Цыплячьи шефы

Елена Николаевна Верейская

Цыплячьи шефы

Кира ехал с мамой на всё лето на дачу. Но он совсем не радовался. Наоборот, он невесело смотрел в окно вагона и думал.

— Федул, что губы надул? — с улыбкой спросила мама, сидевшая напротив.

— Ты сама знаешь, — заговорил Кира, и губа его задрожала, — я хотел ехать в школьный лагерь, туда много ребят из моего класса поехали… Ну, уж раз ты медсестра детского сада, и ехала бы к своим пупсам, а зачем меня к ним тащить?

— Чудак ты, Кирюша! — вздохнула мама. — Зато мы всё лето будем с тобой вместе! А дача там чудесная! Да и папе захочется нас обоих навещать. Что же ему — разорваться?

— А что я буду делать там с малышами? Пирожки из песка лепить, что ли? Я же школьник!

— Школьник, — мама кивнула головой. — Во второй класс перешёл. В конце августа тебе восемь лет исполнится. А у моих ребят в старшей группе есть такие, которые в прошлом году в школу не попали, потому что им семь исполнилось в октябре — ноябре. Разница в возрасте с тобой два — три месяца.

— Всё равно, — упрямо пробубнил Кира, — я школьник, а они ещё пупсы! С ними играть скучно: они воображать не умеют.

— Ого! — воскликнула мама. — Сам увидишь, какие интересные есть у меня там ребята! А насчёт «воображать», так многие и тебя за пояс заткнут.

— Ну да-а… — недоверчиво протянул Кира, — что они понимают?..

— Давай собираться, Кирюшка, — сказала мама. — Следующая станция наша.

В первый же лень на даче случилось маленькое происшествие. Не успели мама с Кирой приехать, как в калитку вошла старенькая бабушка с заплаканными глазами. Воспитательница старшей группы Мария Михайловна ласково её приветствовала:

— Здравствуй, соседушка, бабушка Ульяна? Почему слёзы?

— Топлёнка у меня пропала! — и старушка всхлипнула.

— Топлёнка? Кто это? — спросили ребята.

— Курица, — ответила бабушка. — Такая красивая, вся жёлтенькая, цветом как есть топлёное молоко. А уж умница-разумница какая! Со вчерашнего вечера её нет, и ночь дома не была и утром не вернулась. Нет ли её где у вас на участке?

— Посиди, бабушка Ульяна, здесь на скамейке, — скатала Мария Михайловна, — а мы с ребятами сейчас весь участок обойдём, поищем.

Участок вокруг дачи оказался очень большим.

Возле домиков цвели на клумбах цветы, их обегали посыпанные песком дорожки. А дальше шел сад — как лес с высокими деревьями, с зарослями кустарников, с просторными лужайками. С первого раза могло показаться, что в нём легко заблудиться. А только заблудиться было невозможно, со всех сторон он был обнесён высоким деревянным забором.

Вся старшая группа, весело болтая, шла, тесно обступив Марию Михайловну. Ребята заглядывали под все кусты и старались перекричать друг друга:

— Топлёнка!.. Топлёнка!..

— Цып-цып-цып!..

Кирилл шёл в стороне один и молчал. Ему очень нравился участок. На нём хорошо играть в любое путешествие, в любое приключение! А с кем? С этими пупсами? Что они понимают? Вот был бы тут шкальный лагерь!..

Вдруг кто-то толкнул его локтем. Кирилл оглянулся.

Рядом с ним шагал мальчишка чуть повыше его ростом с носом пуговкой.

— Я тебя знаю, — сказал он.

— И я тебя знаю, — обрадовался Кирилл, — ты в моей школе учишься, в классе «б».

— Ага! А ты в «а». Тебя как звать?

— Кириллом. А тебя?

— А я Шурка. А ты чего тут, а не в лагере?

Кирилл тяжело вздохнул.

— Мама моя тут медсестра, — грустно сказал он.

Шурка свистнул.

— Ф-ю-ю! То же, что со мной! А моя тут завхоз! Не повезло нам.

Они остановились и посмотрели друг на друга.

— Я рад, что я тут не один большой! — дружелюбно сказал Кирилл.

— Ага, и я рад. А то все мелюзга! — и Шурка презрительно пожал плечом.

— Значит, давай дружить! — весело предложил Кирилл.

— Ага, дава-а-а-й! — И Шурка вдруг боком налетел на Кирилла и неожиданно так толкнул его, что сбил с ног.

— Слушай! — сердито закричал Кирилл, вскакивая на ноги, — я драться не люблю! И ты не лезь!

— Подумаешь! — расхохотался Шурка и снова налетел было боком на Кирилла, но тот отскочил и ловко подставил Шурке ногу. Теперь Шурка ткнулся носом в траву, но, падая, дёрнул Кирилла за ногу, и Кирилл во весь рост растянулся на спине.

— Это что такое? Драка? А ещё школьники! И не стыдно? — услышали они над собой голос Марии Михайловны.

Оба вскочили на ноги. Шурка сразу стал оправдываться:

— Он мне ножку подставил! Я не виноват!

— Зачем ты ему ногу подставлял? — строго спросила Мария Михайловна.

Кирилл мрачно молчал. Он не любил ябедничать.

Мария Михайловна укоризненно покачала головой.

— Чтобы этого никогда больше не было! — твёрдо сказала она, и все двинулись дальше по участку.

— Я не буду с тобой дружить, и не лезь ко мне, — шёпотом сказал Кирилл Шурке, когда тот снова подошёл к нему.

— Подумаешь! Больно ты мне нужен! — фыркнул Шурка и отошёл.

Обыскали весь участок, но Топлёнку не нашли. Бабушка Ульяна заплакала.

— Видно, ястреб мою курочку унес. И, понурившись, ушла домой.

Весь день Кирилл держался в стороне от всех и скучал. Ему хотелось зайти в медпункт к маме, но он не пошел. Он все ещё сердился на неё.

Вечером он долго не мог загнуть. Было обидно, что и мама не зашла вечером в спальню старших мальчиков. Вообще лето не обещало ничего хорошего… Он вдруг вспомнил про красную тетрадь, которую сегодня утром подарил ему папа.

— Ты, Кирилка, записывай в неё всё интересное, что будет случаться на даче. Ладно? — сказал он.

Все ребята вокруг крепко спали. Кира тихонечко встал, вынул тетрадку и, положив её на подоконник, при бледном свете летней белой ночи записал карандашом:

«Сегодня приехали на дачу. Тут скука: все малыши. А Шурка плохой товарищ». Подумал и прибавил «И глупый». Ещё подумал и приписал: «У бабушки Ульяны пропала курица Топлёнка. Мы все её искали и не нашли». Он закрыл было тетрадку, но спохватился и поставил чисто «15 июня».

Потом лёг в постель и сразу уснул.

На другое утро, после завтрака, Кира бродил один по дорожкам сада и вдруг за зарослями сирени услышал голоса.

— Смотрите! Смотрите! — звенел тоненький ребячий голосок. — А вон там собачка! И хвост крючком!

— Верно! А перед ней будто девочка бежит…

— Да, да! И руку вперёд протянула!

— Ой, рука-то, рука-то!.. Длиннее самой девочки вытянулась.

— А собака уж не собака! Расплылась!

Кира вышел на маленькую лужайку за сиренью и остановился. На высокой скамейке, болтая ногами, сидели четверо ребят — три девочки и один мальчик — и в таком азарте смотрели куда-то вверх, что и не заметили Киры.

— А девочка превратилась в кенгуру, видите? — закричала беленькая малышка.

Кира тоже поднял голову и посмотрел вверх. День был ветреный, и по синему небу быстро неслись облака. Одни — белые и почти прозрачные — летели выше, другие — серые и тяжёлые — ниже, и нижние обгоняли верхние. И те и другие всё время меняли очертания, одно другого причудливее и фантастичнее. И Кира сам не заметил, что уже сидит на краю той же скамьи и тоже кричит: