Мальчишки, мои товарищи

й стороне пластинки модное танго “У бабушки скончался Бобик”, на другой – не менее модный фокстрот “Трах-бах через голову”.

Молодой человек не может решить, что же проиграть сначала. Пение Нааля отвлекает его.

– Эй ты, заткнись! – кричит он.

Но Нааль поет:  
Море и небо Свободны для всех, В море и небе Радостен смех. Море и небо, Небо и море — Нет в них печали, Нету в них горя… 

Какой-то субъект в темных очках и широкополой шляпе роется в карманах своего костюма. Он достает оттуда монету и, размахнувшись, швыряет ее на площадку. Та падает к ногам мальчика. Субъект, довольный своей ловкостью, оглядывается вокруг. Несколько человек аплодируют ему, а затем смотрят на Нааля. Ударом ноги он сбрасывает монету с площадки, и она, серебрясь на солнце. падает в море. Поет Нааль:
Будь ты хоть самый Богатый на суше, Моря и неба За деньги не купишь. Море и небо, Небо и море — Волны с ветрами И скалами спорят. 

Люди смеются над субъектом в темных очках, и он покидает пляж. План Нааля

Вдруг Нааль услышал, что его зовут. Внизу стояли друзья.

– Лезьте сюда! – крикнул он им.

Мальчики забрались на площадку. Тут Эник и рассказал обо всем: о свей находке, о том, что он живет у профессора, об ошибке Бенэма Аргона.

– Профессор говорит, что заболел от простуды, но, по-моему, от того, что сильно расстроился. Он не может себе простить, что продал Бахбуру оружие, – говорил Эник.

– Теперь этот убийца будет уничтожать забастовщиков, начнет войну на весь свет и ничего с ним не сделаешь, – волновался Азик.

– Сдох бы он, – мечтательно сказал Рум.

– Толку будет мало. Он не один, – заметил Нааль.

– Надо предупредить всех рабочих, – предложил Эник. – И как можно скорее.

– По-моему, спешить некуда. Всем известно, что Железный Бахбур трус. Он побоится сразу показать инженерам чертежи – вдруг украдут! А еще эти самые пушки построить надо, – сказал Рум.

– Если так, надо вернуть пластинку с чертежами, – вдруг проговорил Нааль.

– Как?

– С ума сошел!

– Как вернуть?

– Невозможно…

Но Нааль упрямо мотнул головой:

– Надо пробраться в дом и достать ее.

– Как пробраться? – спросил Рум.

– Как-нибудь.

– Поймают – убьют, – тихо сказал Азик.

– А если не достать пластинку, сколько человек убьют Розовым Лучом, – скрипнул зубами Эник.

– Шхуна капитана Румба! – вдруг крикнул Азик.

В море шел парусный корабль.

– Бежим в порт, – скомандовал Нааль.

И снова друзья помчались по каменным плитам старых переулков.

Шхуна спустила паруса и, включив двигатель, подошла к молу.

У причала уже толпились десятка три мальчишек.

– Привет морской гвардии! – воскликнул коренастый человек с обветренным морщинистым лицом и седыми усами. Он помахал ребятам выцветшей морской фуражкой.

Это был старый капитан Румб.

Капитан находился уже в том возрасте, когда большинство моряков лишь вечерами в приморских кабачках вспоминают опасные рейсы, но кораблей уже не водят. Но Румбу