Поведение — двойка

Андреас попробовал засунуть большой палец обратно в носок.

Карин Кайзер захихикала.

Фрау Линден сказала, покачав головой:

— И как только твоя мама отпускает тебя в таком виде! Дырка у тебя на носке все увеличивается.

— Она меня не отпускает в таком виде! — возразил Андреас.

— Как ты со мной разговариваешь! Ты что, сегодня не выспался?

Ребята засмеялись.

Фрау Линден начала урок.

Андреас делал упражнения без всякой радости. Он все думал: как же это получилось, что он опять оказался в этих носках, а заштопанные оставил на стуле?

Только когда прозвенел звонок и он, надев башмаки, побежал с ребятами в класс, он забыл про эту неприятность. Следующий урок — арифметика. Тут уж ничего плохого не случится.

Андреас любил уроки арифметики. В классе многие ребята хорошо считали, и всегда было весело соревноваться — кто всех быстрей и всех правильней решит задачу.

В начале урока опять назначали дежурных на неделю: кому следить за порядком на переменке, кому стирать с доски, кому убирать класс после урока труда. Андреас поднял руку. Но фрау Линден велела ему опустить.

— Пока ты не наведешь порядка в своих собственных делах, я не могу доверить тебе дежурство. Давай сюда дневник. Я запишу замечание.

Андреас понимал, что такого растяпу, как он, никогда не назначат дежурным. И он решил: «Конечно, не очень-то хорошо со мной получается, но это по справедливости». Он положил дневник на стол учительницы и стал смотреть, какое она напишет замечание — длинное или короткое. Но она отодвинула дневник в сторону и велела ему сесть на место.

Фрау Линден стала объяснять про уменьшаемое и вычитаемое. Ребята раньше никогда не слыхали таких слов, и теперь старались их запомнить.

В такие минуты фрау Линден как бы поднимала класс на новую ступеньку знаний. Она объясняла так весело и интересно, приводила такие примеры, что ребята не только все поняли, но и пришли в хорошее настроение. Андреаса она вызывала дважды. И оба раза сказала: «Правильно!» И каждый раз ему казалось, что она словно погладила его по голове.

На третьем уроке фрау Линден устроила проверку — всё ли ребята поняли. Она диктовала примеры, и каждый должен был подчеркнуть двумя чертами уменьшаемое и одной чертой — вычитаемое. Фрау Линден ходила от парты к парте, заглядывала в тетради и говорила:

— Правильно… Очень хорошо!..

Когда она подошла к парте Андреаса, он пододвинулся поближе к Клавдии Геренклевер — может, фрау Линден заглянет и в его тетрадь? Но она не нагнулась к нему, а только слегка кивнула — мол, у него все в порядке — и пошла дальше. И вдруг она остановилась:

— А где у тебя линейка?

— Забыл.

— Тебе ведь известно, что на уроке арифметики на парте должна лежать линейка? Или тебе это неизвестно?

— Известно.

— Ну что мне с тобой делать? Такой расхлябанности я никогда еще не встречала!

Андреас напряженно ждал, что же она теперь сделает. Он затаил дыхание.

— Что ты смотришь, открыв рот? — спросила она. — Опять я стою тут и разговариваю с тобой и теряю время… Все мы теряем время по твоей милости!

Она перечеркнула красным карандашом все, что написал Андреас и подписала: «Сделать работу еще раз с линейкой!» А потом сказала:

— Получишь отдельное задание на дом. И еще раз записываю в дневник. Если будет третья запись, вынесу тебе выговор.

Андреас почувствовал себя глубоко несчастным. Он заплакал и крикнул:

— Почему? У меня ведь все верно!

— Никто этого не отрицает. Садись.

— Но у меня ведь все верно! — снова крикнул Андреас.

Фрау Линден подошла к столу и сказала очень спокойно:

— Одно из двух — или ты возьмешь себя в руки, или выйдешь из класса.

Андреас сел.

— Я думаю, Андреас, — продолжала фрау Линден, — что ты и сам теперь понимаешь, как справедливо я поступила, не назначив тебя дежурным.

Она сама сказала это слово: «справедливо». Андреас всегда верил в ее справедливость. Он и дальше хотел в нее верить. Он поискал носовой платок и очень обрадовался, что нашел его в кармане. Потом, шмыгая носом, вытер лицо.

На перемене Андреас подошел к фрау Линден, когда она выходила из класса, и сказал дрожащим голосом, сдерживая слезы:

— Если вы хотите знать, почему я оставил дома… Почему я все забыл…

— Помилуй, Андреас, не могу же я выслушивать от каждого ученика, по какой причине он забыл то или это! Эти объяснения заняли бы целый урок. Ты мешаешь нам всем своей несобранностью. Можешь ты взять это в толк? Весь класс ты задерживаешь. Вечно мы из-за тебя теряем время.

— Линейку я положил под мешок с тренировочным костюмом и тетрадь для диктантов тоже…

— Какую тетрадь для диктантов?

— Ну, тетрадь для диктантов по родному языку, которую папа подписал.

— Это ты мне скажешь потом, на уроке. Мне придется подумать, какие принять меры. Дальше так продолжаться не может!

Следующий урок обещал быть очень интересным. Все это заметили с самого начала. Фрау Линден поглядела в окно — куда-то вдаль, через шоссе, по которому несся бесконечный поток машин, через Школьный пригорок, усыпанный одуванчиками, на залитые солнцем дома, сады, на всю залитую солнцем страну…

Потом она повернулась к притихшему классу и сказала:

— Я хочу рассказать вам случай, который произошел со мной сегодня утром. Это пример того, как должны относиться друг к другу люди. А еще я употреблю в моем рассказе некоторые слова, которые называются прилагательными. Про эти слова мы поговорим во второй половине урока.

Фрау Линден начала рассказывать про теплые солнечные лучи, про легкий весенний воздух, про живого, порывистого ребенка, который хотел перебежать дорогу перед большим зданием школы, и про добрую, приветливую женщину, которая перевела его через широкую мостовую.

Когда фрау Линден закончила свой рассказ, она поставила перед классом простые вопросы, на которые даже слабые ученики смогли ответить правильно.

— Теперь напишем на доске: «Легкий воздух», и подчеркнем имя прилагательное. Ульрих, иди к доске.

Ульрих Кронлох поднялся со своего места, словно мишка из берлоги, протопал к доске и написал: «Лехкий восдух». Он подчеркнул прилагательное и сел на место.

Всем не терпелось поправить его ошибки. Андреас поспешно поднял руку.

Фрау Линден хотела бы вызвать кого-нибудь, кто не так хорошо успевал по письму, но она вызвала Андреаса. Она решила его ободрить.

— Здесь три ошибки! — сказал Андреас.

— Три? — удивилась фрау Линден.

— «Легкий» пишется через «г», «воздух» пишется через «з». А еще — воздух тяжелый.

Фрау Линден на секунду застыла. Это выражение было из ее рассказа. Андреас набрался дерзости исправлять смысл написанного… Она не могла допустить, чтобы он подрывал ее авторитет перед классом.

— Нет, вы только послушайте! — сказала она, овладев собой. — Ну что ты плетешь? Всем известно, что воздух легкий. Но тебе обязательно нужно показать себя. Не знаю, каким воздух ты дышишь ты, что он тебе кажется тяжелым. Мы дышим легким воздухом. Ну, кто напишет на доске правильно?

Фрау Линден протянула мел Карин Кайзер.

Андреас почувствовал себя обиженным. Он не понимал, что сам обидел фрау Линден. Почему она над ним смеялась? Он думал, что надо исправить все ошибки, не только грамматические…

Он сидел на своей парте съежившись и все думал о том, почему фрау Линден говорит про вес воздуха совсем не так, как его отец. Кто же прав? Может, отец ошибся? Или это он, Андреас, сделал ошибку, повторив слова отца в школе? Отец ведь говорил, что вес воздуха не дает людям лопаться, как помидоры. Что же это за вес? Такой же… как вот, например, в магазине картошку вешают? Как можно взвесить воздух? И откуда папа знает, что человек лопнет, если на него не будет давить воздух? Разве кто-нибудь когда-нибудь лопнул?..

Пока Андреас размышлял над всеми этими вопросами, урок шел своим чередом. Вдруг фрау Линден оказалась возле его парты. Она отобрала у Андреаса красный карандаш, который он вертел в руках, и сказала: