Восемь голубых дорожек

Принеся печатный бланк, Антон принялся втолковывать Маринке, что ей нужно с этим бланком делать.

- В поликлинику сходишь, понятно?

- В какую? - шепотом спросила Маринка. Антон пожал плечами:

- Ну, в какую хочешь! В самую обыкновенную. В нашу, в районную, наверно!…

Маринка кивнула.

- Пусть тебя врач посмотрит. Главное - сердце пусть послушает. Ясно? Пусть вот тут напишет, что ты годишься для спортивного плавания. И про печать не забудь. Без печати справка не годится. Ясно тебе?

Маринка все кивала да кивала: будто ясно ей, понятно, но, по правде говоря, ничего она не поняла и, главное, не запомнила ни одного слова Антона.

- А кто со мной пойдет в эту самую… ну, в поликлинику? - спросила она и с надеждой поглядела на Антона: может, он согласится.

- Твое дело! - отрезал Антон.

"Не захотел, - вздохнув, подумала Маринка. - Может, мама пойдет или бабушка? А лучше бы - дедушка. Дедушке ничего объяснять не надо. Он сам все знает, даже не хуже, чем Антон".

- А придешь в четверг, захвати трусики, полотенце, мыло, мочалку и купальную шапочку, - перечислял ей тем временем Антон. - Запомнила?

Строгий голос у Антона. Очень строгий…

Маринка быстро принялась загибать на руке один палец за другим: трусики, полотенце, купальную шапочку… три загнула и остановилась. Спросила:

- А мыло и мочалку зачем?

- Надо, - сказал Антон. - Без них нельзя. Сперва полагается под душ. Дочиста надо вымыться. Знаешь, сколько микробов притащишь на себе в бассейн?

- Сколько?

- Тридцать три миллиона!

Маринка вытаращила глаза: тридцать три миллиона! Да неужто на ней, на такой маленькой, поместятся тридцать три миллиона микробов?

- До луны только четыреста тысяч километров, а на человеке тридцать три миллиона микробов. Понимаешь, какая цифра?

Маринка снова закивала. В школе они сейчас проходят цифру "восемь". Очень трудная цифра! Конечно, тридцать три миллиона потруднее будет… Все-таки нужно спросить у дедушки и про микробы и при чем тут луна?

И вдруг она увидела на стене часы. А увидев, забыла и про бассейн, и про луну, и про микробы, и даже о том, что ей нельзя одной переходить через Ленинградский проспект.

Стрелка на часах показывала двадцать минут пятого.

Двадцать минут пятого?

Маринка оторопела: ой, сколько времени она уже провела тут, в бассейне!

- Ты чего? - удивился Антон, увидев дрогнувшее вдруг Маринкино лицо, ее встревоженные глаза.

Маринка не ответила. Почти бегом кинулась к вешалке за своим пальто.

- Я же тебе сказал… - вдогонку ей крикнул Антон.

Но Маринка его не слушала. Домой, домой, скорее домой!… Она и Антона больше не станет ждать. Одна добежит. Пусть страшно и нельзя, она не побоится…

Бедная бабушка! Уж сколько часов она ждет ее, Марину? И дедушка, наверно, тоже теперь дома?! Домой, скорее домой!…

ВОЗВРАЩЕНИЕ

А дома было так.

Когда Маринка в обычное время не вернулась из школы, бабушка позвонила Великановым, Обе бабушки - и Маринкина и Костина - были между собой знакомы.

Маринкина бабушка удивилась, узнав, что Костя давно дома.

- А разве Марины еще нет? - в свою очередь, удивилась Костина бабушка.

Позвали к телефону Костю.

- Почему Марина задержалась в школе? - спросили его.

Костя ответил, что Маринка в школе вовсе не задерживалась. Они с нею вместе пришли во двор.

- Ну, а потом?

- Потом - и все, - ответил Костя. - Я пошел в свой подъезд, Марина - в свой.

Что же получается: Костя дома, а Марины до сих пор нет.

"Негодная девчонка! - подумала бабушка. - Заигралась с кем-нибудь во дворе".

Она накинула на голову теплый платок и спустилась лифтом вниз. Но ни "возле подъезда, ни во дворе Маринку она не нашла.

Тут бабушка всполошилась. Решила пойти в школу.

Школьная нянечка тетя Маруся сказала ей:

- А как же! Прибегала девочка… Верно, после первой смены. Правильно, шапочка на ней красная! Я ее еще спросила: "Ты зачем вернулась?" А разве их поймешь? Она постояла и убежала опять. Куда? Да нет, не знаю.

Теперь бабушка уже окончательно испугалась: где же Маринка?

Она снова обошла весь двор своего дома. Посмотрела во всех закоулках, побывала в каждом из семи подъездов. Маринки нигде не было.

Возвращаясь домой, бабушка еще надеялась: может, Маринка где-нибудь здесь, может, уже стоит у запертых дверей и ждет? Но нет, надежда оказалась напрасной.

Теперь бабушка была сама не своя. Все валилось у нее из рук. Она начинала одно дело и, не доделав, бросала. Хваталась за другое - забывала, что хотела сделать. И все время прислушивалась: не заскребется ли Маринка в дверь? Не начнет ли дергать и крутить дверную ручку?

Они явились почти одновременно - дедушка, мама и папа. Узнав, что Марина еще не вернулась из школы, мама и папа тотчас бросились ее искать. Опять посмотрели во дворе. Снова сходили в школу.

Нигде, нигде, нигде…

Теперь все взрослые собрались дома, и никто из четверых не мог придумать, что же делать дальше? Мама стояла у окна и смотрела на улицу. Папа молча курил. Бабушка наконец присела: такой почувствовала себя разбитой и усталой. А дедушка взялся за телефонную трубку.

Но позвонить он никуда не успел.

Вдруг мама крикнула:

- Идет! Идет… Вот она. Вошла в ворота!

Все кинулись к окну, увидали Марину. Она шла по двору с каким-то большим мальчиком. Мальчик тащил в одной руке портфель и небольшой синий рюкзак, в другой - Маринкин ранец.

- Так нас всех заставила переволноваться! Негодная девчонка! Нашлепать ее, что ли? - сказала бабушка и заспешила в переднюю, чтобы первой открыть Марине дверь, первой ее встретить (уж там как дело покажет), может быть, первой ее расцеловать.

- Нет, нет, пожалуйста, без нежностей! - запротестовала мама, сразу разгадав намерения бабушки. - Должна была предупредить девчонка… Разве так делают? - И вслед за бабушкой она тоже побежала встречать Марину.

- Тот самый мальчик!- заметил дедушка, сняв очки и стоя у окна. - Антон Черных его зовут.

- Вы о ком? - спросил папа.

- О мальчике, с которым вот Маринушка идет.

- Вы его знаете?

- Однажды видел. Марина о нем плохо говорила.

И уже все четверо стоят в передней и ждут Марину. Папа даже щелкнул выключателем, зажег свет.

Антон вошел первым, как бы загораживая собой Маринку, и сразу с порога начал:

- Вы ее не ругайте, пожалуйста… Она меня здорово выручила! Она…

Он хотел еще что-то прибавить в защиту Маринки, но Маринка договорить ему не дала. Вынырнув из-за Антоновой спины, она сперва кинулась к маме, потом к бабушке и снова к маме. Вид у нее был виноватый. Разве она по их лицам не понимает, как они из-за нее тут волновались?

- Честное слово, никогда так не буду! - зашептала она, прижимаясь щекой к маминой руке. - Ну, никогда, ну, октябрятское слово!…

В общем, все было ясно. Антон понял, что ему здесь делать уже нечего. Он положил на стул Маринкин ранец. Сказал:

- Я пошел…

- Погоди, - остановил его папа. - Обедал ты? Еще нет? Ну разденься, пообедаешь с нами.

И папа попытался взять у мальчика его портфель.

Но Антон не дал.

- Нет, я пошел. Мне пора.

Он нахлобучил на голову шапку и вдруг вспомнил про бланк, который взял для Марины в бассейне. Бланк лежал у него в кармане.

Он достал бумажку и протянул Марине:

- Возьми.

Маринка взяла.

- Что делать-то, помнишь? - спросил он.

- Помню, - ответила Маринка, хотя все было непонятно ей и все давным-давно вылетело у нее из головы.

- Тогда ладно… Тогда все!

На этот раз Антон с такой живостью выскочил за дверь, что никто его не успел остановить.

С этажа на этаж, с этажа на этаж… Его ботинки, подбитые железками, отчеканивали по ступеням лестницы частую барабанную дробь.

И вот он уже совсем внизу.