К черту в гости

— Дайте ему отойти метров на десять, — прошептал Семен, — потом пойдем и мы. Сначала я, через пять шагов Леха, потом Серега, потом Женька, ты, Костя, в конце. Смотри, на тебе особая ответственность, прикрываешь нас с тыла. Они, конечно, не знают, сколько у нас оружия. Так что смелые. Если завяжется бой, воюю только я. Все остальные обходят место по лесу. Когда обойдете, палите в воздух и уматывайте к Шойне. Все ясно?

Вопросов не было.

С этого самого момента Костю тоже начала бить мелкая внутренняя дрожь, как будто он только что подрался в школе и еще не отошел. Только еще в груди холодело от страха. Впереди он видел ссутулившуюся Женькину спину, его острые локти и приклад двустволки. Постоянно озирался, помня Семино наставление о тыле, и старался не отстать. Антон двигался быстро. И им приходилось спешить, что было трудно, шли-то они по лесу.

Так продолжалось довольно долго, и Костя изрядно вспотел от быстрой ходьбы по пересеченной местности и волнения. Вдруг Женька остановился.

Костя тоже сначала остановился, но Женька махнул ему рукой, и он поспешил к товарищу. Когда подбежал, то увидел, что рядом с Женькой, укрывшись за маленькими пушистыми елочками, сидят все, кроме Семы и Антона.

— Что такое? — спросил Костя, задыхаясь.

— Тсс, смотри, — Леха указал куда-то вперед на протоку.

Под еловым мостом пробирался в воде Антон. Ему было нелегко, короб очень мешал ему. Семена нигде не было видно.

— Семен где?

— Пошел в обход.

Наконец Антон продрался, и его короб скрылся за зелеными лапами, его не было видно с десяток секунд, может быть, даже больше. Костя уже думал, не удрал ли он, пользуясь еловым прикрытием. Но Антон все-таки появился с другой стороны ели. Теперь он шел ближе к противоположному берегу протоки и было видно его яркую оранжевую спину.

— Сейчас рванет в кусты, только мы его и видали, — взволнованно прошептал Женька.

— Не рванет, — не согласился Леха.

Но никто не узнал, что было в тот момент в голове у Антона, потому что из тростника взметнулось пятнистое тело и одним прыжком бросилось на него. Все-таки Антон, увернувшись, успел подставить нападавшему свой оранжевый горб, тот облапил его и с силой рванул на себя, в тот же миг Антон непонятным образом выскользнул из лямок и нырнул вперед в красную воду протоки. Нападавший вместе с коробом в руках плюхнулся по инерции в осоку. Он тут же отбросил свой тяжелый трофей и вскочил на ноги. Мгновенье задержался, глядя на поверхность воды, не появится ли где голова Антона, развернулся и в три прыжка скрылся в еловых зарослях противоположного берега. Антон нигде не появлялся. Только все вдруг услышали его отчаянный голос:

— Мессер! Витек! Вам хана! У них оружия выше крыши. А главный их — псих! Афганец! Он вас обоих положит!

И тут же что-то плюхнулось в воду, как будто где-то далеко здоровая рыба плеснула. И еще через мгновенье у противоположного берега, но намного ниже по протоке, взметнулся огромный столб воды вместе с огнем и илом, страшный грохот потряс Чертов лес. Костя понял: «Граната! Сема кинул».

Вслед за взрывом наступила полная тишина, лишь тоненько пели комары, или это просто звенело в ушах. Костя затаил дыхание, ждал, что сейчас эта давящая тишина взорвется длинной автоматной очередью, но ничего не случилось. Только качнулись ветви на противоположном берегу протоки и раздался чей-то крик:

— Не стреляйте!

На берегу появился верзила в мокром маскировочном комбинезоне с поднятыми руками. Но что самое удивительное, за ним вышел Сема, подталкивая в спину стволом охотничьего ружья.

— Как он туда попал, на другой берег? — вырвалось у Женьки. — И ружье у меня.

Но тут все увидели второго Сему, бегущего с автоматом наперевес по осоке навстречу сдающемуся верзиле.

— У меня глюки? — испуганно спросил Женька.

— Массовый психоз, — ответил ему Лыка. А потом, уже у берега, Сема бросил в сторону автомат и выставил перед собой руки.

— Се-о-ма! — раздался пронзительный чей-то крик, и кто-то прыгнул в эти протянутые руки прямо из ельника, повиснув у Семена на шее. — Наташка! — в один голос крикнули Костя, Лыка и Женька.

Эпилог У КОСТРА

В этот день и долгий вечер на берегу Шойны снова звенела гитара и курился дымок походного костра. Пели песни, хором и по одному. Пели Сема и Лыка. Пели гости — Гена и Никита, веселые от выпитой водки из оранжевого короба. Пели почти забытую «Синюю птицу удачи», и «Осень», и «Я остаюсь», и «Ночью по лесу идет сатана…», и еще много чего.

— А я смотрю, Сема, — трещала Наташка, не отходившая от Лыки, — а это вовсе и не Сема, знаете, как я испугалась.

— Да чем мы похожи? — смеялся Гена. — Ничем не похожи, только куртки одинаковые.

— Ну да, — не соглашалась Наташка, — здоровые оба, вот я и перепутала.

Между песнями все наперебой делились пережитыми впечатлениями. Остававшиеся на берегу слушали об опасных приключениях в тумане Чертова угла. Блуждавшие в лесу узнали о спорах в лагере.

Не было у костра только Лехи и Антона, ушедших в Чудьево за милицией. Да грустили связанные Витек и Мессер.

А у скаутов был настоящий праздник, им наконец улыбнулась фортуна, и в этот вечер их ждала еще одна приятная новость.

— Лежим у костра, — рассказывал Гена, — а Никита мне говорит: «Смотри, Несси плывет» — «Какая тут Несси, она брюхом за камни заденет», — это ему Сашка, он у нас сейчас в лагере остался, вещи стеречь. Я посмотрел — точно, морской змей. Влезли в байдарку и выловили его. Смотрим — тройка, почти новая, только дырявая сбоку. Но днище цело, и под ним воздух остался, вот она и плывет кверху брюхом. Только брюхо и видать. Змей, да и только. Мы ее к берегу прибуксировали. Я говорю: «Это, наверное, ребят, у которых я в палатке ночевал, когда в лесу заблудился». Ну мы тут как-то погуляли маленько, и я потерялся — далеко ушел.

— А мы его полночи с Сашкой искали, орали, — вмешался Никита.

— Знакомо, — Семен критически глянул на Женьку и Лыку.

— Это когда вы за вторым перекатом стояли, — продолжал Никита, — а мы впритык перед третьим. Ну я, говорю, заблудился, устал и вышел прямо к вам в лагерь. Я в палатку заглянул, в ближайшую, — пустая. Ну я и лег спать до утра.

— Понял, Вовик, — перебила рассказчика Наташка, — а ты говорил, что я так храплю.

— Откуда ж я знал, — усмехнулся Вовка.

— Нет ты слушай, слушай, — вернул себе общее внимание Гена. — Мы три дня ждали, ну просто место нам понравилось, а то бы уплыли. Там вниз по Шойне места во сто раз лучше. Так вот, три дня там сидели, а вас все нету. Никто за байдаркой не плывет. Я говорю: «Должны уж приплыть, может, что серьезное случилось, пошли сходим». В общем, Сашку сторожить палатки и лодку оставили, и ваше корыто дырявое тоже. А мы с Никитой пошли. Тоже два дня топали с ночевкой. Пришли на какую-то отмель, смотрим — палка с трусами стоит.

— Это майка, — возмутился Сема.

— Ну, какая разница, с майкой. Короче, прочли мы вашу записку. Видим, дело и вправду серьезное. Костер развели, вот здесь, где мы с вами сидим, тоже сели тогда у него и обсуждаем: что делать. А тут Наташка ваша бежит. «Сема!» — кричит.

— Я же говорю, похож.

— Да ничем не похож, — не соглашался Гена. — Короче, рассказали они нам все, и пошли мы эту вашу протоку искать все вместе. Ружья-то у нас у обоих с собой были. Ну вот нашли. Идем вдоль нее тихо. Мы впереди, ребята сзади. Они нам про простреленную лодку тоже рассказали, да мы и сами ее уже видели. Вдруг смотрим, по протоке крадется кто-то с коробом. И тут на него мужик из травы прыг. Ну, думаю, война и немцы.

— Почти угадал! — засмеялся Семен.

— Ну. Короче, вижу еще один сидит с автоматом, на протоку целит. Я тихо говорю Никите: «Ты этого бери, а я того, что из травы прыгал», — он уж на берег лез к тому времени. Никита подошел к тому с автоматом.

— К Мессеру, — подсказал Женька.

— Ну не знаю, только Никита ему по башке прикладом врезал.