Поездка к Солнцу

— Папа, — сказал Андрейка, — у тебя какой огонёк был?

Отец засмеялся:

— А! Это электрический фонарик. В сельпо сегодня купил.

— Дай посмотреть, — попросил Андрейка.

— Погоди, давай лучше Няньку посмотрим.

Отец поставил Андрейку на землю и направил луч света на Няньку. Даже на рыжей шерсти Няньки видна была кровь.

Отец опустился на колени, ощупал Нянькину морду, заскрежетал зубами.

— Кто это её? — хрипло спросил он.

Андрейка не видел его лица, но знал, что глаза у него стали узкими и на щеках ходят желваки.

— Кто это её? — повторил отец.

Захлёбываясь, Андрейка стал рассказывать. Он шёл с Нянькой. Хотел засветло дойти до юрт. Потом увидел в небе лебедей. Кто-то из-за сопки стрелял в них. Одного лебедя убили. Тогда Андрейка послал Няньку. Она сильно лаяла. Потом опять выстрелили, и Нянька перестала лаять.

А после на Рыжике прискакала Дулма. Андрейка вместе с ней сел верхом. С сопки они увидели, как убегала «легковушка».

— Какого цвета машина была? перебил отец.

Андрейка задумался.

— Не знаю.

Потом, что-то вспомнив, протянул отцу патрон.

— Вот.

— Где это ты нашёл?

Андрейка показал:

— Здесь лежал.

— Ишь ты! — сказал отец. — Торопились сильно. Обронили патрон. Но ничего, я тебя найду! — Отец погрозил кому-то кулаком.

— Это хромой Бадма, — сказал Андрейка решительно.

— Откуда знаешь?

— Хромой Бадма, — повторил упрямо Андрейка. — Нянька на него лаяла. На волка так лает. На хромого Бадму так лает.

— А ты дело говоришь. Когда за Дулмой Бадма приезжал, так же лаяла?

— Так же.

— Я подумал: почему Нянька не любит хромого Бадму? — задумчиво сказал отец.

Андрейка тяжело, как Нянька, вздохнул.

— Ты что? — спросил отец.

— Не любит Нянька хромого Бадму. Меня бабушка весной в дацан возила. Тебе не велела говорить. Овец Бадме угнала. Катька овец гоняла. Нянька юрту сторожила.

— Вот оно что, — с горечью сказал отец. — И ты молчал, мне не сказал, матери ничего не сказал?

— Не сказал. — Андрейка сопел и вздыхал, как будто не Нянька, а он был ранен. Ему было очень стыдно.

— А разве Нянька видела тогда хромого Бадму?

— Видела. Бабушка Долсон сказала Бадме про Лебедя-Лебедина. Про медный шарик сказала. Хромой Бадма с нами к юртам поехал. Взял у бабушки шарик. Говорил: боги послали дядю Андрея. Дядя Андрей стрелял Лебедя-Лебедина.

Отец даже присвистнул.

— Вот оно что! А шарик Бадма взял себе?

— Ага.

— А Нянька почему лаяла?

— Меня хромой Бадма бить хотел. Нянька повалила Бадму. Дэгыл рвала.

— За что же он хотел бить тебя?

— Не знаю. Бадма не велел в юрту идти. Я в дырку смотрел, слушал.

— И что же ты услышал?

— Бабушка Долсон обещала хромому Бадме хлеб отдать. Баранов отдать.

— Ох, Андрейка, Андрейка! Не знал я, что ты можешь обманывать меня. Ничего не говорил. Молчал.

— Я не обманывал. Бабушка не велела говорить.

— Бабушка у нас старая. А ты в школе учишься. Октябрёнок. Скоро пионером будешь. А поехал в дацан богам молиться.

— Я не пошёл в дацан, — опустив голову, сказал Андрейка.

— А где же ты был?

— За оградой был.

— Но? А что ты там делал?

Андрейка вдруг засмеялся:

— Тебе Чимит Балдонов привет велел передать.

— Чимит Балдонов? Он тоже в дацан приезжал?

— На «Волге» приезжал. Мать на «Волге» привёз. Я с ним разговаривал. Чимит Балдонов не молился.

— Ещё бы он молился! Комсомолец. Лучший чабан в районе.

— Лучше тебя? — спросил Андрейка.

Отец в темноте улыбнулся:

— Пожалуй, что лучше. Он и шерсти побольше настриг, и кургашек побольше вырастил.

— А ты ещё больше настриги. И кургашек больше.

— Постараюсь. Прозимовать надо. Весна придёт — вместе стараться будем. У нас нынче кургашки ладные. Много кургашек. Прозимовать хорошо надо, — повторил отец. — Только ты мне правду всегда говори. Обещаешь?

— Обещаю.

— Честное ленинское? — строго спросил отец.

У Андрейки стал дрожащий, как у кургашек, голос:

— Честное ленинское.

— Ладно. Я тебе верю.

Отец снова опустился на колени и при свете фонарика стал рассматривать Няньку и щупать её. Нянька вздыхала и стонала.

Андрейка отвернулся и заткнул уши.

Отец вдруг увидел скомканную Андрейкину рубашку, пропитанную кровью.

— Что это? — испуганно спросил он.

— У Няньки кровь шибко шла, я рубашку снял..

Подошёл близко Рыжик, опустил морду на Андрейкино плечо и задышал теплом.

— Я тебе, чёрный пёс, покажу, как стрелять! — постращал вдруг отец хриплым голосом хромого Бадму.

Андрейка открыл уши: ему нравилось, что отец ругал хромого Бадму чёрным псом.

— Поедем со мной, Андрейка, — сказал отец, вставая, — поедем, встретим маму и Веру. Они на телеге едут.

Андрейка засопел и придвинулся к Няньке.

— Что ты, Андрейка, не хочешь ехать?

— Я с Нянькой…

Отец в темноте опять широко заулыбался.

— Ладно. С Нянькой так с Нянькой. Оставайся, Мы скоро. Ты не замёрз?

— Не, — сказал Андрейка, хотя ему было холодно.

— Держи фонарик. Нажимай на эту кнопку. Вот! Теперь отпускай. Понял?

— Понял.

— Молодец! Теперь, Андрейка, делай так: держи фонарик в эту сторону и мигай им. Вот так. Мама увидит свет и подъедет к тебе. Понял?

— Понял.

— Они уже на полдороге от тебя. Я встречу их и скажу, чтобы искали твой огонёк. А сам на ферму поеду. Звонить буду ветеринару. И председателю колхоза позвоню. Машину товарищу Кукушко попрошу дать. А вы Няньку к юртам привезёте. Договорились?

— Договорились.

Отец низко наклонился к Андрейке, взял его за плечи и посмотрел в глаза.

Даже в темноте при свете луны Андрейка увидел, что в глазах отца были кусочки солнца.

— Папа, — сказал Андрейка, — а ты смотрел на солнце?

— Смотрел, сынок. Много раз смотрел.

— Я знаю, смотрел, — с гордостью сказал Андрейка.

— Знаешь? Откуда знаешь?

— У тебя кусочки солнца. Как у Алтан-Шагай-мэргэна.

— Но? — удивлённо произнёс отец. — А я и не знал.

— Алтан-Шагай-мэргэн тоже не знал. Все видят, один ты не видишь. Обманщик нойон тоже не видит. Все видят: чёрные угли у него в глазах.

И вдруг, как молния, у Андрейки в голове пронеслась догадка.

— Папа, у хромого Бадмы в глазах чёрные угли? Да, папа? У хромого Бадмы нет глаз? Он обманщик нойон?

Андрейка задыхался от своей догадки. Как он раньше об этом не подумал?

— Да, сынок. Однако, так. Хромой Бадма обманщик. Большой обманщик. Жулик большой. Плохой человек. Но ничего, мы его поймаем, как лисицу, в капкан и прихлопнем. Понял?

— Понял, — дрожащим от волнения и восторга голосом подтвердил Андрейка.

— Я доволен тобой, — сказал отец и легонько встряхнул Андрейку за плечи. — Ты теперь Дулму не обижаешь? Дружно живёшь с ней?

— Дружно.

— Она прискакала на Рыжике. Плакала. Жалеет тебя.

Андрейка хмыкнул.

— Всё рассказала. Как ты велел. Славная сестрёнка у тебя Дулма.

Андрейка промолчал, но на этот раз не хмыкнул. Дулма всё рассказала, как он велел. Но почему тогда отец, вместо того чтобы сразу ехать на ферму, прискакал в Алексееву падушку? Андрейка прямо решил спросить об этом отца.

— Сказала, сказала она, — засмеялся отец, — да я не послушал её. Меня ругай. Я не выполнил твой приказ. Теперь выполню. Договорились?

Андрейка знал, что отец шутит. Он очень любил, когда у отца было такое настроение. И он ответил:

— Ладно, договорились.

— На вершину сопки въеду — зажги фонарик. Я тогда Рыжика на дыбы подниму. — И, как птица, отец взлетел в седло.

Рыжик с места понёс его в ночь.

Андрейка неотрывно смотрел ему вслед.

На вершине сопки отец остановился. Андрейка замигал фонариком. Отец сразу же поднял Рыжика на дыбы. Рыжик замер так, а потом пошёл на задних ногах, пока совсем не спрятался за сопкой.

Отец увидел Андрейкин огонёк.