Колыбельная для брата

нные белые ресницы его растерянно метались.

– Ну, чего надо? – сказал он сердито. Но в этой сердитости звенела слезинка. Он понимал уже, "чего надо", – Кирилл это видел.

Женька положила велосипед, обошла Чирка и встала рядом с Кириллом. Чирок коротко глянул назад: свободна ли дорога?

– Не надо, Чирок, – сказал Кирилл спокойно и даже устало. Он так запыхался, что злости уже не чувствовал. – Куда ты убежишь? За границу, что ли?

Тогда Чирок выпустил руль, скрестил руки, взял себя за острые плечи. Оттолкнул боком велосипед. Старенький "ПВЗ" со звоном опрокинулся. Теперь в траве лежали все три велосипеда. У "ПВЗ" тихо крутилось переднее колесо, и лучистый зайчик прыгал со спицы на спицу.

Чирок стоял прямо, глаз не опускал, только пальцы, охватившие плечи, слегка шевелились, словно нажимали кнопки.

– А ну, говори, где кошелек, – велела Женька.

"Сейчас спросит: "Какой кошелек?" – подумал Кирилл. И Чирок правда хотел что-то спросить. Даже рот приоткрыл. Но вдруг сжал губы, а его светлые ресницы как бы ощетинились. Он бросил негромко, но резко:

– Докажите.

– Докажем, – сказал Кирилл.

– Как?

– Сходим к студентке, спросим, какие деньги были в кошельке. Олимпийские рубли не так уж часто встречаются. Она его наверняка запомнила.

У Чирка дрогнул острый подбородок.

– Какие рубли?

– Не рубли, а рубль! Который ты этому хулигану отдал! Дыбе! – крикнула Женька. – Чего еще отпираешься? Ну давай, давай скажи, что это не тот рубль, что он твой был.

– Мой! – отчаянно сказал Чирок.

– А у меня двадцатчик просил для буфета, – сказал Кирилл.

Чирок слегка усмехнулся:

– Ну, просил. Если бы я рубль разменял, как бы я его Дыбе отдал?

"Вывернулся", – подумал Кирилл. И спросил:

– А где ты его взял?

Чирок опять замигал.

– Думай, думай скорее, – ехидно поднажала Женька. – Скажи, что он у тебя давно. Жалко было тратить такой красивый, блестящий…

– Ну и что? Ну и…

– Ну и врешь, – перебил Кирилл. – Ты бы давно его Дыбе отдал. Ты его боишься.

Чирок вдруг посмотрел на него прямо и грустно. И тихо спросил:

– А ты не боишься?

Кирилл слегка растерялся. Он не задумывался, боится ли Дыбы. Сталкиваться как врагам им не приходилось. Но в общем-то Кирилл понимал, что зря дразнить Дыбу не стоит. Если приходилось разговаривать, как сегодня, например, то Кирилл держался без почтительности, но и без нахальства: палку не перегибал. Значит, если честно говорить, побаивался.

Но тут Кирилл разозлился. На себя и на Чирка.

– Я перед тобой, Чирок, хвастаться храбростью не буду. Мало ли чего я боюсь. Я из-за этого, между прочим, подлостей не делал и перед всякими гадами не унижался.

Его перебила Женька:

– Разговор не про Векшина, а про тебя, Чирков. Вопрос – откуда рубль? Может, ты его после уроков на улице нашел? Не успел бы: тебя Дыба у самой школы ждал. Придумывай поумнее.

– А чего придумывать? Мать дала.

– Для Дыбы дала, а на буфет пожалела… – сказал Кирилл.

– Она же не знала, что для Дыбы. Она и думала,