Тайна фамильного портрета

«Неужели до такой степени горите желанием, мистер Кох? — подумала Нэнси. — Или горели, что и заставило вас выкрасть картину, чтобы как следует рассмотреть ее, прежде чем совершить самую крупную свою ошибку?»

Нэнси спрятала блокнот в сумочку и поднялась. Поблагодарив Фердинанда Коха за оказанную ей помощь, Нэнси в задумчивости покинула его кабинет. Но прежде чем окончательно уйти из галереи, она остановилась у трех приписываемых Болье полотен с видами города. Как и говорил Кох, подписи художника стояли внизу и дата окончания работы отсутствовала. Что касается техники мазка и цветовой палитры художника, то в этом Нэнси не очень-то разбиралась. Как бы то ни было, тут приходилось поверить Коху на слово.

Было далеко за полдень. Нэнси снова вернулась к мыслям о друзьях. «Интересно, что они сейчас там поделывают?» — думала она. Ей захотелось к ним, в дом Ситона, но надо было еще кое-куда успеть. Нэнси заметила на углу телефонную будку. Внутри она нашла справочную книгу. Пролистав страницы, Нэнси остановилась на фамилии «Тайлер». Под домашним адресом был указан адрес его офиса. Заглянув в карту города, которая у нее была с собой, Нэнси сообразила, что офис Уоррена Тайлера был совсем недалеко, через улицу.

Сначала Тайлер не пожелал принять Нэнси, но она настаивала, и в конце концов он согласился.

— Послушайте, Нэнси, — с неприятной ухмылкой произнес Тайлер, проводя ее в кабинет. — Если цель вашего визита ко мне — защищать Ситона, знайте, вы напрасно стараетесь. Этот человек заплатит за все сполна.

— Почему вы так уверены в том, что именно он украл вашу картину, мистер Тайлер? — спросила Нэнси. Уоррен Тайлер выдавил из себя короткий смешок.

— Не судите о книге по обложке, дорогая Нэнси. Бартоломью Ситон может быть обворожительным. Он актер! Но он и большой мошенник. У него было много причин для того, чтобы украсть картину. И среди них не последняя — его неприязнь ко мне. Он всегда желал того же, что и я, и всегда получал это. Он знал, что я не продам ему «Грезы Даниэль» ни за какие деньги, и потому был вынужден выкрасть у меня портрет.

— А зачем тогда записка с требованием выкупа? — спросила Нэнси.

— Да просто чтобы отвести подозрения от себя.

— И тем не менее вы готовы заплатить сумму выкупа?

— Да, если это поможет мне вернуть картину, — ответил Тайлер. — Ради портрета Даниэль я готов на все. Нэнси сменила тему.

— Вы обнаружили картины в старом полуразрушенном сарае. Вы их намеренно искали? Было ли вам известно, что на той ферме когда-то жил и писал картины Люсьен Болье?

— Да, я знал, что он там жил, — ответил Тайлер. — Даниэль брала у него уроки живописи.

— Мама Брайена училась живописи у Люсьена Болье? — с удивлением спросила Нэнси.

— Да. Но дело в том, что я купил ферму, чтобы перепродать ее со временем, сделать на этом бизнес. Однажды я приехал туда, чтобы осмотреть все хозяйство, и наткнулся на те картины. Их было четыре. Я показал их экспертам. Вот тогда-то я и узнал, что они представляют большую ценность.

— Мистер Тайлер, вы не против, если я съезжу туда и осмотрю сарай, в котором вы нашли картины? — спросила Нэнси.

— Зачем? — насторожился Тайлер. Его глаза сузились.

— Из чистого любопытства, — ответила Нэнси. — Кроме того, чем больше я знаю об этом деле, тем скорее смогу помочь.

— Помочь — кому? Бартоломью Ситону?

— Помочь докопаться до истины, раскрыть тайну и вернуть вашу картину, — возразила ему Нэнси.

— Но ведь вы работаете на Ситона, Нэнси? — настаивал на своем Тайлер.

— Нет, я работаю на его сына. Брайен считает, что «Грезы Даниэль» были украдены не его отцом… — Нэнси помолчала. — Так мне можно будет осмотреть сарай? — снова спросила она.

Тайлер на секунду задумался и наконец кивнул.

— Ладно, но я поеду с вами.

— Когда?

— Не сегодня, — сказал Тайлер. — Через час у меня важная встреча.

— Послушайте, мистер Тайлер. Это очень срочно. Мне бы хотелось попасть туда сегодня. Просто я должна осмотреть место, понимаете? И это мне поможет глубже вникнуть в дело.

Тайлер молча смотрел на Нэнси и о чем-то думал. Затем сказал:

— Ну хорошо, поезжайте. Только будьте осторожны. Там все обветшало, еле держится. Не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.

Он объяснил Нэнси, как доехать до фермы, и с неожиданной поспешностью выставил ее за дверь.

День катился к вечеру, когда Нэнси вернулась в особняк Ситона. Рассказав Брайену и своим друзьям, как продвигается расследование, она попросила Неда отвезти ее на ферму Тайлера. У Бартоломью Ситона в гараже был джип для сельских дорог, и Брайен сказал, что можно ехать на нем. От города до фермы Тайлера было полчаса езды. Нэнси и Нед ехали по дороге, которая пролегала по когда-то сельской местности. Ферм здесь уже не осталось, кругом шло строительство. Следовательно, Тайлер не лгал, когда говорил, что приобрел ферму как недвижимость, чтобы в дальнейшем ее выгодно перепродать.

— Головоломка какая-то, — сказала Нэнси, обращаясь к Неду. В это время Нед резко свернул на грунтовую дорогу, которая вела на ферму. — Я чувствую, что мистер Ситон не похищал картину. Для этого нет видимых причин. Ну что он этим выигрывает? Но все улики против него.

— Что значит «нет видимых причин»? — спросил Нед.

— Во-первых, он был бы вынужден ее прятать, никому не показывая, — ответила она. — Во-вторых, ему не нужны деньги — выкуп за картину. Думаю, тут дело в том, что есть несколько человек, которые очень не любят мистера Ситона по личным мотивам, и, естественно, они все указывают пальцем на него. Но, с другой стороны, как объяснить тот факт, что на воре был костюм летучей мыши, а также то, что мистер Ситон исчез с бала как раз в то время, когда картина была похищена?

— Понимаю, о чем ты говоришь, — ответил Нед. — Вероятно, у полиции пока что нет определенной версии этого дела.

— Нет, — ответила Нэнси. — Похититель, кто бы он ни был, не оставил никаких следов. Единственной уликой может служить костюм летучей мыши, но, как сказал Дюфор, глуп тот вор, который стал бы так себя афишировать. — Помолчав, Нэнси добавила: — К тому же появилось еще одно непредвиденное обстоятельство.

— Какое же?

Нэнси пересказала Неду свой разговор с Фердинандом Кохом.

— Правда, у Коха нет точных доказательств, — сказала она. — Просто он сомневается в подлинности трех других картин Болье.

— А ты думала, что дело будет пустяковое, — сказал Нед.

— Откуда я знала? Ну вот, мы и приехали.

Тем временем они уже покрыли мили две по грунтовой дороге. Тайлер, объясняя Нэнси, как доехать до фермы, сказал, что здесь надо искать дорожный знак. И действительно, они увидели стрелку, указывающую на поворот. Там начиналась другая, длинная и узкая дорога, которая и привела их на старую ферму.

ферма была в страшном запустении. На потрескавшейся от солнца красноватой глинистой почве не росло ни стебелька. Тайлеру пришлось бы забросить все дела, вздумай он приводить в порядок постройки на ферме.

— Ты только погляди, ну и зрелище, — заметил Нед. — Да тут работы невпроворот, если серьезно этим заниматься. Во всяком случае в настоящий момент это руины, а не ферма. А я вижу сарай, что-то вроде коровника, — сказал он, показывая на покосившееся строение справа от других построек.

Стены коровника обветшали от времени и непогоды, рассохлись и еле держались. Во многих местах кровля прохудилась, а в середине провалилась внутрь. Большие, когда-то раздвижные ворота лежали на земле, разбитые в щепки. Казалось, подуй сильный ветер, и остов коровника не выдержит и тут же рухнет.

— Трудно представить себе, что тут было. Какое запустение! — сказала Нэнси. — Однако мне кажется, именно этот коровник изображен на заднем плане портрета «Грезы Даниэль».

Нед нахмурился.

— Возможно, ты права.

— Он еле держится, — сказала Нэнси. — Но ничего не поделаешь, придется залезть внутрь.

— Ну и залезем, ничего страшного, — твердо произнес Нед.