Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба
Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба читать книгу онлайн
Эту повесть я написал шесть лет назад. Просто потому, что мне захотелось её написать — после того, как я побывал у развалин школы в полузаброшенном селе, где когда-то жила и училась моя мама. Больно и обидно было на это смотреть… Тогда я ещё не знал, что повесть послужит «точкой отсчёта» для целой серии книг, где фигурируют город Фирсанов (почти реальный), юные обитатели этого города и его окрестностей (совершенно реальные), а также — Дорога (спросите Владислава Петровича Крапивина — ему виднее…). Но так получилось, что начал очень быстро меняться к худшему окружающий нас мир (или кто-то правда думает, что он изменился К ЛУЧШЕМУ благодаря мудрой заботе ВВП?) И я как-то сразу, резко, понял — не может быть, чтобы та посыпанная долларами и героином параша, которую нам предлагают, как «светлое будущее», была единственно возможным вариантом, а наше прошлое (прошлое моей мамы и моего деда) — есть «проклятое тоталитарное наследие». Поэтому для меня самого повесть приобрела новое звучание. Ну а для вас она прозвучит впервые.
P.S. Кстати. Её главный герой уже встречался вам на страницах «Про тех, кто в пути». Мельком, правда. Зато примерно через месяц он появится — опять как главный герой и в некотором роде даже Герой — в моей книге «Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка», которую я сейчас дописываю. Будь готов, мой читатель. А мои герои — всегда готовы. И в этом корни надежды, источник верного знанья, Что Билли Гейтс не канает супротив Че Гевары, Что скоро новых мальчишек разбудят новые песни, Поднимут новые крылья, алые крылья… Медведев Олег. Алые Крылья
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Он ещё о чём-то думал, но уже засыпал… Потом резко проснулся — почудилось, что над ним стоит Марлен с обрезом, на миг вернулся страх, но недолгий. Олег секунду смотрел в темноту, потом — вздохнул, перевернулся на другой бок и уснул уже понастоящему, крепко.
…Асфальтированной дороги тут не было. Олег пылил по просёлку — грязный и злой, как чёрт. Машин тут почти не было — только грузовики попадались. Ещё и полпути не проехал — а уже замучился, как в Африке.
Марфинский просёлок остался позади — но оказалось, что в 1964 году и госдороги не все были асфальтированы. Навстречу, как на параде, одна за другой проскочили «волга», «запорожец», «москвич» и «победа» — Олег узнал все четыре машины, старые, громоздкие, с округлыми корпусами, добротно выполненными из хорошего железа. Такие «коломбины», как называл их отец, и в начале ХХI века ещё бегали бодренько по улицам русских городов.
Немного скрашивало трудности то, что Олег ощущал себя первооткрывателем. Марфинка всё-таки была чем-то замкнутым. А по этой дороге можно добраться куда угодно — в мире прошлого. Увидеть живых «битлов» и ещё никому не известного Высоцкого, чёрно-белые телевизоры-новинки в магазинах и танковый парад в Москве, Фиделя Кастро, о котором тут столько и с таким восхищением говорят, и свой Воронеж, и даже маму! У мальчишки просто ноги зазудели от желания нажать на педали — и… Как там говорил в книжках Толкиена старый хоббит Бильбо своему племяннику Фродо? «Видишь эту тропинку? Вот она ведёт к той самой дороге, по которой можно выйти к Пустошам, а там и до Драконьей Горы недалеко — так что если уж встал на неё, то придерживай ноги руками, а то и опомниться не успеешь, как заведёт она тебя кто знает куда!»
И почему некоторые люди считают, что жить — скучно?!
Он вдруг вспомнил, как парень классом старше, почти незнакомый, два года назад за школой предложил ему, Олегу, «затянуться». Любопытство было так велико, что Олег уже практически согласился — но увидел одного из своих одноклассников. Тот сидел на пеньке, широко расставив ноги, и заливался тихим, неудержимым смехом, глядя на собственные пальцы. Переставал смеяться, шевелил ими — и закатывался снова, мотая головой и повизгивая. И глаза у него были какие-то утонувшие в мутной дымке… А у того, который протягивал Олегу «косячок» — голодные и злые, ненормальные… как у Марлена вчера. Олег тогда замотал головой, попятился, потом развернулся и побежал так, как будто за ним гнались.
А через год тот, старший парень — его звали, кажется, Вовка, а фамилию Олег не помнил — выбросился из окна десятого этажа, из своей комнаты. Рассказывали, что он стоял на подоконнике и взмахивал руками — долго, кто-то вызвал милицию, позвонил его родителям… Но перехватить его не успели — он последний раз махнул руками и прыгнул.
Наверное, ему казалось в те секунды, что он летит. Улетает от скуки, от тоски, от бесконечных одинаково серых в любое время года дней, от долгов и дозняков — от всего сразу… Юрка, старший брат которого учился с Вовкой в одном классе, сказал, что тот «толкал наркоту» — про это многие догадывались, а другие просто знали. Толкал — и этим отрабатывал сперва свои «косячки», потом «баяны». И сам без этого уже не мог. А ещё брат Юрки сказал, что раньше этот Вовка здорово пел и играл на гитаре — чуть ли не с дошкольного возраста. Потом бросил. Потом ему стало всё равно. Всё и совсем.
Но ведь пел и играл — значит, был какой-то интерес в жизни?! Почему же ДРЯНЬ оказалась сильнее?! Почему она — в разных обличьях — так часто оказывается сильнее, и не только мальчишек и девчонок, но и взрослых хороших людей?!
Это были плохие мысли, хотя и выросли они из хороших — о приключениях и Дороге. И Олег, чтобы перебить их, негромко запел из «Собак Качалова»:
Песня легла на настроение и исправила его. Почти совсем — Олег даже не сразу обернулся, когда его окликнули:
— П-пацан, т-ты в г-город?
Он оглянулся. Рядом медленно тормозил большущий грузовик — похоже, как раз «студебеккер», Олег плохо себе представлял эту марку. Из кабины свешивался небритый, морщинистый, хотя ещё, кажется, нестарый водила в засаленной кепочке и ковбойке — весёлые глаза смотрели дружелюбно.
— В город, — кивнул Олег, останавливаясь.
— С-садись, — хлопнул водила по сиденью рядом, — а т-то ве-весь пропылишься.
— А велосипед? — спросил Олег. Водила махнул рукой:
— В ку-кузов б-бросай.
Олег обрадованно потащил свой транспорт к машине, думая, что будет на месте минут через десять. Но тут его внимание привлекло бревно.
Бревно было просто привязано к буксировочному крюку. Оно мирно лежало, ободранное и пыльное, на дороге позади грузовика. Сомнений не оставалось — сумасшедший шофёр буксировал бревно волоком.
— Там у вас… — неуверенно начал Олег. Шофёр отмахнулся:
— Е-ерунда.
Олег покорился. Вертеть педали дальше не очень хотелось — хотелось выпить холодненького и посидеть в тени. А если бревно прицеплено сзади, то так и надо.
— Фё-фёдор Ив-ванович, м-можно дядя Фе-федя, — представился водила, когда Олег устроился на пыльной кожаной подушке. В кабине было адски жарко, и мальчишка потихоньку проклинал местную моду.
Положим, рукава ковбойки он закатал. Но как было бы здорово в шортах вместо джинсов! Тут в некоем подобии шортов — на лямках — ходили только совсем сопливые личности. Приходилось терпеть — да и в открытое окно задувало неплохо, Олег подставлялся под струю воздуха и наслаждался. Дядя Федя — что, впрочем, понятно — оказался неразговорчивым и знай крутил, посвистывая, баранку. Впрочем, совсем скоро Олегу предстояло убедиться, что язык у его нового знакомого подвешен совсем неплохо…
Преодолев длинный подъём — Олег обрадованно представил, как тащился бы на него с великом — «студебеккер» свернул на асфальтированную дорогу, обсаженную кустами и деревьями, дававшими хорошую тень. Справа за деревьями тянулись поля, слева… сперва Олегу показалось, что там лес, но потом он различил среди деревьев постройки, а ещё потом вдруг на миг мелькнуло поле аэродрома и самолёты на нём.
— Ф-ФАТУГА, — пояснил дядя Федя в ответ на пойманный заинтересованный взгляд Олега. А ещё через секунду грузовик проскочил мимо арочных ворот со стеклянной будкой КПП, над которыми под красной звездой шла надпись из серебряных букв:
ФИРСАНОВСКОЕ
АВИАЦИОННО-ТЕХНИЧЕСКОЕ
УЧИЛИЩЕ ГРАЖДАНСКОЙ
АВИАЦИИ
«ФАТУГА,» — сократил для себя Олег. Они ехали по дороге, с которой Фирсанов было видно, как на ладони — город лежал в низинах, взбирался по склонам холмов, утопал в зелени: крыши, деревья, снова крыши… Машины стали попадаться чаще — они так и шарахались от размашисто ходящего по дороге бревна. Потом дядя Федя поморщился, глядя в зеркало заднего обзора, сказал: «Та-так…» — и начал тормозить.
Жёлто-синий мотоцикл с буквами ГАИ на люльке догонял грузовик. Олег мысленно выругался и напрягся — пытался сообразить, что делать, если начнутся расспросы. Вот так так…
Дядя Федя совершенно спокойно, не глуша двигатель, прижался к обочине и приоткрыл дверь, не пошевелился даже. В кабину заглянуло суровое лицо под козырьком непривычно-маленькой фуражки, рука отдала честь:
— Сержант Самохин… Товарищ водитель, что за безобразие?
— Ка-ка-акое? — удивлённо осведомился дядя Федя.
— Я о бревне на вашем буксировочном тросе, — язвительно пояснил сержант.
— Ч-чего?! — дядя Федя всмотрелся в лицо гаишника, как бы проверяя, не пьяный ли он. — Т-ты что, се-сержант, т-т-треснувши с у-утра?!
— Отставить! — сержант сердито свёл брови. — У вас на буксировочном тросе бревно, вы же не будете этого отрицать, товарищ водитель?!
Дядя Федя ещё несколько секунд смотрел ему в лицо, потом — свесился из кабины, посмотрел назад… и разразился потоком брани — не матерной, но очень разнообразной. Сержант даже попятился, а водила выпрыгнул наружу, продолжая ругаться:
