Тайны поселка Званцево

Там, среди ребят, увлекающихся футболом, он сразу завоевал прочный авторитет. Его мастерство на поле, прическа «бокс» и «футбольная», как ему казалось, вразвалку походочка стали предметом подражания.

Но вот однажды случилось событие, которое изменило соотношение сил в матче между учебой и футболом. В лагерь для встречи с ребятами приехал знаменитый центр нападения заслуженный мастер спорта Федор Петров. Леня был в восторге. Накануне встречи он не спал всю ночь. Для полного счастья ему только и не хватало личного знакомства с таким знаменитым мастером.

«Самого опасного из всех нападающих» встретили на вокзале лагерная футбольная команда и звено девочек с букетом цветов.

Леня шел по дороге в лагерь рядом с Петровым и с неизъяснимым чувством Обожания оглядывал стройную высокую фигуру мастера, в особенности его ноги и голову. Ведь это они посылали коварные и опасные мячи в угол ворот и под верхнюю штангу. Но голова и ноги ничем не были примечательны: сияли в зеркальном блеске коричневые ботинки, а голову украшали аккуратно расчесанные на пробор слегка вьющиеся темные волосы.

Леня, желая показать себя специалистом, тонко разбирающимся во всех спортивных делах, заговорил о футболе. Но Петров будто не слышал. Он расспрашивал ребят о том, дружно ли они живут, что читают, с какими отметками перешли в следующий класс. Он шутил, вспоминал о том времени, когда сам был пионером, и, наконец, запел, а ребята, конечно, подхватили:

Леня не пел. Из всех песен он знал только позывные футбольного состязания.

Так они и пришли в лагерь.

Леня тотчас сбегал за мячом, рассчитывая, что мастер немедленно пойдет на футбольное поле, но разочарование следовало за разочарованием. «Опаснейший из опасных» даже не взглянул на мяч, а заинтересовался лагерными альбомами и дневниками. Он с удовольствием прочитал всю стенгазету, а потом затеял две викторины. В одной надо было по отдельной строчке угадывать название литературного произведения, в другой победителем объявлялся тот, кто вспомнит больше имен замечательных людей — ученых и музыкантов, полководцев и мореплавателей.

Многие ребята отличились в этих соревнованиях, но лучшим из всех оказался игрок лагерной сборной Степка Носов, которого Леня часто обзывал «известным маралой». Этот знал абсолютно всё.

Леня сидел, тоскливо потискивая мяч. Он не помнил ни одной строчки стихотворений. Он знал только имена замечательных людей футбола. Наконец после двух часов томительного ожидания «мяч был введен в игру» — мастер сказал:

— Ведите меня на вашу спортплощадку!

Матч между двумя командами лагеря носил напряженный характер. И если бы не частые прорывы центрального нападающего — Лени Заводилова, который забил в ворота противника три гола, — счет так и не был бы открыт. Матч судил сам мастер спорта.

Леня был возбужден успехом, горд и с надеждой поглядывал на Федора Петрова, ожидая похвал. Но мастер, подробно разбирая состязание, подверг самой жестокой критике именно игру Лени. Очень не понравилось Петрову, что Леня играет сам по себе, не считаясь с коллективом, красуется, командует всеми, требует отдавать пасовки только ему, кричит и даже позволяет себе грубости на поле.

— Не советский стиль игры, — сказал мастер. — Надо избавиться от такого бескультурья! У меня было большое желание удалить тебя с поля.

И он вдруг стал хвалить «известного маралу» Степку за культурную, осознанную и продуманную игру.

Леня был в отчаянии. А мастер тем временем разделся и целый час показывал ребятам разные способы владения мячом, хитроумные фальшивые обводки и пасовки, обманные движения, удары по воротам со всех положений и в заключение рассказал о методе своей тренировки.

Уезжал мастер вечером. Его провожал весь лагерь. Сердечно попрощавшись с пионерами, пожелав им бодрости, сил и крепкого здоровья, мастер нечаянно кинул взгляд на Леню и сразу же подошел к нему.

— Ты не огорчайся! — сказал он ласково. — Способности у тебя есть — это бесспорно. Будешь хорошим футболистом. Учишься как — ничего, прилично?

Леня потупился, медленно заливаясь румянцем: врать не хотелось, а признаться не было сил.

На счастье, выручил «известный марала». Он протискался вперед и спросил мастера:

— А сами вы в какой школе учились?

— В 395-й, ребята.

— Это моя школа, — удивленно прошептал Леня.

— Да ну? — удивился и мастер. — А ты сейчас в каком классе?

— Перешел в седьмой.

— В седьмой… Постой-ка… мой седьмой класс помещался налево от учительской в самом конце коридора.

— Это у нас теперь шестой, — перебил взволнованно Леня, — Я учился в нем в этом году.

— Да? Вот видишь, мы с тобой вроде как одноклассники. Я сидел на третьей парте, крайней у окна…

— Ой! — не удержался Леня. — Это моя парта!

Раздался гудок паровоза. Мастер вскочил на площадку и крикнул:

— До свиданья, ребята! Желаю весело отдохнуть!

— Спасибо! — закричали хором ребята. — Приезжайте еще!

Леня подбежал к подножке, спросил волнуясь:

— А вы сидели за партой справа или слева?

— Справа, — сказал мастер. — Хорошее местечко! Счастливое. Я получал на этом «теплом» местечке одни четверки и пятерки. А ты?..

Леню снова спас счастливый случай: паровоз сильно дернул состав и, с оглушительным свистом выпуская пары, стал набирать скорость.

Эту вторую ночь Леня тоже не спал. А утром написал маме письмо. В нем впервые Леня скромно умалчивал о своих спортивных успехах, зато он очень интересовался учебниками для седьмого класса.

«Ребята говорили, — писал он, — что физику и химию можно приобрести не только в школе, но и в магазине детской книги. Купи обязательно!»

Последнее предложение было подчеркнуто жирно два раза.

Наука, кажется, собиралась «перейти в нападение» и взять у футбола реванш за все поражения сразу.

Секрет изобретателя

Жили-были на даче в поселке Толмачево три друга: Пашка, Виктор и Гошка. Ребята разные, несходные по характеру, однако ничего — дружили.

Пашка был заводилой всех игр и развлечений. Парнишка бедовый, увлекающийся и беспокойный. Минуты на месте не усидит и ребят за собой тянет: то в дальний поход на поиски каких-то только ему известных глиняных пещер, то на футбольное поле, а случалось, и в чужой сад, на промысел за малиной да крыжовником.

Виктор, наоборот, отличался малоподвижностью. Паренек был с ленцой, тяжел на подъем и маленько трусоват.

Что касается третьего друга — Гошки, то его иначе и не звали с некоторых пор, как «хитрый Ежик». Во-первых потому, что у него всегда волосы коротко острижены — ежиком, а во-вторых, за хитрость. Вот о ней-то и пойдет рассказ…

Места под Лугой очень красивые. Леса кругом. А главное — река. Она здесь глубока, судоходна, и рыба в ней всякая водится.

Ребята, разумеется, любили порыбачить. Да только какая рыбалка без лодки — не серьезное дело!

Вот Пашка однажды и говорит:

— Что мы, как дошкольники, всё с берега уклейку ловим! Курам на смех! Неинтересно же! Достать бы какой ни на есть дрянной челночишко и айда спозаранку на рассвете… А? Вот здорово!

— Здорово-то здорово, — замечает нехотя Виктор, позевывая от скуки и болтая в воде босыми ногами. — А только челнока нам никто не даст и шлюпку на лодочной станции без паспорта не получишь.

— Ого! Сказал! — уже горячится Пашка. — Я достану. У сторожа пристани, дяди Коли, возьму. Он даст. Идем сейчас просить. Айда!

Виктор знает, что спорить с Пашкой, если ему в голову что взбрело, бесполезно: всё равно не отстанет. Поэтому он молча сматывает леску и выходит на берег. А Гошка — ни с места, словно и не слышит. Щурится от сверкающих в воде солнечных бликов и на поплавок поглядывает…