Концерт для черного колдуна

Наташка никаких изменений в своем знакомом не заметила. Ей пришло в голову, что именно сейчас она получит заветный инструмент, и терзающее ее последнее время неприятное чувство недовольства собой исчезнет.

Они уже почти дошли до гребешковского дома, когда Цветочница вспомнила.

— Подождите! — схватила она за рукав Виктора Львовича. — А ведь скрипка уже не у Гребня, а у Гогочки.

— У кого? — Дядя Витя вновь перестал улыбаться и с такой силой встряхнул Наташку за плечи, что та поморщилась.

— Гоша-дурачок… — испуганно пробормотала она. — Он над Валеркой живет. Обещал мне скрипку достать.

— Как ты могла доверять такое дело незнакомому человеку! — Дядя Витя менялся на глазах — из милого друга семьи превращаясь в злобного старика.

— Я же не знала! — начала оправдываться Наташка, чувствуя, как слезы обиды закипают у переносицы. — И вообще этот Гоша целиком мой человек. Сделает все, что я захочу.

Секунду Виктор Львович буравил Цветочницу ледяным взглядом. А потом смягчился и потрепал Наташку по плечу.

— Не расстраивайся! Все в порядке. — Перед ней стоял прежний дядя Витя. — Принесет так принесет. Это даже лучше.

Из-за двенадцатиэтажной белой башни раздался крик, эхом прокатившийся по соседним домам. Дядя Витя с Наташкой замерли.

— Что это? — испуганно прошептала Цветочница, ближе придвигаясь к Виктору Львовичу.

— Кажется, кого-то бьют, — пробормотал тот, быстрым шагом направляясь к подъезду гребешковского дома.

Но они не успели пройти и десяти метров, как из-за угла вылетел Валерка. Вид у него был ужасный. Волосы стояли дыбом, на бледном лице лихорадочно блестели глаза. Увидев Наташку, он бросился к ней.

— Где он? — Костлявые руки цепко держали ее за плечи. — Я его найду! Он от меня не уйдет!

— Кто? — одними губами спросила Цветочница.

— Кто?! — гаркнул ей в лицо Валерка, всмотрелся в ее испуганные глаза и вдруг резко оттолкнул. — Кто?.. Кто?.. — прошептал он жалобно. — Здесь был… Недавно. Под землю залез… Я вернулся, а его уже нет. — Он опять метнулся к Наташке. — Ты его видела, да? Видела! Он должен был здесь проходить. — Руки потянулись к ее горлу. — Ты его прячешь!

— Позвольте! — Виктор Львович попытался оттащить Валерку, но тот держался крепко. — А ну, пусти! — рявкнул дядя Витя.

От громкого звука Гребешков вздрогнул и разжал руки. Споткнувшаяся Наташка задом упала на асфальт. Валерка тут же обмяк, взгляд его потускнел. Он высвободился из рук дяди Вити и отошел на несколько шагов.

— Ах, простите, — манерно произнес он. — Я не хотел доставить вам неудобства. Милая дама, приношу свои извинения, — повернулся он к Наташке, которая непонимающе хлопала ресницами. — Господа, — Гребешков выпрямился, гордо вскинув голову, — прошу простить меня. Этого больше не повторится.

С этими словами он крутанулся на каблуках и, все еще держась невероятно прямо, вновь ушел за дом.

— Чего это с ним? — От удивления Наташка забыла, что давно не мешало бы подняться с земли. — Его троллейбус переехал?

— Не троллейбус, — задумчиво пробормотал дядя Витя. — Это на него действует скрипка. Слышала, как он стал говорить? Скрипка увлекает его в свое время, в Средневековье. Ладно, показывай, где живет твой гениальный сыщик. Судя по всему, твое задание он выполнил. Это ведь был тот самый Гребешков?

— Ну да, — Наташка наконец встала на ноги. — Только какой-то он странный. Кажется, у него крыша уехала.

— Голова от успеха закружилась, — слабо улыбнулся Виктор Львович. — Показывай.

— А чего тут показывать? — Цветочница пошла вдоль дома. — Он здесь же живет, над Гребнем.

Они поднялись на седьмой этаж. Но как только Наташка ступила из лифта, как ей снова захотелось в него забраться и ехать обратно.

Дверь Гошкиной квартиры была изрезана, как будто огромная собака драла дерматиновую обшивку когтями. В двух местах виднелись следы копоти.

— Это точно его квартира? — с сомнением спросил дядя Витя.

— Если он живет над Гребнем, то его. — Наташка тронула кнопку звонка. В квартире стояла глухая тишина. — Странно все это, — поморщилась Цветочница. — Чего это вдруг они все взбесились?

— Значит, это действительно она, — себе под нос пробормотал Виктор Львович. — Невероятно.

— Вы о скрипке? — Наташка окончательно запуталась. — Что тут происходит?

— Да ничего особенного. — Виктор Львович выпрямился, лицо его приняло привычное внимательное выражение. — Дверь испортили какие-то хулиганы. Вероятно, из его же класса. А твоего Гребня кто-то сильно обидел, вот он и ходит сам не свой.

— А что за бред он нес перед уходом?

— Начитался рыцарских романов.

«Рыцарских романов? Гребень? Да он книжки сроду в руках не держал!» Но говорить вслух Наташка ничего не стала. Поведение дяди Вити ей тоже начало казаться странным. С чего это он вдруг стал таким спокойным? И про скрипку уже не говорит. Значит, здесь тоже что-то нечисто…

В молчании они вышли на улицу. Цветочница привычно подошла к скамейке, глянула наверх. Балконная дверь на шестом этаже закрыта. Музыки не слышно.

Она опустила голову и чуть не подпрыгнула от испуга.

Перед ней стоял Снежкин. Видик у него тоже был неважный. Лохматый, лицо исцарапано, под глазом синяк, рубашка местами порвана и в крови.

— Что с тобой? — ахнула Цветочница. — Где скрипка?

— Нет больше вашей скрипки, — хрипло ответил Гошка, устало падая на лавку. — Разбил я ее, чтобы больше людям жизнь не отравляла.

— Разбил? — Виктор Львович потряс Гошку за плечи. — Но это невозможно!

— А я сделал, — устало произнес Снежкин, снова усаживаясь на лавочку. — Что там? Дерево да струны. Хрупкая вещь.

— Нет там никакого дерева! — вдруг заорал дядя Витя. — Ее нельзя разбить! Она из вечного материала.

Который раз за сегодняшний день Наташка не понимала происходящего.

— Ничего не знаю, — как заведенный бормотал Гошка. — Если вам интересны остатки, то можете их поискать в помойке около нашей школы. — И он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, потом поднялся и ленивой походкой направился к дому.

— А ты видел, что у тебя с дверью? — крикнул ему в спину дядя Витя.

— Ерунда, — не поворачиваясь, махнул рукой Снежкин.

Теперь была очередь Виктора Львовича удивляться. Но, как и Наташка, он предпочитал помалкивать. На их глазах Гошка скрылся в подъезде, оставив их в полном недоумении.

Но как только он ступил на лестничную клетку, вид его сразу изменился. Секунду он всматривался в темноту под лестницей, боясь сделать следующий шаг. В темноте, кажется, никого не было.

В два прыжка Снежкин преодолел ступеньки к лифту. Когда он ткнул пальцем кнопку вызова, рука его заметно дрожала.

Гошка облизал пересохшие губы и еще раз глянул в подлестничную темноту. Кто-то там все-таки прятался…

В этот момент звякнули, расходясь, створки лифта. Гошка поднял ногу, чтобы войти, да так и замер на месте.

В лифте стоял человек. Нет, не человек, а какое-то существо, очень на человека похожее. Высокое, темное, лицо скрыто широкополой шляпой, ног не видно, вместо рук какое-то болтающееся тряпье.

— Отстаньте от меня! — завопил Гошка, кидаясь к лестнице.

Уже отвернувшись, он узнал человека. Это был молчаливый гость Валерки, что постоянно сидел у него в кресле.

На седьмой этаж Снежкин взлетел за одну минуту.

— Уже и здесь побывал, — пробормотал он, имея в виду Гребешкова — в ярости тот вполне мог поиздеваться над его дверью.

Дома никого не было.

Снежкин хлопнул дверью в свою комнату, навалился на нее плечом. С трудом перевел дух.

В это время существо топталось около его квартиры. Оно в задумчивости изучало изуродованную обшивку и, что-то для себя, видимо, решив, просочилось внутрь.

Гошка минуту вслушивался в тишину квартиры и, только когда убедился, что больше ему ничего не угрожает, упал в кресло.

Надо же, как он попал! Ни в каком кошмарном сне ему такое присниться не могло.

Валерка его тогда, в закутке, действительно чуть не убил. Сначала они долго сопели, упираясь руками, не давая друг другу сдвинуться с места. Натужно пыхтя, Гребень кинулся на Снежкина, собираясь задушить. И если бы не консервная банка, подвернувшаяся под ногу, он бы это сделал. Но, споткнувшись, Гребешков полетел головой в мусорные баки, а Гошка побежал в ту сторону, куда полетела скрипка.