Хорьки-спасатели на море

Старший хорек молчал очень долго. Но наконец он снова повернулся к столу и, заглянув в лежащее перед ним личное дело Бетани, прочел про себя: «Отец офицера, Хорек Артемий, прыгнул с моста в бурную реку во время ледохода, пытаясь в одиночку спасти двух щенков, оказавшихся на льдине. Терпящих бедствие удалось вытолкнуть на берег, где о них позаботились. Оба щенка остались целы и невредимы, Но спасатель погиб в ледяной воде".

Начальник базы поднялся и взял со стола раскрытую книгу.

— Хочу прочитать вам кое-что из руководства по операциям ССХ. Готовы ли вы это услышать?

Бетани, сидевшая прямо и неподвижно на самом краешке стула, сглотнула комок в горле и взглянула командиру в глаза.

— Да, сэр.

— Тогда слушайте внимательно. — Он перевернул страницу.

«Личному составу запрещается принимать участие в строительстве, ремонте и обслуживании судов ССХ вне рамок тех заданий, которые возлагаются на них Службой».

Командир вздохнул и захлопнул книгу.

— Желаете что-то добавить?

— Да, сэр.

«…вне рамок тех заданий, которые возлагаются на них Службой…»

Это могло означать только одно.

— Слушаю вас, — кивнул командир.

— Спасибо, сэр!!!

— Вижу, вы ничуть не удивлены.

— Нет, сэр. У вас не было выбора, сэр. Рано или поздно вам пришлось бы дать мне разрешение.

Командир покачал головой, и по губам его скользнула улыбка смирения. Он протянул Бетани запечатанный конверт.

— Ваше задание, лейтенант, — эвакуировать, отремонтировать и вернуть в строй спасательный катер «Джей-101 Решительный». По завершении ремонтных работ вы примете на себя командование этим судном в спасательных операциях. Позволите мне процитировать по памяти?

Юная хорьчиха вцепилась в конверт, на глаза ее навернулись слезы.

— Конечно, сэр.

Командир снова отвернулся к окну и, наблюдая за тем, как приближается к пристани вернувшийся с дежурства катер, проговорил:

«Поскольку возложенное на вас задание всецело согласуется с духом Спасательной службы хорьков, ставящей своей целью спасать и защищать суда морского плавания и жизни их экипажа и пассажиров, то вам предписывается приложить всю свою изобретательность и настойчивость к тому, чтобы исполнить данное поручение как можно быстрее».

— Есть, сэр! Спасибо, сэр!

Бетани поднялась и замерла по стойке смирно, расплывшись в улыбке и не в силах вымолвить ни слова. Командир взял под козырек, давая понять, что разговор окончен. Отсалютовав в ответ, Бетани тотчас же снова прижала конверт лапами к груди и, вспомнив о своем офицерском достоинстве, отбарабанила:

— Прошу прощения, сэр. Благодарю вас, сэр. Вы будете гордиться, сэр…

— Я уже горжусь, лейтенант. Я рассчитываю, что к началу зимы «Решительный» выйдет на дежурство.

У юной хорьчихи перехватило дух. Отремонтировать судно и подготовить новую команду к спасательным операциям всего за два месяца?! Это же невозможно!

— Есть, сэр! — Бетани еще раз взяла под козырек и развернулась кругом.

— А, да, вот еще что… — спохватился командир.

— Да, сэр? — Бетани снова повернулась к нему.

— Если понадобится мое вмешательство, надеюсь, вы дадите мне знать?

Бетани просияла.

— Да, сэр!

Чудеса начались не на следующей неделе, как того ожидал командир Кертис, а буквально в тот же день. Бетани удалось заполучить в свое распоряжение единственный на базе плавучий кран, и команда энтузиастов под ее началом принялась за работу. Они сняли корпус «Решительного» со скал, и к закату солнца катер уже стоял в сухом доке, обвешанный красными флажками, что означало: «Судно на ремонте».

И тем же вечером ремонтники принялись за дело: они просто не смогли устоять перед огнем воодушевления, которым пылали темные глазах хорьчихи, обратившейся к ним за помощью.

Хорьки-сварщики резали и латали всю ночь напролет, рассыпая во тьму фейерверки расплавленной стали. Бригада дюжих хорьков, вооруженных гидравлическим плунжером, выравнивала и восстанавливала переборки, электрики выдирали из разбитой капитанской рубки старую проводку и прокладывали новые кабели. Словно по спецзаказу у причала выросли целые штабеля оборудования, инструментов и электроники, и вскоре вся пристань уже ходила ходуном от грохота целого стального оркестра: тарахтели дюбельные пистолеты и отбойные молотки, визжали шлифовальные круги и пилы, а корпус катера сотрясался от топота бесчисленных лап.

К рассвету моторы и генераторы, снятые с «Решительного», доставили на ремонтную станцию, а ремни и приводные валы извлекли на свет для осмотра и балансировки.

Решительная под стать судну, которым ей предстояло командовать, Хорьчиха Бетани трудилась бессменно, ничуть не замечая усталости. За предыдущие месяцы службы она успела выспаться впрок, и теперь работала не покладая лап — советовала и отдавала приказы, ободряла, упрашивала и всеми силами старалась поддержать в своих подчиненных энтузиазм.

— Вы спасаете жизни, — твердила она хорькам-механикам, трудившимся в трюме. Их бригадир был настоящий великан — раза в два крупнее самой Бетани.

— Моторы привезут сегодня вечером, Боа, — напомнила она ему. — Не проще ли проверить радиаторы до того, как…

— Сегодня вечером, лейтенант? — рослый хорек улыбнулся. — Да мы же только на прошлой неделе их сняли! Еще месяца три, не меньше…

Обхватив механика лапами за пояс, Бетани встала на цыпочки и шепнула ему на ухо:

— Я выменяла наши моторы на новую пару, только что из ремонта…

Бригадир вытаращил глаза. Придерживая ее лапой за плечо, он обернулся и крикнул своему помощнику:

— Пошевеливайтесь там, Билли! Уйму всего еще надо проверить сегодня. Систему охлаждения, вытяжное устройство, подачу топлива, крепления моторов и подшипники. Мы спасаем жизни, лейтенант верно говорит.

Шум на катере не стихал ни на минуту: стук инструментов, шипение сварочных аппаратов и гул ремонтных машин мешались с выкриками бригадиров, а песни «Белой лапы», «Дук-дук» и «Дза-дза и Шоу Хорьков» лились из радиоприемников без остановки.

И вот уже в воздухе запахло не сваркой, а строительной пылью и старой краской, а еще через день свежевыкрашенный белоснежный катер предстал во всем своем возрожденном величии. На корме его с обеих сторон черной краской было выведено «Решительный», на транце — «Джей-101», а в средней части засияла огненно-красная надпись: «СПАСАТЕЛИ».

И наконец — не прошло и нескольких недель с того памятного дня, как разбитое судно сняли со скал, — «Решительного» спустили на воду. Лейтенант Бетани стояла на мостике. За эти недели она заметно исхудала, и под глазами появились темные круги, но юная хорь-чиха дрожала вовсе не от усталости. Радость переполняла ее, и сверкающими глазами Бетани смотрела, как покачиваются за бортом пирс и портовые сооружения. На салинге развевался яркий лимонный вымпел, перечеркнутый по диагонали темно-вишневыми полосками, — под цвет нового форменного шарфа, аккуратно повязанного на шее Хорьчихи Бетани.

Она нажала кнопку микрофона:

— Включить первый двигатель, Боа!

— Есть первый двигатель, мэм! — отозвался в наушниках голос механика.

Двигатель тоненько завыл, набирая обороты, корпус судна завибрировал. И вот уже мотор разогрелся, неровное тарахтение сменилось плавным, мерным стуком, как только механик выжал дроссель.

Бетани счастливо улыбнулась.

— Включить второй двигатель!

— Есть второй двигатель, мэм!

С едва различимым сквозь гул первого двигателя жужжанием второй мотор разогрелся в считанные секунды, и черная струйка дыма поползла из выхлопной трубы. Хорьчиха Бетани потянула рычаг телеграфа:

— Вперед на четверти мощности!

— Есть вперед на четверти мощности!

Корпус мерно подрагивал, винты вращались бесперебойно.

Бетани переключилась с микрофона на громкоговоритель: