Повелители кладов

— Ну, подумаешь, — развел руками Кащей, — китайцы и индийцы в то время тоже были не лыком шиты.

— Это верно, — не мог не согласиться Лешка, — но я сейчас говорю о вещах загадочного свойства. Например, у минойцев, несмотря на то, что Средиземное море кишело пиратами и разбойниками всех мастей, не было ни армии, ни военно-морского флота, а тем не менее они контролировали все Средиземноморье.

— Каким же образом? — поразился Кащей.

— Трудно сказать. Но вот есть последняя версия. Помнишь, по греческим мифам царю Миносу досаждали пираты с Сарды и бог Гефест подарил ему бронзового слугу — Талоса. Этот, значит, истукан каждую ночь трижды обегал остров и швырял огромными камнями в чужие суда, которые подплывали к Криту. Эдакий ОМОН. В металлическом исполнении. Особенно не любил он сардов. При виде их раскалялся, прижимал к себе и смеялся. Про "сардонический смех" слышал?

— Слышал, — кивнул Кащей.

— Так вот, именно в связи с Талосом эта фраза и возникла. Но самое потрясающее, что недавно Талоса нашли.

— Да ну? — округлились глаза у Кащея. — Не может быть!

— Точно тебе говорю, — влез в разговор Вовка, — нашли этого Талоса, а в груди у него — следы от щелочи. А о чем это говорит?

— О чем? — испуганно заморгал Кащей.

— О том, — чуть не в один голос, склонив головы, зашептали ему на уши Лешка и Вовка, — что Талос был роботом. Следы — от щелочных батарей! Понял, чего он вокруг острова бегал? Энергии в нем было до фига — вот чего! А теперь смекни — когда все это было!

— Да-а, дела-а, — выдохнул Кащей и нервно стал протирать очки.

— Я тебе точно говорю — второй бермудский треугольник, — похлопал Вовка Кащея по плечу. — Пойдем, Лех, нам тут еще кое с кем потолковать надо.

Завернув за угол, друзья хлопнули друг друга по рукам и весело рассмеялись — кажется, первый человек уже попался на их критский крючок.

Следующей волею судьбы стала Мальвина. Она как раз стояла у окна с Шизгарой и Ламой, и девчонки обсуждали свои планы на лето.

— Конечно, хорошо бы сейчас на море поехать, — тараторила Шизгара, — вот, может быть,

на Кипр съездим, а то кожа такая белая стала, как брюхо у акулы.

— Все будет нормально, девчонки, — подмигнул им Вовка, — вернемся оттуда загорелые, как негры. Вот только жалко — на Кипр едем.

— А что? — заинтересовались тут же Мальвина и Лама.

— Там, говорят, сейчас… над этим… островом озоновая дыра. Понимаешь, — стал напускать туману Вовка, — лежишь, плавишься на солнце… там, вроде черный весь как гуталин, а домой приезжаешь — загар весь сразу сходит.

— Вот те раз, — огорчилась Мальвина, — жалость-то какая!

Первая красавица класса уже втайне вынашивала планы о том, как она будет потрясающе выглядеть, когда загорит на острове как следует, а потом перекрасится в натуральную блондинку. А тут такой облом…

Осторожная Лама задумчиво теребила кончик носа, размышляя: а стоит ли ей вообще ехать на этот опасный в космическом отношении Кипр. Жалостливая Шизгара опечалилась по поводу состояния земной стратосферы.

— Да-а, — протянул Лешка, — беда, конечно. Чуть бы западнее взять! Там, на греческих островах уже все в порядке.

— А, на этом вашем Крите? — засмеялась Лама.

— А ты зря ржешь, — довольно невежливо оборвал ее Лешка. — Между прочим, это международный курорт. Не то что Кипр. На Кипр сейчас одни "новые русские" ездят. А Крит — это знатное место. Там немцы отдыхают, французы, англичане. Поэтому и товары там первостатейные, а не какой-нибудь Китай и Тайвань.

— А-а, вы про аппаратуру свою… — Мальвина стала терять интерес к разговору.

— Да при чем тут аппаратура? — тут же поправился Вовка. — Там же все на туристов рассчитано. Там и крем для загара фирменный, — сочинял он на ходу, — и косметика классная и дешевая.

— Классная косметика не может быть дешевой, — назидательно заметила Шизгара.

— А вот и может быть, — заспорил с ней Вовка. — У них там эта… как ее… свободная экономическая зона. Вот! И еще дьюти-фри шопы всякие. Это здесь в супермаркет придешь и за месяц свои карманные деньги за помаду выложишь, а там это все копейки стоит.

Поскольку перемена уже подходила к концу, Лешка оттащил Вовку от заинтересовавшихся Критом девчонок, и они поспешили к входу в спортзал, где, ожидая физрука, слонялся Арнольдик.

— Арно, ты меня извини, — подошел к нему Лешка, — что я на истории так на тебя наехал. Ну сам понимаешь, поприкалываться захотелось.

— Да ладно, не бери в голову, — отмахнулся Арнольдик. — Фигня. Здорово ты весь урок… это… щебетал.

Лешка проглотил сомнительный комплимент и перешел к делу:

— Слушай, а ты с парашютом прыгал?

— Нет еще, — признался Арнольдик, — не берут пока до совершеннолетия. Но хотел бы.

— А с аквалангом понырять — как?

— У-у-у, — загудел Арнольдик, — акваланг — это сила. Только там учиться долго надо и снаряжение дорогое.

— А-а, фигня! Сейчас в рыночной экономике это неважно, — смело заявил Лешка. — Мы когда с Вовкой Критом по историческим делам интересовались, видели проспекты ихних отелей — там это все без проблем. Хочешь, прицепят к катеру и на параплане покатают. Хочешь — акваланг дадут. Ну, конечно, там инструктаж будет какой-то. Но в принципе им по фигу, плати деньги, и все дела.

— Здорово, — заинтересовался Арнольдик. — И что — везде так?

— Ну-у, на Кипре мы это дело не обещаем, — печально покосился в угол Вовка. — Вряд ли там все это есть. Туда же в основном ездят всякие семейные пары, пенсионеры разных национальностей, а молодежь — она вся на Крите тусуется. Там и дискотеки, и все дела… И горные походы переходы.

Арнольдик не прочь был сходить и в "походы-переходы", но больше всего его интересовала возможность поплавать вдоль дна морского до наступления совершеннолетия, поэтому он стал напирать и выспрашивать подробности, которых ни Вовка, ни Лешка, естественно, не знали.

Кое-как отделавшись от любителя подводного плавания, заговорщики выскочили в коридор и наткнулись на Купца, который шествовал из буфета, жуя на ходу третью булку. Видно было, что булка эта в него уже не лезет, но деньги-то уплачены, так что ее нужно было употребить по назначению, то есть запихать в желудок.

— Ну что, Купец, — подхватили его с двух сторон под белы руки Вовка и Лешка, — булкой делиться будем?

— Че… тут… делить? — возмутился Купец, поскорее запихивая остаток сдобы себе в рот. — Я и сам голодный, как сто тысяч этих… римских патрициев. Вот! — он проглотил последний кусок и тут же подобрел, поскольку опасность для его собственности миновала.

— Как бызнес? Каков рост прироста? — процитировал Вовка фразу из одной комедии.

Но Купец юмора на финансовые темы не понимал. Он надул щеки и, смешно шлепая губами, будто золотая рыбка, лишившаяся своего бассейна, стал излагать последние новости из "Фаиненшл таймс" о том, что юго-восточный рынок рухнул, индекс Доу Джонса лихорадит и вообще кончится это тем, что инфляция в России превысит все ожидаемые показатели, а потому нужно срочно скупать баксы, а если кто не хочет прогадать и не купить фальшивые или нежелательного года выпуска, то нужно обращаться только к нему, Купцу, причем немедленно.

— Да ну, — фыркнул Лешка, — это разве бизнес сейчас — валютой торговать! Прибыль — тьфу!

— Не фига не тьфу, — возмутился Купец. — Нормальный бизнес. Спокойный.

— Да не та норма прибыли, — несколько свысока обронил Вовка.

Этот тон задел Купца: он считал себя непогрешимой величиной в сфере спекуляции. А Казаков не дал ему и слова вставить.

— Сейчас надо деньги делать не на разнице курса — она не такая уж и большая, — с большим апломбом развивал он свою мысль. — Тут нужны оптовые закупки.

— А чего ж закупать? — недоуменно развел руками Купец. — У нас вроде в Тюмени все есть.

— Как в Греции, — хохотнул Лешка, желая подвести Купца поближе к интересующей их с Вовкой теме.

— Точно, — обрадовался Купец, — как в Греции. Только лучшее.