Пафнутий

И тут Чак придумал.

– Слушай, замечательная идея! – вскочил пес. – Пафнутий, ведь ты дружишь с лесничим. Сумеешь с ним договориться?

Пафнутий тоже обрадовался.

– Ну конечно, как я сам о нем не подумал! С лесничим мы всегда найдем общий язык.

– Так вот, ты приведешь лесничего прямиком к девочке. Потом с ними пойдешь навстречу людям, я же поведу людей навстречу девочке и лесничему. Так поведу, чтобы они встретились. Постараюсь не заводить глубоко в лес и не рыскать по сторонам, в поисках ваших следов, поэтому пусть кто-нибудь из птиц или зверей будет моим проводником. Тогда люди не станут углубляться в лес и не очень его затопчут. Где-нибудь недалеко от шоссе и встретимся. Понял?

Пафнутий уже давно понял и давно кивал головой в знак полного согласия с замечательным планом Чака.

– Ну так что, я пошел к лесничему? – спросил он, горя желанием немедленно осуществить этот план.

Чак возразил:

– Да нет, ведь уже темнеет. Давай поступим так. Сначала, с рассветом, пусть кто-нибудь из вас проводит меня к людям на шоссе. Уверен, они начнут поиски, едва рассветет. Ты же помчишься к лесничему, тоже с рассветом, и приведешь его к ребенку. Ты должен хорошо знать место, где будет девочка, и пусть мне тоже кто-нибудь укажет это место. Лучше всего какая-нибудь птица. И мы пойдем навстречу друг другу. Все понял? Значит, сейчас ты возвращаешься в лес, а мне еще придется погоняться вон за той дурехой-коровой, которой обязательно надо влезть в чужое клеверное поле.

Медведь и собака распрощались. Пес с оглушительным лаем кинулся выгонять корову с клеверного поля, а Пафнутий поспешил в лес.

Уже на первом дереве Пафнутия ожидала сорока.

– Меня прислала Марианна, – застрекотала сорока. – Она у себя и считает, что тебе необходимо поужинать.

Сорокины слова придали Пафнутию бодрости, и он рысцой устремился к Марианниному озеру. А сорока летела следом и на ходу выкладывала новости:

– А с девочкой остались Клементина с дочкой. Человеческая дочка очень устала и легла на травку, а Клементина со своей дочкой легли рядом с ней. Человеческая девочка очень голодная.

Услышав такое, Пафнутий даже приостановился. Он и сам был очень голоден, поэтому всей душой сочувствовал девочке, но не знал, как ей помочь. Ладно, решил, посоветуюсь с Марианной, самому ничего не придумать.

Сорока же все летала за ним и выдавала информацию:

– Барсуки вернулись к себе, их детям пора спать. Крутились возле девочки маленькие волчата, она называла их «собачки». А я тоже полечу домой, мне тоже спать порра, спать порра!

И сорока улетела. Пафнутий же добрался до озера Марианны без труда, хотя в лесу стало совсем темно, но медведь – не птица, он и в темноте хорошо видит.

Шлепнувшись рядом с кучкой рыбы, Пафнутий ни слова не говоря ухватил первую и уже хотел затолкать ее в рот, да Марианна помешала.

– Ну уж нет! – раздраженно прикрикнула она на приятеля. – Пафнутий, имей же совесть, хотя бы в двух словах расскажи, о чем вы договорились с Чаком, а потом и ешь себе спокойно. У меня уже терпение кончилось, не могу больше ждать!

Пришлось Пафнутию собрать свою волю в кулак и выполнить просьбу выдры. Скороговоркой изложив ей концепцию Чака, он принялся за рыбу, а Марианна принялась за обсуждение их идеи.

– Неплохо, очень неплохо придумано, – похвалила она предложение Чака. – Вот только одно непонятно: зачем людям вообще соваться в лес?

– Кхы? – не понял Пафнутий.

Марианна раздраженно пояснила:

– Лесничий ведь тоже человек. Почему же он не может взять девочку и привести ее к людям, чтобы тем не было необходимости ходить по лесу и искать ее? Неужели твой Чак не может сказать людям, чтобы они просто немного подождали на опушке?

Пришлось Пафнутию опять собрать волю в кулак и воздержаться от следующей рыбы, чтобы объяснить Марианне все тонкости идеи Чака.

– Чак считает, что люди начнут свои поиски чуть свет, – сказал он. – Так рано, что мы с лесником не успеем привести к ним девочку, ведь она довольно далеко от шоссе, а ночью действовать нельзя.

– Добрый вечер! – послышался над их головами чей-то голос.

Пафнутий с Марианной подняли головы и увидели на ветке дерева сову. Она так тихо прилетела, что они и не слышали.

Поздоровались с ней, и сова сказала тихим голосом:

– Дневные птицы попросили меня принять у них эстафету, что я и сделала. Немного рановато для меня, с трудом проснулась, ну да ведь делаем общее дело. Итак, мне велено информировать вас о том, что происходит. Хотите послушать?

– Хотим, конечно хотим! – радостно вскричала Марианна. – И я очень рада тебя видеть, давно не встречались. Это они здорово придумали, дневные птицы! Нам очень нужна информация, мы как раз решаем, как завтра действовать. А тебе ведь темнота не помеха?

– Конечно не помеха, совсем напротив, я люблю темноту. Ну так что, могу я передавать информацию? А то ведь мне еще поужинать надо.

– Можешь, можешь, мы слушаем! – ответил Пафнутий.

– Так вот, на опушке леса у шоссе все сидит девочкина мама и все плачет. Только что к ней приехали другие люди на своих вонючих машинах восемь штук!

– Восемь машин? – ужаснулся Пафнутий.

– Нет, восемь человек, – пояснила сова. – Пытались углубиться в лес, светили себе каким-то маленьким светом, но ничего у них не вышло и они вернулись на опушку.

– А почему не получилось? – не поняла Марианна.

– А ведь люди в темноте ничего не видят, – пояснила сова. – Один из них сразу угодил в яму и принялся кричать, пришлось его вытаскивать. А второй налетел на дерево и, видно, здорово ударился, потому что тоже вскрикнул от боли.

– И что же, их маленький свет не помогает? – поинтересовался Пафнутий.

Сова снисходительно заметила:

– От того, что в одном месте становится немного светлее, во всех остальных делается еще темнее, а это для них еще хуже. Во всяком случае, они, по всей видимости, отказались от поисков девочки ночью и решили начать на рассвете. Ремигий перевел птицам, а они передали мне: девочкина мама плачет еще и потому, что считает: ее ребенку сейчас холодно и голодно, он до смерти боится темноты; девочке страшно, она наверняка свалилась в какую-нибудь яму и ее сожрут дикие звери. И много еще подобных глупостей наговорила, но я всего не запомнила, уж извините.

– Это все им Ремигий переводил? – не поверил Пафнутий. – Ведь он наверняка уже убежал на охоту.

– Кое-что Ремигий переводил, – призналась сова, – а кое-что я сама подслушала.

– Так ты тоже понимаешь человеческий язык? – удивились Марианна и Пафнутий.

– Я знаю много иностранных языков, – скромно призналась сова. – Такие уж мы, совы, мудрые.

– Замечательно! – радовалась Марианна. – В таком случае ты сможешь нам поточнее рассказать о планах людей. Что они собираются делать с рассветом?

– Ужасную вещь! – ответила сова. – На рассвете приедет много машин и привезет много людей. Среди них будут особые, такие, что специально занимаются поисками затерявшихся детей. Называют таких людей полицией и солдатами. Наедет их тьма-тьмущая, в наш лес они войдут длинной шеренгой, плечом к плечу, и станут прочесывать весь лес, заглядывая под каждый кустик, в каждую яму. Представляете, как обрадуется зверь, когда какой-нибудь солдат заглянет в его нору?

Марианна и Пафнутии просто потеряли дар речи, услышав такое. А сова продолжала нагнетать ужас:

– И еще они привезут с собой особых собак. Тоже, наверное, натасканных на поиски детей. И эти собаки должны будут учуять ребенка. Собаки в нашем лесу! А сейчас как раз повывелись птенцы, народились у многих зверей детеныши. Представляю, сколько нервов это будет стоить их родителям!

Марианна с трудом сбросила с себя оцепенелость.

– Нет, нет! – решительно заявила выдра. – Мы не допустим этого! Мы придумали, как избежать опасности. Пафнутий пойдет к лесничему…

– Лесничий – это хорошо! – одобрила сова.

– Пойдет к лесничему, – продолжала Марианна, – и приведет его к девочке.