Первое знакомство (сборник)

Вскоре мама уехала, и Петя забрался на печь. Он вытянулся во весь свой небольшой рост и улыбнулся. Хорошо здесь, просто замечательно!

Первый урок

Проснулся Петя от громкого петушиного крика. Открыв глаза, долго лежал, соображая, где он. Выглянув в квадратное окошко, мальчик увидел буйно разросшийся огород, в конце его — старый сад, за садом зеленел широкий луг, а ещё дальше сквозь курчавые вербы проглядывала голубая гладь реки.

Спрыгнув с печки, Петя выбежал во двор. Непривычная тишина поразила его. Всё вокруг застыло в неподвижности, только куры копошились под плетнём да неугомонный петух хлопал крыльями и орал, словно стараясь своим криком разогнать утреннюю тишину.

С огорода с сапкой в руке пришла бабушка. С её лица не сходила добрая улыбка, когда она смотрела на внука. В тёмной, шершавой ладони старушка держала два молодых, в пупырышках огурца.

— Гостинчика тебе нашла, — ласково сказала она, протягивая огурцы. — Первые, в низинке выросли.

Петя ел огурцы почти круглый год — мама покупала парниковые, — поэтому он взял их только для того, чтобы не обидеть бабушку.

— Пойдём, примешь свои витаминные пилюли, да и завтракать пора.

Петя невольно скривился. Всю свою небольшую жизнь он провёл в упорной борьбе с мамиными попытками накормить его посытней, и в конце концов эта борьба закончилась тем, что мальчик возненавидел даже слово «еда». Поэтому он решил схитрить.

— Бабушка, перед едой нужно немного размяться, — сказал он, прыгая на одной ножке. — Я позже, хорошо?

По правде говоря, он не надеялся на отсрочку. Во всяком случае, мама не стала бы с ним и разговаривать. Но бабушка, к его удивлению, согласилась.

Петя высоко подпрыгнул и понёсся по двору. А двор ему казался настоящим волшебным царством.

За сараем росли высокие кусты колючего репейника, с которого так весело сбивать палкой цветочные головки. Под крышей сарая гнездились ласточки. Мальчику захотелось рассмотреть гнездо поближе, и он побежал разыскивать лестницу…

Бабушка уже трижды звала внука завтракать, но Петя каждый раз прятался в кусты, ожидая, пока ей надоест звать.

«Скажу, что не слышал, — оправдывался он сам перед собой. — Вот поймаю ещё одну голубую стрекозу, и всё».

Но не только бабушкин зов заставлял думать его о завтраке. Ему впервые за много времени по-настоящему захотелось есть.

В весёлом настроении возвращался Петя домой. Он представлял себе, как приятно будет поражена бабушка, когда он объявит ей, что готов съесть хоть целого быка. Жаль, что нет мамы, — она на радостях определённо пообещала бы купить воздушное ружьё.

Во дворе у летней печки суетилась бабушка, здесь же сидел дед и точил пилу. Петя шумно втянул ноздрями воздух и прищёлкнул языком.

— Что это так вкусно пахнет? Ох, и проголодался я!

Бабушка смущённо и нерешительно взглянула на деда, а тот, не поднимая головы и продолжая работать, ответил:

— Это хорошо, что проголодался, часа через три будем обедать.

Петя сморщился:

— Я завтракать пришёл — обед потом.

— Эге… Завтрак ты, браток, пробегал. Вон бабка охрипла — всё тебя звала. У нас не ресторация, подавать целый день некогда.

Бабушка хотела что-то возразить, но дед метнул в её сторону суровый взгляд, и она промолчала.

Что угодно, но подобного Петя никак не ожидал. Он так растерялся, что не нашёлся даже что ответить. Оставалось одно средство — принять обиженный вид, сесть в сторонке и пригорюниться. Петя сидел долго, но старики были заняты своими делами и, казалось, совсем позабыли о нём. Им, конечно, после сытного завтрака хорошо — попробовали бы побыть на его месте: во рту полно слюны и даже под ложечкой начало сосать.

«Вероятно, самая страшная пытка — это пытка голодом», — тоскливо думал Петя, глядя себе под ноги.

Он отошёл в сторону и лёг на кучу соломы. Прошёл час или два. Мальчик уже не замечал времени, все его мысли и желания были сосредоточены на еде. И до чего же аппетитно пахнет борщ! А на пышные, румяные оладьи просто невозможно смотреть.

Петя улучил момент, когда дед за чем-то ушёл в сарай, и воровато подкрался к бабушке.

— Бабуля… Дай хоть один оладик… — взмолился он жалобным голосом.

— Ох, голубчик ты мой, дед у нас страх какой строгий! Увидит — обоим на орехи достанется. Потерпи, уж немного осталось.

— Получается, я для того приехал, чтобы вы меня голодом морили? — срывающимся голосом спросил Петя.

Нижняя губа у него предательски задрожала, глаза наполнились слезами, и, чтобы не расплакаться, он махнул рукой и побежал к сараю.

Горькая обида сжимала его сердце. Нет, такой жестокости он не ожидал. Петя забрался в угол сарая, где было сложено сено, вымостил себе гнездо и лёг. И до чего же он казался себе одиноким и оскорблённым! Хорошо, пусть издеваются, пусть… Вот он не выйдет теперь отсюда ни завтра, ни послезавтра и ничего не станет есть, пока не умрёт от голода. И он представил себе, как выносят из сарая его исхудавшее тело, как вокруг шепчутся люди, сочувствуя ему, как приедет мама… Вот только маму жалко…

Петины мысли были прерваны густым басом деда:

— Ну, Пётр Лексеич, где ты тут? Обедать пойдём.

Петя промолчал. Дед широко шагнул через кучу сена и наклонился над внуком:

— Что мышонком притаился? Идём, браток, такого борща, как твоя бабка варит, ты отродясь не едал.

— Не буду я обедать!.. — сердито пробормотал Петя.

— Это почему ж?

— Так. Не буду, и всё! — Брови мальчика хмуро сдвинулись, и весь он съёжился, готовясь к долгому спору и уговорам.

Но произошло неожиданное и почти непоправимое. Дед спокойно пожал плечами и шагнул назад.

— Что ж, дело твоё, — пробасил он. — Теперь придётся ужина дожидаться.

Петя даже вздрогнул от неожиданности. Вот это да! До вечера он и взаправду умереть может. Что ж делать? А дед тоже хорош! Хоть бы сказал ещё одно слово, или обернулся, или даже задержался в дверях! Нет, так и ушёл как ни в чём не бывало. Будто здесь не родной внук, а щенок бездомный подыхает с голоду. Да щенка и то, наверное, больше б пожалел. Петя лихорадочно искал выход, но ничего не мог придумать. Да и что здесь придумаешь придётся идти самому.

Мальчик шёл к столу такой несмелой походкой, словно под его ногами была раскалённая земля, молча сел и потянулся за ложкой.

— А борщ сегодня удался на славу, — услышал он подбадривающий голос деда. — Ну-ка, Пётр Лексеич, докажем, что и мы казацкого роду!

Но внук и без приглашения готов был это доказать. Хорошо, что бабушка догадалась миску налить почти до краёв!

На реке

Вечером дед вместе с Петей отправился на речку. Речушка была неширокая, но чистая и приветливая. Вдоль её берегов разрослись пышные вербы, плотной стеной стояли стройные камыши, мимо которых лениво проплывали стайки домашних уток.

Придя на берег, дед присел на песок и вопросительно взглянул на внука.

— Плаваешь хорошо? — спросил он таким тоном, вроде Петя был не человеком, а селезнем и должен был обязательно плавать.

— Вообще умел… — ответил Петя с заминкой и покраснел.

Говоря так, мальчик кривил душой. В Ялте один старик тренер несколько лет подряд обучал плаванию его и целую компанию других ребятишек. Ученики лежали на мелком месте в воде, а учитель приказывал им размахивать руками, оттренировывая движения под всевозможные стили. К концу месяца учитель получал договоренную плату, а Петя, прекрасно разбираясь в стилях, по-прежнему не умел держаться на воде. И сейчас он не без тревоги думал о предстоящем купании.

Дед разделся и начал тихонько заходить в реку. Ухнув, он вспенил вокруг себя воду, нырнул и поплыл. Плыл он легко и быстро и в несколько десятков сильных рывков перемахнул на ту сторону.

— Плыви ко мне! — крикнул он внуку.