Луна с неба

Джоуи отложил газету:

— Что с тобой, Эм-Си?

— Прекрати кривляться! — потребовал я.

— Я… яни… нимагу, Баб!

Я уже понял, что болезнь, которая все эти годы донимала ее, наконец одержала верх.

— Нихади от миня, Баб! Нибрасай!

Я медленно встал со стула и опустился перед ней на колени:

— Я никуда от тебя не уйду, Мари-Клэр! И никогда тебя не брошу! Даже не думай об этом! Ты моя сестра, и я очень тебя люблю!

Я обнял ее и почувствовал, что щеки у нее мокрые.

— Мибратик миня любит! Я лю мибратика!

— У тебя что-нибудь болит?

Она покачала головой и с трудом проговорила:

— Устада. Нало спать.

Я поднял Крысу на руки и понес в трейлер. Джоуи помог мне. Мы уложили ее в кровать и укрыли одеялом. Я пододвинул к кровати стул и сел с ней рядом, держа ее за руку:

— Я посижу с тобой, пока ты не заснешь. А потом… — У меня сорвался голос. — А потом, когда ты отдохнешь, мы поедем к врачу! — Она попыталась заговорить, но я ее остановил: — Не бойся. Я найду хорошего врача. Такого, чтобы тебе понравился.

Папа однажды сказал мне: «Может настать день, когда болезнь ее одолеет». С тех пор я страшился этого дня. Но тогда я думал, что мы с папой будем дежурить у ее постели вдвоем. Я никогда не думал, что останусь один.

Она засыпала, а я молил Бога о том, чтобы все это обернулось просто дурным сном. Я даже не знал, верю ли я в Бога, но все равно молил Его.

А потом я сидел и вспоминал всякие истории из детства. Как она едва не утонула в Ред-Ривер, а я ее вытащил. Или как валялся на земле со сломанной ногой, а она ездила на велике за взрослыми. Мы всегда были готовы прийти друг другу на выручку. Но сейчас я был не в силах ей помочь.

Я вышел из трейлера. Джоуи отбросил сигарету и встал:

— И часто с ней так, Боб?

Я вытер глаза:

— У нее еще никогда не было проблем с речью. Когда проснется, я отведу ее в больницу. Хотя не знаю, смогут ли ей там помочь.

Джоуи протянул мне газету:

— Может, лучше к дяде Джерому?

Под фотографией Айса была другая — фотография человека с темными глазами и маленьким шрамом в форме полумесяца на щеке. Заголовок статьи гласил: «„Экзоком Фармасьютикалз корпорейшн“ может поглотить своего главного конкурента». А потом я увидел имя, которое не покидало мои мысли с того самого дня, когда я впервые его услышал.

«Компания „Экзоком“ может стать третьей по величине фармацевтической компанией США, если ее главному акционеру и управляющему директору Джерому Де Билье удастся совершить крупнейшую в его жизни сделку. Менее чем за десять лет Джером Де Билье сумел превратить неповоротливый убыточный гигант в гибкую и эффективную транснациональную компанию. Ее главный конкурент, „Хьюз Корпорейшн“, расположенный в Канаде, выставлен на продажу после неудачного начала года. И Де Билье уже готов прибрать „Хьюз“ к рукам. Руководящие лица обеих компаний сегодня встретятся в главном офисе „Экзокома“. Ожидается, что переговоры будут идти до позднего вечера».

— Ну ребята, с вами не соскучишься, — проговорил Джоуи с ошарашенным видом и усмехнулся: — Джером-наркоторговец оказался главой фармацевтической компании!

Я и сам бы в это не поверил, если бы не держал в руках газету с дядиной фотографией. Мы так долго не могли найти его и вдруг случайно наткнулись на заметку о нем в газете. Если бы это случилось вчера утром, я бы прыгал от радости. Но теперь мне уже было все равно. В глубине души я даже немного разозлился… Но дядя Джером наверняка не имел проблем с деньгами. По крайней мере, он мог бы найти для моей сестры врача.

— А где офис «Экзокома»?

— Недалеко от Центрального парка. То ли на Пятьдесят шестой, то ли на Пятьдесят седьмой.

— Я отведу ее к нему.

Джоуи положил мне руку на плечо:

— Без меня вы никуда не пойдете. Я с вами, Боб. До конца.

Когда стемнело, я пошел будить сестренку. Она еще никогда не спала так долго и так крепко. Но будить пришлось, нам ведь нужно было успеть до окончания этих переговоров. Я включил свет, чтобы она не испугалась спросонья, и легонько потряс ее:

— Мы нашли дядю Джерома и сейчас отведем тебя к нему. Он наверняка будет рад тебя увидеть. И он никакой не драгдилер.

Ее взгляд ничего не выражал. Не уверен, что до нее дошел смысл моих слов. Я помог ей сесть и обнял, чтобы поддержать:

— Как ты себя чувствуешь?

Она не ответила. Может быть, хотела, но не смогла.

— Как Мари-Клэр? — спросил Джоуи, заходя в трейлер.

— У нее пока нет настроения разговаривать, Джо.

— Ничего. Как захочет, так и поговорим. Как только захочешь, Мари-Клэр. А пока давай съездим повидаться с твоим дядей, ладно?

Я надел на нее свою куртку, потому что она вся дрожала. Мы с Джоуи отвели ее к машине, я усадил ее на заднее сиденье и устроился рядом.

— Это недалеко, Мари-Клэр, — заверил Джоуи. — Мигом домчимся.

Но мы поехали не спеша — сначала по грунтовке, а потом по шоссе на Манхэттен. Спешить было ни к чему. Дядя либо примет нас, либо нет. Но про себя я молил Бога, чтобы дядя Джером оказался таким же хорошим, как его брат, наш папа. Я молился, чтобы он взял нас к себе и заботился о нас… и нашел бы способ вылечить мою сестру. Потому что, если он откажется, нас отправят в приют. А ее — в таком состоянии — вообще неизвестно куда! Я не мог этого допустить! Просто не мог! Если он откажется взять нас обоих, я попрошу его забрать только сестру! Пусть хотя бы она живет в семье.

Мы проехали мимо группы латиносов, стоящих на углу, как тогда, в наш первый день в Бронксе, когда я отчаялся и перепугался, но не хотел признавать это и сорвал зло на Мари-Клэр. Я взглянул на сестру, поцеловал ее в макушку и крепче прижал к себе. Мы пересекли мост и через Гарлем поехали на Манхэттен. Мы проехали «Старбакс», в котором работала девушка, похожая на Габриэлу, она еще сказала, что я хорошенький. Я вспомнил о Габриэле и подумал: вспоминает ли она обо мне?

Мы обогнули парк, и я увидел тот самый бассейн, в который мы заходили принять душ. Тогда мы были счастливы. Мне казалось, что с тех пор прошло очень много времени. Я вспомнил бродягу Эрвина, который предложил нам переночевать у него возле реки. Эрвин мне понравился. Я надеялся, что он нашел себе хороший ночлег.

Пробок на Пятой авеню не было. Мы проехали мимо логова, мимо квартиры Айса, мимо того самого места возле парка, где я наорал на Айса, когда тот обозвал нашего папу безмозглым. Он сказал это не всерьез — просто был не в духе. А теперь он в больнице с тремя ранами от пуль. Я подумал, не лежат ли они с Томми на соседних койках.

Доехав до конца парка, Джоуи свернул с Пятой авеню и припарковал машину в переулке. Потом он повернулся к нам и спросил:

— Готовы?

Я вышел из машины:

— Идем, Мари-Клэр.

Она не пошевелилась, и я взял ее за руку. У нее был очень изможденный вид, как будто после припадка.

— Все будет хорошо.

Она вылезла из машины, я обнял ее за плечи, Джоуи тоже обнял ее с другой стороны, и мы зашагали к офису «Экзокома».

Миновав группу полицейских и здоровенную гранитную глыбу с выбитыми на ней словами «Экзоком Фармасьютикалз корпорейшн», мы поднялись по ступенькам, вошли во вращающиеся двери и оказались в пустынном фойе. Каждый наш шаг отдавался в нем эхом. У стойки администратора стоял здоровенный охранник с черными усами и не сводил с нас цепкого взгляда. Мы подошли к нему, и Джоуи спросил:

— Где мы можем найти Джерома Де Билье?

— Он в переговорной на верхнем этаже, но я вас туда не пропущу.

— Нам нужно поговорить с ним. Это очень важно.

— Не так важно, как сегодняшние переговоры, уж можете мне поверить. Бегите играйте в другом месте, детишки.

— Это дети его брата. Его брат умер. Нам очень нужно поговорить с Джеромом Де Билье!

— Это я уже не раз слышал. Потом девочке вдруг понадобится операция, или вы попросите десять тысяч долларов, чтобы встать на ноги. Думаете, я не распознал в вас жуликов?