Бабушка, будь моей дочкой!

— Спи, моя маленькая!

— Сказку расскажи! — просит Таня.

— Некогда мне, Танечка. Ещё постирать надо. — Тётя Катя уходит и плотно закрывает за собой дверь.

Таня вытирает кулаком слёзы, прижимает к себе Мишку и шёпотом рассказывает ему сказку:

— Жили-были котята. Девочка и мальчик. Они были сёстры. А родителей у них не было. Вот и побежали котята куда глаза глядят. Вообще-то родители были, но у них отпуск у кого кончился, у кого ещё не начался. Вот бегут котята. И вдруг видят: мухомор стоит. Большо-ой, ядовитый такой! А это был знаешь кто? Злой волшебник, колдун. Как раз он не давал маме отпуск. И бабушку ко мне не отпускал. А меня сегодня, Мишенька, чуть не укусила пчела. Её тоже наслал мухо… мор…

Таня крепче прижимает к себе Мишку и засыпает.

ТАНЯ ДИКТУЕТ ПИСЬМО

Работает тётя Катя в теплицах, выращивает всякие цветы и растения. Да тут все работают в теплицах, и на плантациях, и на опытных участках, и на виноградниках, и в каких-то дендрариях. Никто не работает на заводе, как Танин папа. Папа у Тани инженер и занят с утра до вечера. А мама у Тани геолог и тоже с утра до вечера в своем институте. Таня утром встаёт — оба уже убежали, домой приходят — Таня уже спит. Только в выходные дни и увидишь родителей.

Об этом Таня раздумывала, печалясь, что вот наступил выходной, а ни мамы, ни папы нету. Правда, тётя Катя есть. Сразу после завтрака уселась за прибранный стол и Таню возле себя усадила:

— Диктуй письмо родителям!

Тётя Катя весёлая: два экзамена Витя сдал на пятёрки. Ещё экзаменов пред-сто-ит, может, двадцать. Плохое дело: пока не сдаст все экзамены, и самые страшные и не очень, Витя с Таней играть не будет. Чему же радоваться?

Диктует Таня охотно, без запинки:

— Здравствуй, мамочка! И папа тоже. И бабуля моя. Почему-то туман у нас то приходит, то уходит. Горы то видно, то не видно.

— Море прогревается, потому и туман, — объясняет тётя Катя. — Не так быстро говори, записывать не успеваю.

— Я чувствую себя озорно, — продолжает Таня.

— Гм! Многообещающе звучит, — замечает тётя Катя. — Ну?

— Мишка мой здоров. Меня чуть не укусила пчела. Я их боюсь, они вдруг подлетают к щеке.

— Правда, чуть не укусила? — спрашивает тётя Катя. — А ты не маши руками, не дразни. Дальше?

— Вите надо сдать экзаменов огромную кучу.

Тётя Катя смеётся.

— Та-а-к. «Огромную кучу».

— Вчера я разбила чашку. Оттолкнула её, потому что молоко с пенками. На пол упала и превратилась в осколки.

Тётя Катя перестает писать и с удивлением смотрит на Таню.

— Но ведь ты говорила мне, что не трогала чашку. Что чашка упала сама. Спорила, заревела.

Таня кивает головой.

— Да, говорила. И ревела, что чашка сама.

— Значит, врала?

— Но ведь это я тогда говорила. Тебе. А сейчас я говорю маме с папой и бабушке.

— Ох, Танечка! Всегда надо говорить правду. Ну дальше.

— Пусть бабушка приедет с Петей, если не с кем оставить. А ты, мама, попроси хорошенько отпуск. У мухомора.

— У какого мухомора? Ты что?

— Может быть, он уже стал добрый и даже не ядовитый. Мишка ведёт хорошо. Написала? Давай подпишу. Мне надоело.

Печатными буквами Таня выводит своё имя и убегает во двор.

МИШКА-СЫНОЧЕК И КАЧЕЛИ

Таня хлопотливо заворачивает Мишку в тряпочку, укладывает его на скамейке, гладит по голове, приговаривает:

— Спи, не бойся! Я только сбегаю в магазин.

Оглядываясь на Мишку — не вскочил ли? — бежит в кусты, рвёт листья, торопливо наполняет кукольную кастрюльку песком. Возвращается и спрашивает нежно:

— Ну, маленький, как ты тут без меня? Не плакал? — подносит к Мишкиной морде кастрюлю. — Кушай, сыночек, поправляйся! — Тоненьким капризным голоском говорит за Мишку: — Не хочу-у-у! Пенки! — Уговаривает назидательным тоном: — А пенки очень полезные! А, знаешь, мы их просто выловим. Без пенок молоко пей.

Накормив Мишку, Таня его укачивает, распевает:

— Заснул… — Таня вздыхает: — Как долго никого нет, правда, Мишенька? Тётя Катя поехала в город за туфлями Вите. Подошва оторвалась и висит. И как же идти на страшный экзамен без подошвы? Витя занимается… Ты ему не мешай, слышишь, Мишка?

Таня идёт к дому вместе с Мишкой, взбирается на большой камень. Через открытое окно Мишка заглядывает в комнату. Таня тоже заглядывает. Оба видят: Витя лежит на диване с открытой книгой в руках.

— Ку-ку! Вот и мы! Это не я, это Мишка тебе кукует.

Витя не отзывается. И не шевелится.

— Витё-ёк! Мишка хочет тебя спросить…

Никакого впечатления. Вглядевшись, Таня замечает: глаза у Вити закрыты, он спит.

— Заучился! — сообщает Таня Мишке и спрыгивает с камня.

Часов пять дня. Зной ещё только чуть стронулся, ещё пышет. Птицы лениво посвистывают в кустах. Кошек не видать: попрятались где-то в тени. Таня вытирает ладошкой Мишкин лоб.

— Вон как ты вспотел! Все где-то ходят. Или уехали. Или спят. Ты мой сыночек, я тебя никогда не брошу!

По тропке между кустами спускается с гор женщина в платье без рукавов. Над ней колышется яркий разноцветный зонтик.

— Здравствуйте! — радостно кричит Таня.

Скользнув по Тане взглядом, женщина отвечает слегка удивлённо:

— Здравствуй, деточка. — Пересекает двор и уходит вниз, к шоссе.

Опять знойная тишина и пустота. Но что это? Какая огромная овчарка! Остромордая, темноухая, она возникает на склоне внезапно. За овчаркой шагает бородатый парень в сетке на волосатом теле и в шортах.

Отступив поближе к крыльцу, Таня несмело окликает:

— Здравствуйте!

Овчарка настораживает уши. Таня крепче прижимает к себе Мишку. Парень оборачивается, говорит небрежно:

— Разве мы знакомы, сеньора? А как пройти к морю?

Таня показывает.

— Всё вниз, вниз… — Когда парень и овчарка скрываются из виду, говорит Мишке: — Ну, эти ладно, что ушли. Уж очень огромная собака! Но… ещё бы на неё поглядеть. Издали, конечно…

Ноги Танины сами идут вниз по дороге. Вот и шоссе.

Овчарки нигде не видать. Переходить шоссе одной нельзя. Только с кем-нибудь из взрослых или с Витей, который тоже уже большой. И вдобавок высокий, почти как телеграфный столб.

Но машин на шоссе не видно. А на той стороне тропинка уходит в заросли. Куда она ведёт? Может, в очень интересное место. Таня не выдерживает: ещё раз оглядывается по сторонам и быстро-быстро перебегает шоссе.

Узкая тропинка извивается как змея, в гуще тонких деревцев дикой вишни, сливы, кустов барбариса, можжевельника, бересклета. Сладкий, густой, терпкий запах. Не от этой ли сладкой духоты у Тани жужжит и гудит в голове? Ой, нет, нет! Вон пчела вьётся над мелкими жёлтыми цветочками: весь куст будто золотыми звёздочками усыпан. А вон вторая пчела. И третья… А может, это осы? Они ещё злее.

И вдруг… Глаза у Тани расширяются от ужаса. Огромный шмель, толстый, золотисто-тёмный, со свирепым гудом летит прямо на неё. Сейчас сядет ей на щёку, на лоб, на глаз…

В отчаянном испуге Таня несётся по тропинке, цепляется платьем за сучья и шипы, спотыкается о вылезшие из земли корни, падает, вскакивает, бежит дальше. Неожиданно вылетает на полянку. А там… Таня и про шмеля забывает.

Три девочки качаются на качелях, болтают, хохочут и по очереди качают друг дружку. И до чего же добрые девочки: они и Таню качают! Взлетая в воздух, Таня заливается счастливым смехом.