучей гибели, и ещё парочку.

— Я… тошнит. Сильно тошнит. Плохо тошнит, – выдавил он. — Умираю.

— Всё правильно, так и надо, – бессердечно отвечал Уилл, – а через минуту тошнить будет ещё сильнее.

Так и случилось; и полминуты не прошло, а russula emetica [112] подтвердила своё гордое имя: Джо расстался со всем, что съел в этот день. Приступы рвоты были так сильны, что могло показаться, что мальчик вот-вот расстанется с какими-нибудь ещё нужными ему внутренностями. Когда рвотные позывы наконец прекратились, Джо повалился навзничь, бледный, потный и совершенно опустошённый.

— Так тебе и надо, – нравоучительно сказал Уилл. — Это тебе, жадному поросёнку, урок — не совать себе в рот всё, что попадётся в лесу. В дикобразах ты, конечно, знаток, но что касается грибов — учиться тебе ещё и учиться.

У Джо не было сил отвечать. Вечером Уилл сварил пару дикуш, и Джо всё-таки сумел удержать в желудке кусочек мяса и несколько глотков бульона [113]. После ужина он долго сидел молча, размышляя.

— В другой раз, – заявил он наконец, – лучше дай мне умереть, только не заставляй есть эту красную гадость.

— Если когда-нибудь съешь гриб без моего разрешения, я так и сделаю, – мрачно ответил Уилл.

ГЛАВА VIII

ЛОГОВО РОСОМАХИ

Как-то вечером мальчики возвращались в лагерь после дня, проведённого возле Бобрового пруда, и Уилл впервые встретил зверя, невероятно несхожего с тружениками-бобрами. Джо раздувал угли в очаге, и вдруг услышал, как вскрикнул Уилл, возившийся у поленницы. В полумраке Джо увидел, как Уилл схватился за горло, и тут же резко махнул той же рукой к земле, словно отбрасывая что-то; прежде, чем Джо успел подскочить к нему, Уилл повторил это движение и отпрянул от поленницы. Джо подбежал, а Уилл вновь схватился за горло, словно боролся с невидимым врагом, душившим его. И только оказавшись на расстоянии вытянутой руки, Джо разглядел тонкое, гибкое и изящное бурое животное — оно вновь и вновь взлетало по ноге Уилла и кидалось на его горло с молчаливой яростью, ужасающей даже несмотря на невеликие размеры существа. Уилл, хватая ртом воздух, сумел наконец сжать маленького противника и стискивал его, пока в глазах ласки не погас кровожадный огонь; тогда только он кинул на землю её трупик.

— Ничего себе, – задыхаясь, сказал он, – этот мелкий чёрт чуть меня не прикончил. Когда я его схватил, он уже почти что вцепился мне в глотку зубами…

— Это Тел-кай-лей, Лесной Убийца, – сказал Джо. Быстрее всех в лесах. И готов драться с любым. Если он будет большой как лиса, убьёт всех.

Уилл подобрал тельце. Ласка походила на белку, на худую и длинную бурую белку с белым воротником, белыми лапками и брюшком, и с тонким хвостом, непохожим на пышное беличье украшение. А вот мышцы челюстей и шеи оказались очень длинными — и очень сильными.

Позже у костра Джо рассказал Уиллу, как выслеживал ласку по следам на снегу — это было на Северо-Западе [114], – и как поразила его кровь и смерть, которые зверёк оставлял за собой. Мыши, кролики, куропатки, Крысы и даже белки: причём ласка ловила и убивала их не от голода, а просто из жажды убийства. Из каждой жертвы ласка высасывала немного крови, бросала труп и начинала новую охоту.

— Однажды, – завершил свой рассказ Джо, – я подстерегал уток, в кустах сидел. Вдруг надо мной летит тёмная тень. Я посмотрел вверх, там орёл, искал мёртвую рыбу в воде. Я выстрелили из лука, пробил ему грудь. Старик орёл упал. Я пошёл к нему. У орла на шее — вижу череп ласки. Когда-то орёл поймал ласку, ласка, она извернулась, укусила, сжала зубы так, что орёл не смог уже скинуть её. Осталось у него вроде как ожерелье из черепа на всю жизнь.

В свою очередь, Уилл рассказал Джо, что он читал о ласках. Зверёк, убитый Уиллом, был короткохвостой или бурой лаской, иначе горностаем [115]. К северо-западу от здешних мест жила длиннохвостая ласка — она крупнее, и отличается коричневато-жёлтым брюшком.

— А ещё, – добавил Джо, – есть счастливая ласка.

— Счастливая? — удивился Уилл. — Это как?

— Маленький, как мышь. Человек видит счастливую ласку раз в жизни. Злобная, храбрая, как большая ласка. А если индеец ловит счастливую ласку, точно станет вождём.

— Это почему?

— Откуда я знаю? Просто знаю, что это так. Мой дядя, он однажды видел счастливую ласку. Побежал за ней, кинулся животом в лужу. Но поймал. Она ему большой палец почти отгрызла, но он не отпустил. После стал большим вождём.

— Ну, – сказал Уилл, – раз такое дело и, поймав ласку размером с мышь, делаешься большим вождём, быть мне президентом: моя-то ласка с целый фут!

— Ты будешь не большим вождём, только большим балбесом, – буркнул Джо, сворачиваясь калачиком в хвое.

Назавтра мальчики решили дойти до истока Бобрового ручья. Как обычно, они остановились у запруды — посмотреть, сколько её хозяева успели сделать за ночь. Они обнаружили, что и бобров, как людей, может настигнуть рок. На дальнем конце пруда бобры подгрызли большое дерево. Но когда оно падало, то задело другое дерево, отклонилось в сторону и придавило пару мохнатых лесорубов. Уилл расстроился, зато лицо Джо сияло чистой радостью.

— Печёный хвост бобра! — довольно пробормотал он, потирая живот.

Не без труда мальчики освежевали мёртвых бобров, сняв тяжёлые, плюшевые коричневые шкуры; растянули их на дощечках и пристроили так, чтобы другие звери не достали. Предварительно они отмездрили их — тщательно соскоблили со шкур мясо и жир и натёрли смесью глины и бобровых мозгов, чтобы шкуры стали мягкими. На обед Джо зажарил бобровую печёнку и запёк толстые чешуйчатые хвосты; мальчики устроили мясной пир, жирный и обильный.

После ужина было ещё одно происшествие с горностаем. Мальчики стояли на берегу и вдруг услышали шум в подлеске; на берёзу, склонившуюся над водой, буквально влетел полосатый бурундук [116] — он бежал, спасая свою маленькую жизнь. А следом за ним стелилась в беге красновато-бурая молния — горностай. На коротких дистанциях бурундук — неплохой спринтер, и лазает он хорошо, но горностаи просто в другом классе. Оба зверька наматывали круги вокруг ствола, раз за разом. Ещё и ещё, – бурундучок всё время жалобно пищал. Горностай фут за футом догонял свою жертву, но в полосатой головке бурундука оказалось достаточно мозгов: последним отчаянным усилием бурундук рванулся, пробежал по нависавшей над водой ветвью и сиганул в речку. Горностай копьём врезался в воду всего в ярде [117] от него. Началась гонка в воде. Оба животных плавали куда быстрее, чем мог бы плавать человек или собака. Сначала горностай нагонял бурундука. Но бурундук отлично представлял себе, на что способны в воде он и его преследователь, и плыл уверенно, даже не оглядываясь. Горностай приближался к жертве дюйм за дюймом и сумел оказаться всего в двух футах от неё, но удержать темп он не смог, и бурундук начал постепенно, но уверенно отрываться от хищника. Ярдов через сто [118] расстояние между охотником и жертвой выросло до добрых десяти футов [119]. Тут горностай наконец понял, что как пловец он не ровня бурундуку, развернулся и поплыл к берегу — медленно, явно утомлённый гонкой. Однако когда Уилл попытался ударить его палкой, выяснилось, что не так уж он и вымотан; уйдя от удара, горностай красноватой молнией исчез в подлеске.