Тайные шефы

Павлик бросил в его сторону уничтожающий взгляд и снова заглянул в свою бумажку:

— Значит, так: сначала мы осмотрим хищных птиц — грифов, коршунов. Все они относятся к семейству ястребиных… Ястреба видели?

Ребята не ответили. Они жадно смотрели за железную решётку зоопарка. Павлик продолжал:

— Потом мы пойдем к хищным зверям. Увидим уссурийского тигра, африканского льва и грозу джунглей — пятнистого леопарда.

— У нашей мамы шуба из леопарда, — — вставил Антон.

— После посмотрим слонов и обезьян, — объявил Павлик. Таким образом, мы обойдём весь зоопарк кольцом и вернёмся на это же место, но уже с другой стороны. — Павлик показал рукой, откуда мы вернёмся, и послал меня за билетами, а сам принялся строить октябрят парами.

— Я пойду один, — объявил Гоша, — в паре я всегда на ноги наступаю.

— А я всегда под ногами путаюсь, — сообщил Антон.

Я принёс билеты, и мы пошли к контролёру толпой. На ходу Павлик сказал мне:

— Я вчера после школы сюда прибегал. Осмотрел всё, чтоб нам не метаться без толку.

— Это чувствуется, — ответил я, стрельнув глазами на зажатый в руке Павлика маршрут нашей экскурсии. Вот человек! Без плана шагу не сделает.

Мы вошли на территорию зоопарка.

— Мороженое! — закричал вдруг толстяк Гоша и бросился к ларьку с таким видом, точно он лет сто не ел мороженого.

За Гошей устремились все. Верно говорят, что дурные примеры заразительны. На скамейке, возле ларька, началось поглощение эскимо. Разделавшись с мороженым и облизав пальцы, Гоша бросил новый клич:

— Айда к слонам!

— Айда! Айда! — подхватили октябрята и побежали за Гошей.

— Куда вы? — прямо‑таки завопил Павлик, размахивая бумажкой с планом. — К слонам после, сперва смотрим хищных птиц! Они же рядом!

Но никто не остановился, даже Бориска побежал за всеми. А ведь он слушался нас лучше других. Правда, Бориска оглянулся и крикнул нам:

— Идёмте к слонам! Посмотрим, как они обливают друг друга из хобота.

— Просто удивительно! Почему они все бегут за этим толстяком? — развёл руками огорчённый Павлик.

Мне это тоже было непонятно. Авторитета у Гоши среди ребят нет. Они то и дело дразнят его «Гиппопотамом». Дразнят, а слушаются. Чудно! Пока я думал об этом, Павлик догнал ребят и остановил их. Но они всё равно пытались разбежаться.

— Пусть смотрят что хотят, — сказал я Павлику.

— А как же план? Зачем я тогда его составлял? — пожалел Павлик. — Без плана мы обязательно что‑нибудь упустим.

— Вот и хорошо. На следующем сборе ты скажешь им об этом, и они пожалеют, что не придерживались плана, — успокоил я Павлика.

— Ладно, — согласился Павлик, — только об этом лучше сказать тебе. Мне неудобно.

Я кивнул головой, и мы послушно зашагали за октябрятами к слоновнику.

Не успели мы подойти к слоновой горке, огороженной бетонным забором, за которым находились слон, слониха и слонёнок, как снайпер Вадик сказал нам:

— Жалко, что в зоопарке только индийские слоны. Африканские в сто раз интересней! Они гораздо выше и туловище у них покрыто шерстью. Слоны — потомки мамонтов.

— Слон съедает в день двести пятьдесят килограммов всякой травы с овощами, а выпивает двадцать вёдер воды, — добавил Гоша.

— Слоны могут плакать, — сообщила нам Светка. — Когда они попадают в неволю, то совсем не бунтуют, а только плачут, как люди, когда им больно.

— Когда мне больной зуб лечили, я ревел, как слон, — объявил Антон — даже сильнее. Мне это доктор сказал.

Наши познании о слонах были гораздо меньше, мы ничего не могли добавить. То же самое произошло и у клетки с колибри. Хотя тут Павлик успел опередить ребят и быстро сказал:

— Колибри совсем маленькая птичка, но очень смелая и задиристая. А питаются они соком цветов, как пчёлы.

Последнюю фразу Павлик сказал зря.

— Это неверно! Неверно! — зашумели октябрята. — Это раньше так думали, а потом учёные выяснили, что колибри достают из цветов совсем маленьких насекомых, а кажется, что они высасывают сок.

Павлик растерялся и даже слегка покраснел. Наверное, он прочитал устаревшие сведения. Хорошо, Антон отвлёк ребят.

— Смотрите, какой смешной гусь на длинных ногах! — закричал он. — Вот это да!

— Это не гусь, а страус, — поправила его Светка, — и не кричи так, животных напугаешь.

— Этот страус ещё молодой, вроде тебя, — сказал Антону снайпер Вадик, — а когда он вырастет, то будет выше забора.

— Страусы тоже очень много едят, — сказал Гоша, — они даже чего нельзя проглатывают. Один страус умер тут, в зоопарке, потому что проглотил гвоздь. А у него в желудке нашли потом носовой платок, штук пять авторучек и железную гайку.

— Страусы вроде верблюдов, — добавил Вадик, — они тоже могут несколько дней не есть и не пить.

— Откуда вы всё это знаете?! — с удивлением спросил я.

— Мы уже два раза были в зоопарке, — зашумели октябрята, — той осенью и ещё в начале лета. Один раз с Гошиной мамой, а в другой раз всем классом. У нас тогда настоящий экскурсовод был!

Мы с Павликом переглянулись: нам ужасно не понравилось слово «настоящий». Выходит, мы как экскурсоводы никуда не годимся?

— Что же нас Ираида Кондратьевна не предупредила, — огорчённо шепнул мне Павлик.

— Наверное, она решила, что мы тоже сумеем увлечь ребят своими рассказами, — предположил я. Хотя и сам удивился, почему, в самом деле, Ираида Кондратьевна не отменила нашу экскурсию. И я сказал Павлику: — Надо их покатать на пони.

Мы окликнули октябрят, которые толпились у загончика с фазанами и закричали неестественно весёлыми голосами, точно Петрушки в кукольном театре:

— Кто хочет кататься на пони, спешите за нами! Спешите!

Кататься захотели все. Даже трое посторонних малышей бросились к нам. Хорошо, родители остановили их. Мы побежали на круг.

Маленькая серая лошадка, будто одетая в платье из крупного горошка стояла запряжённая в тележку на четырёх колёсах и жевала сено. Кучера возле неё не было.

— Лошадка обедает, — сообразил дошкольник Антон.

— Я тоже хочу обедать, — сказал Гоша, — пошли домой! На этот раз ребята его не поддержали: они все хотели кататься.

— Неизвестно, сколько ещё ждать кучера, — сказал я.

— А ты нас сам повози, — попросил вежливый Бориска.

— Как это сам? На своём горбу, что ли? — попробовал я отшутиться.

— У тебя горба нет! — засмеялся Антон, а Бориска с невинным видом добавил:

— Как кучер, повози.

— Нельзя, за это влетит, — возразил Павлик.

— Может, ты лошадки боишься? — не к месту высказался Антон.

Наш авторитет повис на волоске пониного хвоста.

«Если мы сейчас не выполним просьбу ребят, то не завоюем авторитета очень долго», — пронеслось у меня в голове.

— Это я‑то боюсь? — усмехнулся я и начал решительно отвязывать пони.

Павлик растерянно молчал.

— Можно, я буду править? — спросил Гоша.

— Правь! — разрешил я и подумал: «Семь бед — один ответ. А может, всё кончится благополучно. Проедем круг — и порядок».

Я начал подсаживать ребят в тележку. У Вадика все карманы уже оказались полны камней. И когда он успел набрать их!

— Зачем тебе эти камни? — спросил Павлик.

— Я буду кидать их в пруд, в котором плавают утки, чтоб они подскакивали, — объяснил Вадик.

— Утки? — ужаснулся Павлик.

— Камушки! — засмеялся Вадик. — Если ловко кинуть, они долго прыгают по воде. На ней потом будут круги.

— Дашь попробовать? — тут же спросил Антон.

— Ещё чего! — пригрозила ему пальцем Светка.

И правильно сделала. Сейчас нам не хватало только подбить водоплавающую птицу. Но тут Гоша, точно заправский кучер, причмокнул губами и крикнул грубым голосом:

— Но‑о! По‑шла!

И мы тронулись.

Проехали один круг, начали другой. Гоша, очевидно, дёрнул не за ту вожжу: пони свернула с круга и выехала на дорожку зоопарка. Цокая маленькими подковками, она побежала по ней в глубь сада. Мы начали подпрыгивать в тележке, как арбузы. Люди испуганно шарахались в стороны. Павлик перехватил у Гоши вожжи и стал их натягивать изо всех сил и кричать: «Тпру!» А я кричал посетителям зоопарка, чтобы сторонились. Пони добежала до своей конюшни и встала. Мы быстро ссадили ребят.