Дэнни - чемпион мира

— Нет, это же снотворное. Они наверняка упадут.

— Да, но снотворное лишь погружает в более глубокий сон. А сон есть сон. С чего им тогда падать?

Повисло тяжёлое молчание.

— Нужно было сначала проверить всё на курах, — сказал отец.

Вдруг его лицо стало смертельно бледным. Мне даже показалось, что он вот-вот потеряет сознание.

— Мой отец всё проверял на курах, когда что-нибудь изобретал, — добавил он.

В этот момент раздался такой звук, будто что-то упало.

— Что это было? — спросил я.

— Тс-с!

Мы стояли, прислушиваясь.

Шлёп!

— Вот опять! — сказал я.

Это был глухой звук, как будто на землю уронили тяжёлый мешок с песком.

Шлёп!

— Это фазаны! — закричал я.

— Подожди!

— Пап, точно тебе говорю, это фазаны!

Шлёп! Шлёп!

— Может, ты и прав, Дэнни.

Мы включили наши фонарики и побежали на звук.

— Где они? — спросил отец.

— Да вот же, папа! Вот два фазана!

— Я так и думал: они должны быть здесь! Продолжай искать!

Примерно минуту мы молча искали фазанов.

— Нашёл одного! — воскликнул отец.

Когда я подошёл, он двумя руками держал курочку. Светя фонариком, мы внимательно осмотрели её.

— Она так спит, что не проснётся и через неделю, — сказал отец.

Шлёп!

— Вот ещё один! — закричал я.

Шлёп! Шлёп!

— Ещё два! — ликовал отец.

Шлёп! Шлёп! Шлёп! Шлёп!

— О небо! — воскликнул отец.

Шлёп! Шлёп! Шлёп! Шлёп!

Шлёп! Шлёп!

Фазаны начали дождём падать с деревьев. Падали и падали. Мы как сумасшедшие метались в темноте, подсвечивая землю фонариками.

Шлёп! Шлёп! Шлёп!

На этот раз фазаны чуть не упали мне на голову. Я стоял под деревом, когда они падали, и найти их было проще простого — две курочки и петушок. Вялые, тёплые, с удивительно мягкими перьями.

— Папа, куда мне их положить? — спросил я.

— Клади их сюда, Дэнни! Здесь светлее!

Отец стоял, залитый лунным светом, и в каждой руке у него было по несколько фазанов. Его лицо сияло, глаза блестели, он озирался вокруг как ребёнок, который только что открыл мир, полный чудес.

Шлёп!

Шлёп! Шлёп!

— Очень уж их много! — сказал я.

— Это великолепно! — воскликнул отец. Он опустил птиц на землю и побежал искать следующих.

Шлёп!

Теперь их легко было искать. Под каждым деревом лежали один-два фазана. Я быстро набрал шесть птиц — по три в каждую руку — и побежал обратно, чтобы положить их к другим. Потом нашёл ещё шесть. И затем ещё шесть.

А фазаны продолжали падать. Отец с ураганной скоростью носился под деревьями. Я видел только, как метался в темноте яркий луч его фонарика, и слышал, как всякий раз, подбирая птицу, он испускал торжествующий крик.

Шлёп! Шлёп! Шлёп!

— Эй, Дэнни! — крикнул отец.

— Да, я здесь. В чём дело, папа?

— Как ты думаешь, что сказал бы великий мистер Виктор Хейзл, если бы увидел это?

— Давай не будем о нём.

Фазаны падали ещё три-четыре минуты. Потом неожиданно всё прекратилось.

— Продолжай искать, Дэнни! — закричал отец. — Не останавливайся! Их тут ещё много!

— Папа, может, уже хватит? Давай уйдём подобру-поздорову, — предложил я.

— Ни за что! — вскричал отец.

Мы продолжали искать. Мы заглянули под каждое дерево в пределах сотни ярдов, образующих эту поляну, и, думаю, подобрали большую часть упавших птиц. В том месте, где мы их складывали, уже возвышалась целая гора фазанов, огромная, как рождественский костёр.

— Это чудо! — приговаривал отец. — Настоящее чудо! — Он смотрел на эту груду фазанов как заворожённый.

— Давай просто возьмём по шесть фазанов каждый и быстренько уйдём? — предложил я.

— Я хочу сосчитать их, Дэнни.

— Папа! Не сейчас!

— Я должен их сосчитать.

— Мы можем сделать это и позже.

— Раз… Два… Три… Четыре…

Он считал их очень тщательно, поднимая каждую птицу и осторожно откладывая её в сторону. Луна висела прямо над нашими головами, и вся поляна была залита ярким светом.

— Сто семнадцать… Сто восемнадцать… Сто девятнадцать… Сто двадцать… Это же рекорд! — вскричал отец. Никогда в жизни я не видел его таким счастливым. — Даже моему отцу ни разу не удалось поймать больше пятнадцати. И, помнится, когда он их поймал, потом целую неделю пьянствовал. А это… это, мой милый мальчик, это… мировой рекорд!

— Я чего-нибудь похожего и ожидал, — заметил я.

— И это сделал ты, Дэнни! Это ведь была твоя идея!

— Да нет, папа…

— О нет, твоя! А знаешь, что это значит? Это значит, что ты — чемпион мира!

Он задрал свитер и размотал повязанные вокруг талии холщовые мешки.

— Это тебе, — сказал он, протягивая один мешок. — Быстро набивай его.

Луна светила так ярко, что я смог прочитать надпись, идущую вдоль мешка: «Кестонская мельница, Лондон, 17».

— А ты не думаешь, что сторож с жёлтыми зубами в этот самый момент следит за нами из-за какого-нибудь дерева? — спросил я.

— Ни в коем случае, — успокоил меня отец. — Если он где-нибудь и стоит, то скорее всего у заправочной станции, поджидает, пока мы вернёмся с добычей.

Мы начали укладывать птиц в мешки. Они были мягкие, шеи их безжизненно болтались, а кожа под перьями всё ещё оставалась тёплой.

— Мы же не сможем перенести эту гору домой, — сказал я.

— Конечно, нет. На просёлочной дороге нас ждёт такси.

— Такси? — Я был потрясён.

— Мой отец всегда пользовался такси, когда отправлялся на большое дело.

— Господи боже мой, почему такси? — удивлялся я.

— Это ещё один секрет, Дэнни. Никто не знает, кто сидит в машине, кроме самого водителя.

— А кто водитель?

— Чарли Кинч. Он был очень рад услужить.

— И он знает о тайной охоте?

— Старина Чарли Кинч? Конечно, знает. В своё время он поймал больше фазанов, чем мы продали галлонов бензина.

Мы наполнили мешки, и отец закинул свой себе на плечо. Я не мог сделать то же самое: мешок был слишком тяжёл для меня.

— Тащи его, — посоветовал мне отец. — Тащи по земле.

В моём мешке лежало шестьдесят птиц, и он весил целую тонну, но легко скользил по сухой листве.

Мы подошли к опушке леса, и отец выглянул через пролом в живой изгороди.

— Чарли, старина, — тихонько позвал он.

Старик, сидящий за рулём такси, выглянул из окна и улыбнулся беззубой хитрой улыбкой. Мы пролезли сквозь изгородь, волоча за собой мешки.

— Привет, привет, — сказал Чарли Кинч. — Что это такое?

Такси

Через две минуты мы уже сидели в такси в полной безопасности и медленно катили по ухабистому тракту, направляясь к главной дороге.

Отец светился от гордости и волнения. Он то и дело подавался вперёд, теребил Чарли Кинча за плечо и говорил:

— Ну как, Чарли? Что скажешь об улове?

Чарли время от времени поглядывал на туго набитые мешки и неустанно повторял:

— Ну и ну, парень! Как ты это сделал?

— Это сделал, Дэнни, — с гордостью говорил отец. — Мой сын — чемпион мира!

Затем Чарли сказал:

— Думаю, завтра гостям мистера Хейзла достанется не много фазанов, а, Уилли?

— Надеюсь, Чарли, — отвечал отец. — Очень надеюсь.

— Все эти нарядные господа наедут сюда на своих сверкающих машинах, а вокруг, подумать только, ни одной птички!

Чарли Кинч начал чихать, кашлять и хихикать, так что чуть не съехал с дороги.

— Папа, а что ты собираешься делать со всеми этими птицами? — спросил я.