Концерт для черного колдуна

— А как же Моцарт? — в папиных глазах светился азарт заядлого спорщика. — Его отец тоже был музыкантом!

— Да брось ты! — отмахнулся дядя Витя. — Музыкальный талант редко передается по наследству. Это судьба!

— Это не судьба, а везение — заметили, услышали, помогли, — чуть не кричал папа. — Удача, в конце концов.

Наташка терпеливо сидела в углу. Споры между папой и дядей Витей шли постоянно. Главное было дождаться окончания и спросить то, что было интересно ей.

— Для удачи нужно хотя бы немного таланта! — весело улыбался дядя Витя. — Даже с хорошим инструментом без таланта ты ничего не сделаешь!

— Да, но инструмент это уже удача! — не сдавался папа. — К тому же сейчас хороших инструментов мало.

— Причем здесь инструмент, если ты путаешь пальцы и не знаешь, с какого конца за смычок берутся? — пожал плечами дядя Витя.

Сейчас было самое время ввернуть свой вопрос.

— А как же Скрипка, Приносящая Удачу? — спросила Наташка и вдруг почувствовала, как ее щеки стремительно наливаются румянцем. «Чего это я разволновалась»? — сама себя спросила Цветкова, пытаясь глубже дышать.

В комнате повисла пауза, было слышно только, как стучат друг о друга деревянные шарики в быстрых руках Виктора Львовича.

— Доченька, — широко улыбнулся папа. — Что за фантазии? Какая скрипка?

— Вильгельм Гауф очень любил страшные сказки. — Замершие было шарики в руке дяди Вити вновь побежали между пальцами.

— При чем здесь Гауф? — надула губки Наташка. Она терпеть не могла, когда ее все еще считали маленькой. Сказки в ее возрасте никто не читает!

— Бедный угольщик Петер Мунк получил от злого волшебника Михеля дар выигрывать в любом деле, — начал медленно рассказывать дядя Витя. — В обмен на мешок золотых гульденов Петер отдал свое сердце. У Мунка стало много денег, он был выбран почетным жителем города. Но бывший угольщик остался без сердца и потому потерял любовь девушки, его мать умерла от горя. Когда Петер понял, что за богатство заплатил слишком большую цену, то кинулся обратно к волшебнику, чтобы тот вернул ему сердце. Но Михель отказался выполнять его просьбу. С тех пор несчастный угольщик бродит по миру и ищет свое потерянное сердце.

— Я не про сердце спрашиваю! — еще больше возмутилась Наташка. — Помните, вы как-то рассказывали про скрипку. Если на ней играть, то любой станет талантливым музыкантом.

— А я говорю о том, что за любой дар нужно платить. Не всегда сердцем, конечно, но цена за подобные подарки обычно бывает высокой. Так что лучше всего добиваться самому. Чтобы потом не жалеть.

— А скрипка?

— Что скрипка? — загадочно улыбнулся Виктор Львович. — За любой подарок судьбы нужно платить. Например, раньше считали, что за талант дьявол забирает у людей душу. Поэтому любой одаренный человек предавался анафеме.

— Чему? — прыснула Цветочница.

— Проклятию, — усмехнулся дядя Витя.

— Да какое проклятие! — Наташка начала терять терпение. — Вы про скрипку расскажите!

Несколько мгновений Виктор Львович смотрел в пол. На лице промелькнуло выражение недовольства.

— Про какую? — сухо спросил он.

— Как про какую? — вскочила Наташка. — Вы сами рассказывали, что есть такая скрипка, кто на ней ни играет, у всякого гениально выходит. Помните?

— Не помню, — покачал головой дядя Витя. Такого Наташка не ожидала. Она рассчитывала хоть что-нибудь узнать!

— Дочка, что за фантазии? — пробормотал папа, выходя из комнаты, и, как бы извиняясь, сказал, на секунду поворачиваясь к приятелю: — К концу года они все становятся немного не в себе.

Наташка с дядей Витей остались одни.

— Как же вы можете не помнить? — чуть не плача, в который раз спрашивала она. — Вы сами про нее рассказывали!

— С чего ты вдруг про нее заговорила? — к Виктору Львовичу вернулась его невозмутимость. — Заваливаешь экзамены в музыкальной школе?

— Нет! — В Наташкиных глазах мелькнула надежда — вдруг дядя Витя что-нибудь вспомнит. — Только вы никому не скажете? — спохватилась она.

— Никому, — искренне заверил ее Виктор Львович, подсаживаясь ближе и пряча шарики в карман.

— Я видела эту скрипку!

Лицо дяди Вити вытянулось, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел.

— Правда! — заторопилась Цветочница, боясь, что ей не поверят. — Видела! На скамейке она стояла. Ее Гребешков схватил и домой убежал. А потом он, знаете, как стал играть! Вообще с ней не расстается. И играет с утра до вечера без остановки. Если Валерка с ней на концерт придет — все, он будет первым!

— Гребешков вместе с тобой учится? — с сочувствием спросил дядя Витя.

— Ну да, — опять смутилась Наташка. Ей все казалось, что ее не о том спрашивают. — Я специально к нему ходила и видела эту скрипку. Скрипка как скрипка… Ничего в ней особенного нет. Я даже подумала, что ошиблась. Но когда услышала, как он играет… Честно! Его отчислять собирались, он смычком по струнам промазывал! А теперь даже лучше меня играть стал!

— Что ты говоришь… — покачал головой дядя Витя. — И где живет этот вундеркинд?

— Недалеко от школы, в белой башне.

Виктор Львович откинулся в кресле, в задумчивости переплел перед своим лицом пальцы.

— Я, кажется, припоминаю… — он растягивал слова, и Наташке казалось, что он нарочно тянет время. — Что-то такое я читал. Точно! — радостно всплеснул он руками. — Это был какой-то древний том века восемнадцатого. — Неожиданно выражение его лица стало растерянным. — Но там было сказано, что эту скрипку уничтожили.

— Значит, она опять появилась!

— Как интересно! — Виктор Львович подался вперед. — И что ты хочешь?

— Я? — Наташка опять смутилась.

А что, собственно говоря, она хочет? Завладеть скрипкой, чтобы играть лучше всех? Да она и так неплохо играет. Расстраивается, что какой-то там Гребешков будет играть лучше! Вот что ей не нравится! Поэтому скрипка должна быть у нее и больше ни у кого!

— Я хотела бы на ней попробовать сыграть, — соврала Наташка. — Никогда не играла на хорошем инструменте.

— Ну, за столько лет инструмент вряд ли остался хорошим, — на лице дяди Вити было полное безразличие. — К тому же эта скрипка ни одного музыканта не сделала знаменитым, иначе о нем бы говорили.

— Так, значит, вы что-то помните! — возликовала Цветочница, от нетерпения бегая туда-сюда по комнате.

— Не помню, но могу предположить, — уклончиво ответил дядя Витя. — Такая вещь могла появиться только на заре Возрождения, в позднем Средневековье. Тогда еще сильны были древние духи. Ее принесли, — он замялся, — оттуда…

— С того света?! — опешила Наташка.

— Как бы тебе это сказать… — Виктор Львович поискал глазами по комнате подходящее слово. — Предположим, есть некое место, пещера или подземелье, где некто, скажем, волшебник Михель, в обмен на что-то раздает такие волшебные вещи. Скорее всего, как-то так эта скрипка и появилась. Хозяев она меняла довольно быстро, иначе бы они успели прославиться. Видимо, от нее спешили избавиться. Лет через двести скрипку уничтожили. Эту часть легенды я помню точно. Вот, пожалуй, и все. Да! Вроде бы именно с нее стали делать все остальные скрипки. Как раз лет через двести-триста после ее появления.

— Ее не уничтожили! — закричала Наташка, не замечая своего крика. — Вы бы слышали, как он играет!

— Можно и послушать, — кивнул Виктор Львович. — Давай вместе сходим к твоему другу.

Цветочница замерла. Она не была уверена, что это нужно делать. Ей только хотелось услышать легенду. Не более того.

— Ладно, — нехотя согласилась она. — Сходим. А вы совсем ничего про эту скрипку не помните?

— Пройдемся. Может, что-нибудь вспомню, — пообещал дядя Витя.

Наташка побежала переодеваться. Как только Виктор Львович остался один, с лица его сбежала усмешка. Он как будто сразу постарел лет на двадцать. Руки у него заметно дрожали. В волнении он то засовывал их в карманы, то поправлял пиджак, то проводил ладонью по волосам.

— Не может быть, — бормотал он себе под нос. — Фантастическое совпадение. А я-то… Но не будем торопиться.