Как я стал кинозвездой

И он действительно побежал, длинным прыжком, по-заячьи, перемахнул через оркестровую яму в зал и стоял, вопросительно глядя на сидящих в первом ряду зрителей…

От восторженных воплей зала чуть не рухнул потолок.

— Прекрасно! — похвалил композитор. — Правда, голос не ахти, но это неважно. Будь добр, Кики, поднимись опять на сцену, но петь теперь будет Милена, а ты только открывай рот. Договорились? Милена, спрячься за дирижером. Начинаем!.. Три-четыре!

Кики опять стал зайчонком, Милена, спрятавшись за мощной фигурой Северины, пела, и снова произошло чудо: полнейшая иллюзия, что песня исполняется стройным мальчиком с красивым лицом и обаятельной улыбкой.

Публика зачарованно молчала. Все до единого, включая многоопытных кинематографистов, которые, говорят, каких только чудес не совершают у себя на студии, сидели, не шевелясь, и слушали, как поет Кики.

Когда зайчонок умолк, публика взорвалась посильней, чем бинарная бомба Энчо Маринова. Кики и Милену подхватили на руки и понесли по проходу к центральной ложе, посадили в кресла и стали хором скандировать:

— Спа-сибо, Кики! Спасибо, Милена! Ура-а-а!

А затем прозвучал голос режиссера Маришки:

— Ура Орфею и Эвридике!

— Урраа-а-а! — прокатилось по залу. — Урааааааа!

Заиграли гармоники, забили барабаны…

Так, после прослушивания двух тысяч девятисот девяноста девяти кандидатов, после многонедельных поисков, усилий, волнений, разочарований и расходов съемочная группа за какие-нибудь полчаса нашла исполнителей главных ролей для своей картины. Впоследствии я узнал, что подобные эффектные повороты событий — обычное явление в сфере кинопроизводства.

5. Операция «Энчо» и неожиданные открытия…

С этой минуты я стал свидетелем удивительной детской солидарности и ощутил гордость от того, что я классный руководитель седьмого «В».

Операция по розыску Энчо была в моих глазах жизненным экзаменом для моих учеников, свидетельством их честности и мужества, их верности дружбе. Они забыли о войнах и гнилых помидорах, бинарных бомбах, зависти, забыли об обидах, нанесенных им Энчо Мариновым, забыли неразумные поступки своего одноклассника и провели поистине масштабную операцию со всеми признаками взрослого ума и одновременно ребячьей игры и фантазии.

Заслуга моего седьмого «В» состояла еще в том, что он сумел привлечь к участию в операции по меньшей мере еще сотню учеников из параллельных седьмых классов и «Золотые колокольчики» в полном составе. Кики Детектив и Милена два дня разрабатывали план предстоящей операции. Они досконально изучили карту города и пометили все места, где можно погибнуть или спрятаться, — от брошенных вагонов на запасных железнодорожных путях до бараков строительных рабочих в пригороде, от избушки Бабы Яги в городском парке до складов вторичного сырья, от бывших противовоздушных убежищ до фундамента строящейся бумажной фабрики.

Они разделили свою маленькую армию на отряды, вооруженные духовыми и ударными инструментами: свистками, тарелками, барабанами…

Расставили посты наблюдения за узловыми пунктами в городе и окрестностях. Для срочной связи Кики выдал им три аппарата МП.

Мобилизовали для курьерской связи всех велосипедистов.

Реквизировали все, какие нашлись, домашние аптечки.

Раздобыли веревки, альпенштоки, фонари и прочее альпинистское снаряжение — на случай, если придется спускаться в пропасти или подземелья.

Выпросили в спортклубе сигнальные пистолеты и бинокли.

Принесли из дому фотоаппараты и кассетники, чтобы ход операции был документирован.

И многое-многое еще придумали ребята для успеха операции, всего не перечислить.

Началась она ровно в 17.30. Около полутораста мальчиков и девочек вышли на площадь перед клубом и в несколько минут разбились на отряды и посты, были назначены связные, причем все делалось без суеты, без лишнего шума. По правде говоря, я не ожидал от этих буйных головушек такой дисциплины и порядка.

Кинематографисты с огромнейшим интересом наблюдали со стороны за этим необычайным мероприятием. Сценарист, не выдержав, стал обходить отряд за отрядом и прислушиваться к их разговорам. Режиссер последовал его примеру. Потом они о чем-то заспорили между собой, показывая на Кики и Милену, которые отдавали последние распоряжения. Вероятно, в эти минуты в их головах рождались какие-то новые мысли, которые впоследствии были реализованы в картине.

Я ни во что не вмешивался. Да и чем я, собственно, мог быть полезен? Ребята так прекрасно все организовали, что любое мое вмешательство только нарушило бы ход и ритм операции. И меня радовало сознание, что не такой уж я плохой педагог, если вот эти ребята — мои воспитанники.

Ко мне подошла Росица. В ее бархатных глазах стояла тревога.

— Товарищ Боянов, можно я тоже приму участие в этой операции?

— Спроси организаторов. Кики, Милену…

Она обратилась к ним и, конечно, получила разрешение.

Росица вошла в Первый ударный отряд, которым командовал сам Кики. Присоединились к этому отряду и мы со сценаристом Романовым. Композитор и редактор вошли во Второй отряд. Романов попросил их смотреть во все глаза, не упускать ни одного слова, ни одного факта, ни одной детали, потому что все может пригодиться для картины. А Мишо Маришки вскочил на велосипед и присоединился к связным — он хотел быть одновременно всюду.

В клубе осталась у телефона Северина Миленкова — она взяла на себя обязанности главного диспетчера.

Итак, все было готово. Кики вскинул руку и в воцарившейся тишине объявил:

— Пионеры и завтрашние комсомольцы! Операция «Энчо» начинается. Помните: от вашей внимательности, от вашей находчивости и смелости зависит жизнь вашего товарища. Выполняйте распоряжения, но проявляйте также и инициативу. Мы свободные бойцы свободного мира. Вперед!

И операция «Энчо», которая навсегда останется для меня одним из светлых событий моей жизни и так красочно была позже воспроизведена в кино, началась…

Впрочем, должен признаться, что если бы я не видел фильма, то не получил бы полного представления о том, как она развивалась и к каким разнообразным результатам привела, потому что, участвуя в ней вместе с Первым отрядом, не имел физической возможности видеть, что и как делается другими подразделениями. Единственный, кто мог охватить всю операцию в целом, был, если, конечно, не считать Кики, режиссер Маришки. Он как безумный метался на велосипеде от отряда к отряду, от поста к посту, пересекал город по всем меридианам и параллелям и непрерывно щелкал фотоаппаратом. Благодаря этому операция воспроизведена в его фильме так четко и динамично.

Те, кто видел фильм, знают, как протекали отдельные моменты операции. Знают о хитроумных уловках, с помощью которых разведчики проникли в Дом ребенка, на электростанцию и в радиоцентр, даже в отделение милиции, где застали милиционеров за шахматами. (В нашем обычно спокойном городке милиция не особенно перегружена.) Знают о решительности, с какой отряды шли по следам разведчиков, о шуме, который они поднимали на своем пути, — он мог бы разбудить и мертвого…

Знают о хитрости, с помощью которой не кто-нибудь, а Тошо (ребята называют его Тошко Придурок) проник под носом у надзирателей в городскую тюрьму и проверил в полупустых камерах, не там ли случайно находится Энчо.

Знают о приключениях, выпавших на долю Третьего отряда, который ворвался в морг городской больницы и, наткнувшись там на укрытые простынями трупы, обратился в паническое бегство, заблудился в бесконечных коридорах и подвалах и лишь к вечеру с помощью других отрядов оттуда выбрался.

Знают также о радушном приеме, который обитатели Дома престарелых оказали Первому отряду, о концерте, который дала там группа «Колокольчиков», что несколько отвлекло отряд от выполнения его основных обязанностей.

Знают, наконец, и о том, как Седьмой отряд, обследуя железнодорожные вагоны, по ошибке сел на уходящий в Стара Загору поезд, проехал «зайцем», без билетов, целых тридцать километров и вернулся назад на военном грузовике.