Особые заслуги

— Глядите! — вдруг тихонько вскричал пан Роман, остановившись как вкопанный на краю дороги и что-то пристально рассматривая на её обочине.

— Глядите! — повторил он, когда дети подбежали к нему. — Здесь прошли два крупных кабана. Вот, видите следы? Должно быть, огромные зверюги! Пересекли аллейку… ага, видите, и с той стороны следы? И ушли в лес.

— А почему ты решил, что шли они с той стороны и поднялись в лес, а не наоборот? — недоверчиво поинтересовался чрезвычайно взволнованный Павлик.

— По следам видно, — пояснил, пан Роман. — Присмотрись внимательней, видишь, следы копыт? Видишь, куда повёрнуты? Значит, они прошли в сторону горы. О, вот ещё чёткий след!

Яночка с горящими от волнения щеками всматривалась в следы прошедших здесь ночью кабанов. Честно говоря, следы были чуть заметны на песчаной почве, но ведь были! Во что бы то ни стало она должна увидеть кабанов! Хотя одиннадцать лет своей жизни девочка каждое лето проводила или в горах, или на озёрах, видеть кабанов ей ещё не приходилось. Зайцев видела часто, случалось наблюдать издали и косуль, раз даже и олень мелькнул, а вот кабанов никогда не видела. В зоопарках кабаны наверняка были, но там они как-то не привлекали внимания, да и неинтересно любоваться диким кабаном в клетке зоопарка. Совсем другое дело кабан на свободе, в родном лесу…

Те же чувства испытывал и её брат. Ведь каникулы они всегда проводили вместе и видели одно и то же. Это казалось мальчику даже немного обидным, хотя неизвестно, на кого обижаться, но всё-таки… Ведь он на целый год старше сестры и должен бы увидеть больше, чем она. И Павлик тоже твёрдо решил: не уедет отсюда, пока не увидит кабана собственными глазами!

И потом, на пляже, с увлечением участвуя в приготовлении огромного семейного грайдола<Грайдолом называются специально выкопанные в песке ямы, в которых отдыхающие на балтийском побережье загорают, спасаясь от ветров и соседей по пляжу. (Здесь и далее примечания переводчика.)> , Павлик поделился с сестрой своими соображениями:

— Знаешь, а ведь они были на кладбище. Или, по крайней мере, рядом с ним.

— Кабаны? — уточнила пыхтящая рядом Яночка.

— Ну да! Хабр их учуял. Отец сказал — днём они в чащах прячутся. А там рядом такие чащи, ого-го! Эх, нужно было тогда же и посмотреть.

— Так ведь у нас времени не было, — печально напомнила Яночка. — Настроение сразу испортилось — какую возможность упустили! — И потом ещё кладбище… Вспомни сам, мы просто офонарели. Умру, если не узнаю, что там такое! А вообще, просто не представляю, как мы со всем управимся.

— С чем надо управляться?

— Ну как же! В засаду на кабанов идём? Муравьёв подкармливаем? Насчёт кладбища разузнаем? А ещё…

— А ещё должны узнать, как они здесь рыбу ловят! — перебил сестру Павлик. — Вчера я не успел порасспросить пана Любанского, а потом его уже не было.

— Ещё порасспросишь, он ведь живёт в нашем доме, хозяйка — его дочь.

— А ты откуда знаешь?

— Слышала, как она называла его «татусь» .

— Значит, всегда под рукой. А ещё нам надо посмотреть, что там.

И Павлик махнул лопаткой в сторону небольшого рыбацкого порта, что находился неподалёку. Отсюда виднелись несколько вытащенных на песок лодок и люди. Что-то они там делали, суетились или просто стояли и смотрели. Несколько зданий типа бараков стояли в отдалении, а над ними возвышалась вышка пограничников.

Яночка согласилась с братом.

— Сейчас и пойдём. Скажем родителям — отправляемся на прогулку, к обеду вернёмся. Родители против прогулки не возражали. Пани Кристина оживлённо хлопотала в выкопанном грайдоле, обустраивая его, и лишь заметила:

— Сегодня обед будет позже. Папа возьмёт его из столовой в судках, разогреем на плите хозяев. Нет смысла торопиться на обед в самую лучшую dk загорания пору.

Пан Роман лишь грустно прокомментировал это заявление:

— Ваша мать настроилась по-революционному.

— И очень правильно! — поддержала маму Яночка. — Я тоже считаю: постоянно бегать на обед — лишь время терять. Во сколько мы должны вернуться?

Встревоженная пани Кристина приподнялась с подстилки. Она сразу поняла, что у её детей уже намечены какие-то свои планы.

— Послушайте, что вы задумали? Куда собрались?

— Да никуда! — поспешил ответить Павлик. — А вернее, куда глаза глядят. Надо же ознакомиться с окрестностями. Где это видано — человек приехал отдыхать, а сам не знает куда?

— Так вы же захотите есть…

— Не беспокойся, мы возьмём с собой еду, — подключилась к разговору Яночка. — Да вот смотри, мы уже все приготовили.

Пани Кристина взглянула на подсунутый ей под нос большой свёрток. Откуда ей было знать, что еда состояла из крупных ломтей хлеба, причём только два были кое-как намазаны маслом и покрыты жалкими кусочками плавленого сырка. Вздохнув, мама прилегла было на песок, но тут же опять приподнялась.

— Да, чуть не забыла! В нашем доме снимает комнату одна пани с девочкой вашего возраста. Её мать просила поиграть с ней, они никого здесь не знают. Подружитесь с ней, ладно?

— Прямо сейчас? — поинтересовалась Яночка, даже и не пытаясь скрыть прозвучавшего в вопросе страстного протеста.

— Да нет, сейчас они пошли загорать. Может, потом, после обеда.

— Ладно, что-нибудь придумаем, — примирительно пробурчал Павлик.

Схватив свёрток с едой, он быстренько сунул туда ещё четыре помидора и чуть ли не бегом бросился в сторону порта. Яночка свистнула Хабру и поспешила вслед за братом. Приподнявшись, мама смотрела вслед детям, светлые головки которых ещё долго были видны среди пляжующихся. И только когда «конский хвост» Яночки и растрёпанная чуприна Павлика исчезли из виду где-то на подступах к порту, пани Кристина со вздохом опустилась на песок.

— А знаешь, здесь поразительно мало народу, если учесть, какой тут роскошный пляж, — заметила она. — Прекрасное местечко!

— На краю света, — буркнул в ответ пан Роман не открывая глаз. — Последнее, дальше уже граница. Кажется, в трёх километрах отсюда.

— Очень надеюсь, что они её не пересекут, — заметила пани Кристина и тоже закрыла глаза, наслаждаясь горячими лучами солнца.

Яночка с Павликом остановились у лодок, внимательно наблюдая за рыбаками, вытаскивающими камбалу, застрявшую в ячейках сетей. Рыбу бросали в ящики, которые по мере наполнения уносили к баракам на вершине дюны. Интенсивный запах рыбы пропитал все вокруг, а у подножия дюны чуть прикрытые песком остатки рваных сетей с застрявшей в них протухшей рыбой издавали такую вонь, что дышать было невозможно. Вот почему Яночка с Павликом не стали останавливаться в этом месте, хотя очень хотелось знать, что там ещё зарыто. Яночка сразу же принялась карабкаться наверх, к баракам, а Павлик вернулся на берег, к лодкам.

— Всё узнал, — заявил он сестре, когда они продолжили свой путь. — Теперь и сам смог бы ловить рыбу. Они выходят в море вечером и ставят сети, рыба ночью попадает в них, а утром рыбаки опять выходят в море и вытаскивают сети с рыбой. Сейчас они их расправят и аккуратненько сложат. А вообще-то они предпочитают ловить сельдь. Сельдь, говорят они, легче из сети вытряхивать, чем камбалу. У них флажки, видела?

— Видела, — подтвердила сестра. — А для чего они?

— Чтобы сети различать и издали увидеть, где сеть опущена. А по низу сети грузики прикрепляют.

— А это для чего?

— Чтобы сеть не плескалась на поверхности, а до самого дна доставала, а то рыба по низу прошмыгнёт. А ты что видела у бараков?

— Рыбторг приехал, — доложила девочка. — Большая такая машина. Рыбу взвешивают и сразу грузят. Слышала, как говорили — иногда приезжают за p{ani на телегах, забирают улов прямо из лодок. А здесь большой скандал намечается.

— С чего ты взяла?

— А там какой-то важный человек приехал.

— Знаю, боцман.

— А ты откуда знаешь?

— Рыбаки говорили. «О, глядите, — .говорили, — сам боцман заявился. С чего бы это?» Не очень хорошо они об этом боцмане отзывались. Яночка кивнула.