Воды текут, берега остаются

—Ты, Антропий Семенович,—православный

христианин, и я тоже православный христианин.

Нас объединяет одна вера, одному священнику исповедуемся

мы в наших грехах.

—Так, так, именно так,—согласно кивает головой

Ондроп, а сам нетерпеливо топчется на месте

и все с той же усмешкой поглядывает на учителя.

Из лавки вышли несколько мужиков баб,

остановились в сторонке и прислушиваются к

разговору.

—Как же так получается, Антропий Семенович,

ты исповедуешь православную христианскую

веру, а такого же христианина, своего единоверца,

хочешь оболгать? Разве наша христианская вера

так учит нас поступать?

Народу вокруг учителя и церковного сторожа

становится все больше и больше.

Вдруг из-за угла выбежали Васли, Эчук и Коля

Устюгов. Под мышкой Васли держал что-то завернутое

в мешок.

Учитель подступил к сторожу вплотную:

—Антропий Семенович, скажи, для чего ты

выдумал сказку про белую кошку?

—Почему сказку? —поднял голову церковный

сторож.

—Потому что я никакой кошки не вешал. Хоть

сейчас могу в этом поклясться именем Христовым.

В толпе пошел говор:

—Слышите, Христом клянется!

—Если бы он повесил, не решился бы клясться.

—Может, зря на учителя говорят...

—Я так и думал, что напраслину на него

возводят.

Церковный сторож, услышав, что Вениамин Федорович

упомянул имя Христа, смутился, побледнел

и пробормотал:

—Вениамин Федорыч, я же никому не говорил,

что вы повесили кошку Ороспая в роще. Вот перед

богом клянусь, не говорил!

—А что же ты говорил?

—Я сказал, что накануне вечером видел кошку

на крыльце вашего дома. Больше ничего не говорил.

Васли протолкался вперед, встал перед сторожем,

положил на землю мешок и вытащил из него

белую кошку.

Кошка извивалась в его руках, мяукала. Она

была как две капли воды похожа на кошку старого

карта: белая, пушистая, круглая, как бочка, и уши

у нее были маленькие-маленькие, чуть торчали

из шерсти.

—Дядя Ондроп, может, ты эту кошку видел на

крыльце Вениамина Федоровича? —спросил Васли.

Церковный сторож отшатнулся и в растерянности

воскликнул:

—Господи оборони, Белянка!

—Ну, эту? —продолжал допытываться Васли.

—Эту...—совсем растерявшись, проговорил Ондроп.— А может, не эту...

—Ты же говорил, что из тысячи кошек узнаешь

Ороспаеву Белянку.

—Говорил, говорил, не отпираюсь...—Церковный

сторож в сердцах сплюнул: —Кто их разберет,

этих кошек! Может, и не Ороспаева сидела тогда на

учительском крыльце.

Люди вокруг засмеялись:

—Совсем ты запутался, дядя Ондроп!

—Нехорошо, Антропий Семенович, сплетни распускать,— сказал Вениамин Федорович.—От них

бывает людям только вред.

Народ разошелся. Ушли вместе с учителем ребята,

рассказывая ему, как они искали белую кошку

и нашли ее в соседней деревне. А церковный сторож

стоял опустив голову. Он был растерян и испуган.

Глава IV

РАННЯЯ КАРТОШКА

Йыван Петыр в грамоте не очень-то силен, еле-

еле может читать, но ученых людей уважает. Однако

он считает, что учеными могут быть только

городские, а крестьянину вполне достаточно, если

он научится кое-как читать и писать. Поэтому старшему

сыну Иывану йыван Петыр позволил ходить

в школу всего три года, потом сказал, как

отрубил:

—Хватит учиться. Буквы знаешь, читать умеешь,

расписаться можешь —и слава богу! Все равно

большим писарем тебе не бывать.

Васли узнал буквы и научился складывать

из них слова еще до школы, прислушиваясь и

приглядываясь к тому, как старший брат готовит

уроки. Отец сначала не поверил, что Васли научился

читать, но когда убедился, что мальчик сам читает

учебник, обрадовался и сказал жене:

—Мать, а мать, светлый ум у нашего младшего.— И добавил, вздохнув: —Только бы бог не

прибрал его раньше времени...

Пойдя в школу, Васли учился охотно и хорошо.

Однажды, во втором классе, вернувшись из школы,

он спросил у матери:

—Мама, скоро мы будем колоть свинью?

—Ты что, сынок? —удивилась мать.—Разве в

эту пору свиней колют? Шутишь, что ли?

—Нет, не шучу. Мне нужен свиной пузырь.

—Уж не волынщиком ли надумав стать?

—Нет. Я хочу сделать воздушный шар.

—Что-что? —переспросила мать, не поняв.

—Воздушный шар, говорю.

—Это еще что за штука?

—Вот посмотри на картинку в книжке,— сказал Васли, раскрывая книгу.—Теперь поняла?

На картинке был нарисован поднявшиеся высоко

над домами и деревьями шар с прицепленной к нему

корзинкой, в которой находились люди.

—Такого не может быть,—сказала мать.— Нарисовать-то можно что угодно.

—Мама, неужели ты книге не веришь? — с упреком спросил Васли.

Верить-то верю... Да только боюсь за тебя.

Неужели ты хочешь запустить в божье небо свиня-

чии пузырь? Не бери греха на душу, сынок. Батюшка

узнает, тебе достанется и отцу придется

худо. Свинячий пузырь! Ишь чего придумал! Свинья-

то у бога не в почете.

—Можно и коровий пузырь.

—Так что же, из-за этого пузыря корову резать,

что ли?

На этом тогда разговор о пузыре закончился. Но

Васли не оставил своей мысли запустить воздушный

шар. Осенью закололи свинью. Васли взял пузырь,

вымыл, размял и надул. К пузырю привязал спичечный

коробок, в который посадил с десяток

тараканов.

Потом Васли забрался на крышу, подбросил шар

вверх, и шар, увлекаемый ветром, полетел.

—Летит, летит! —закричал и захлопал в ладоши

Васли.—Смотрите, люди, мой воздушный шар

летит! Смотрите скорее, а то он улетит в небеса!

Но шар, пролетев немного по ветру вверх, стал

падать. И по мере того как он опускался вниз, гасла

радость мальчика. Он уже не кричал, не звал людей.

Шар опустился тут же, во дворе, неподалеку

от дома.

Васли слез с крыши, подобрал шар, выпустил

из коробка тараканов и подумал: ≪Ладно еще, что

никого дома нет, никто не видел...≫ Он был очень

огорчен неудачей и все думал: почему же не полетел

шар? В конце концов он нашел ответ на свой вопрос

в одной книге. Там было написано: для того чтобы

шар полетел вверх, его надо наполнить особым

газом, который легче воздуха.

В третьем классе Васли задумал устроить пасеку,

но вместо пчел поселить в ульях шмелей.

Он смастерил ульи, поставил в саду под яблонями.

Со стороны посмотришь —настоящая пасека.

Потом Васли разрыл шмелиное гнездо и поселил

шмелей в ульи. Но шмели почему-то не хотели жить

в ульях: спустя день-два ульи оказались пустыми.

Васли опять шел на луг, добывал новых шмелей, но

и те не приживались.

В середине лета отец сказал Васли:

—Сынок, вон Окишев бочками возит мед

со своей пасеки, давай-ка и мы пойдем на твоей

пасеке накачаем меду.

Васли вздохнул:

—У Окишева пчелы давно, а мои молодые,

не привыкли к ульям.

Йыван Петыр погладил сына по голове.

—Не потому твои шмели не живут в ульях, что

молодые, а потому, что шмели вообще в ульях не

живут. Им нужна для жилья рыхлая земля или куча

мусору, там они делают свои гнезда, выводят детей.

Все божьи создания живут так, как им велел бог, и

заставить их жить по-другому может только он один.

Против этого Васли уже не может ничего возразить:

оспаривать бога нельзя. И дома, и в школе

учат почитать бога, иначе он разгневается и плохо

будет дерзкому ослушнику.

С годами занятия Васли становились интереснее

и серьезнее. Этой весной он прочел в книге о

выращивании ранней картошки и решил сам попробовать