Мои первые «полосатые»

— Во всём, конечно, виноват твой озорной сынишка, кладовщик! Надеюсь, ты всыпешь ему хорошенько! — приказ, который отец обещал в точности выполнить.

Затем мы покинули место происшествия, окружённые толпой провожающих, — я в качестве несчастного узника между отцом и матерью. Как я после узнал, молодого барчука тотчас же посадили в горячую ванну, затем уложили в постель в тёплые одеяла и подушки, кучера поспешно отправили в город за врачом. А меня ожидал дома военный суд. За этим строжайшим судом, который не принял во внимание никаких оправдывающих обстоятельств, последовало тяжёлое и постыдное наказание.

До сих пор меня наказывала лишь мать — редко, и то лишь слегка, как наказывают первенца и единственного ребёнка; никогда она ещё не секла меня по обнажённому телу. Сегодня же очередь была за отцом, и он начал с приготовлений, от которых у меня волосы стали дыбом. Со двора принесли громадный пучок розог, окна открыли настежь, чтобы мой крик донёсся до господского дома, и стащили с меня синие штаны. Что затем последовало, — на это, дорогой читатель, разреши опустить стыдливый покров и удовольствуйся тем, что я, сетуя, шепну тебе на ухо:

— Отец меня сегодня одарил первыми «полосатыми»! Тёплыми, в красную полоску!