Гость

— А-а, знаю, знаю! Кимсан пойдёт воровать дыни у Калы́ка-аке́! — вскричал Эркин.

При этих словах Сапар поднял голову.

— Воровать дыни? — удивлённо спросил он.

«Погоди, ты ещё не то увидишь!» — ликовал я про себя.

— Вот именно! — Момун принялся с жаром объяснять Сапару: — Ты знаешь, мы обвяжем Кимсана вьюном так, что не видно будет ни рук, ни ног, ни головы. А потом он пойдёт воровать дыни. Его совсем не видно среди плетей и листьев дынь. Он так…

Но дальше Сапар не стал слушать и отвернулся от него. Момун обиделся. Подумаешь, задавака. Но ничего, когда я принесу сладких дынь, небось захочешь полакомиться.

Ребята проворно обвили меня вьюном. Наверно, я стал похож вовсе не на ежа, а на какое-нибудь чучело, потому что, глядя на меня, Сапар рассмеялся. Вслед за ним засмеялись и мы.

— А теперь прощайте!

Я чувствовал себя героем, который идёт в разведку.

Мои друзья крикнули мне вслед:

— Возвращайся с победой!..

Бахча дедушки Калыка находилась недалеко, тут же на берегу канала. Поэтому ребята могли хорошо видеть, как я забираюсь на бахчу, как рву дыни и поворачиваю в обратный путь.

Не мог видеть этого только дедушка Калык. В это время он обычно спал в низеньком шалаше.

У него была привычка спать с утра и до вечера. Он считал, что днём никто на бахчу не залезет, и караулил свои дыни только по ночам. Поэтому я мог запросто подползти к его огороду и унести две-три дыни.

Сначала я шагал по сухому руслу арыка, а потом осторожно пополз среди плетей дынь. Мне сразу же попались две большие дыни, а третья поменьше. Третью дыню я всё равно не смог бы унести, поэтому взял только две большие.

Я вернулся с добычей. Ребята встретили меня весело, только Сапар хмурился. Но мы на него не обращали внимания.

— Сколько «языков» ты взял? — спросил Эркин, хотя прекрасно видел, сколько дынь я принёс.

— Конечно, два!

— Сейчас мы их допросим!

Я взглянул на Сапара. Он почему-то смотрел на меня угрюмо.

— Ребята, у кого ножик?

Хотя я отлично знал, у кого ножик, но всё равно спросил. Кенеш дал свой нож.

— Нарезать длинными ломтями или короткими?

— Длинными! Длинными!

Дыни были уже совсем спелыми. Тоненькая кожица лопнула, едва я прикоснулся к ней ножом.

Какая это была чудесная дыня, как она пахла!

Я исполнил желание ребят. Разрезал ароматную дыню на длинные, большие ломти.

— А теперь угощайтесь! — пригласил я всех.

Мои друзья мигом расхватали ломти. Только Сапар не взял.

— Спасибо, я не хочу! — решительно отказался он.

Мы в недоумении переглянулись.

— Почему? Мы угощаем тебя как гостя. Ешь, нам не жалко.

— Как гостя? Да? Выходит, вы угощаете гостей ворованным? Ведь ваши дыни — ворованные!

Его слова звучали так резко, что у меня выпал из рук ломоть дыни. Сжав кулаки, я поднялся. Ребята отложили в сторону свои недоеденные ломти и тоже поднялись.

Не знаю, чем бы закончилась эта история, если бы Кенеш не закричал вдруг:

— Ой, коровы забрались в хлопок!

Тут уж нельзя терять ни минуты. И мы сорвались с места, будто нас ветром сдуло.

Сапар мчался вместе с нами, хотя он совсем не понимал, почему мы так испугались.

За железной дорогой было колхозное хлопковое поле.

Если коровы заберутся в хлопок, жди беды, попадёт нам.

Но мы подоспели вовремя. Коровы ещё не успели потравить поле.

Между тем в воздухе повеяло прохладой. Солнце стало багровым, оно медленно клонилось к земле. Кусты хлопчатника красиво отражали багровый свет солнца. На канале заквакали лягушки, в поле застрекотали кузнечики.

Пора было возвращаться домой. Мы погнали коров в аил.

На обратном пути никто из нас не разговаривал с Сапаром. После истории с дынями мы сторонились друг друга. Поэтому, когда до аила было уже близко, Сапар пошёл вперёд.

— Он, наверно, обиделся на нас, — сказал Момун.

— Ну и пусть! — отрезал я. — Паинька городской. Что я, испугался его, что ли? Завтра, если даже попросят, с собой не возьму его.

Вернувшись домой, я отвёл корову на место.

В прихожей теперь стояли уже три пары ботинок. Это означало, что с поля пришёл брат Икрам.

Я хотел было, как всегда, пройти в комнату обутый, но почему-то снял свои башмаки.

Наши домашние пили чай. Брат увидел, что я босой, и очень удивился:

— Ого, Кимсан, что с тобой? Где ты потерял свои скороходы?

Джене и Сапар чуть заметно улыбнулись, а меня зло взяло. Будто я не человек, будто мне нельзя снять башмаки! Другим можно, а мне нельзя?

Брат заметил, что его шутка мне не понравилась, и перевёл разговор на другое:

— Ну, Кимсан, расскажи, как ты развлекал нашего гостя?

Я вздрогнул. Час от часу не легче! Что, если Сапар проговорится о дынях?

Я молчал, а брат решил, что я смущаюсь рассказывать в присутствии гостя.

— В таком случае об этом пусть скажет сам гость. Сапар, тебе было весело? Понравились тебе наши ребята? — начал он расспрашивать Сапара.

Меня охватил страх. Теперь он расскажет всё. Сапар взглянул на меня и опустил глаза.

— Мне у вас понравилось всё. И ребята понравились: они хорошие, не драчуны… А Кимсан, — он посмотрел на меня, — хорошо плавает.

Я был озадачен. Почему он меня хвалит? Ведь мы обидели его.

Сейчас мне даже стало больно за Сапара. «Он говорит неправду, мы его обидели!» — хотелось мне крикнуть.

— Тебе было хорошо, Сапар? Ты завтра с Кимсаном тоже пойдёшь? — спросил Икрам.

Сапар смотрел на меня нерешительно и молчал.

— Если Кимсан возьмёт меня с собой. — вымолвил он наконец.

— Почему не возьмёт? — Брат повернулся ко мне: — Кимсан, ты ведь завтра снова пригласишь Сапара? Не так ли?

Я кивнул головой.

На другой день

Ой, как интересно! Чёрные ботинки, блестящие, вычищенные — я сразу узнал ботинки Сапара, — они побежали к тем двум дыням, которые мы бросили на берегу канала… Одна дыня разрезана, другая — целая.

Чёрные ботинки остановились возле них. Тут к дыням прибежали старые парусиновые башмаки. «Ой, да это же мои!» — услышал я свой собственный голос. А где же я сам?..

К дыням прибежало много других туфель. Я узнал ботинки Кенеша: у них на носке дырка, из которой торчит подкладка. А это разодранные туфли Момуна, а белёсые, потрескавшиеся сандалии — Эркина.

Тем временем дыня вдруг стала раздуваться и сделалась большая-пребольшая.

В большой дыне появилась дверь, из неё вышел сгорбленный, ростом с кулачок, с белой бородой на морщинистом лице, дедушка Калык.

Он глянул на наши ботинки и сердито закричал:

«Убирайтесь отсюда, воры! Вот я вас!..»

Туфли в испуге разбежались. Почему-то и я очутился среди этих башмаков. Хотел бежать, но споткнулся и упал.

— Вставай! Солнце уже высоко! — крикнул кто-то прямо надо мной.

В страхе я открыл глаза. У изголовья стоял брат. Я сладко потянулся. Вдруг кто-то стремглав, будто корова, которая убегает от оводов, протопал мимо окна. Я отодвинул занавеску.

Сапар в майке, как ловкая обезьяна, висел вниз головой на толстой ветке урюка.

Ах да, совсем забыл, у нас ведь живёт гость!..

Тем временем Сапар ловко соскочил на землю и стал смешно ходить по двору, высоко вскидывая колени.

— Эгей, Кимсан! Здравствуй! Как тебе спалось? — спросил он меня.

Вот чудной! Зачем он со мной здоровается? Ведь мы с ним спали в одной комнате и не виделись всего одну ночь, и то только потому, что спали. И зачем он спрашивает, как я спал? Человек спит, как надо спать. Какой-то непонятный этот Сапар.

— Иди сюда! Вместе сделаем зарядку! — позвал он меня.

Что я, дурак, что ли?

— Нет, не хочу.

Я спрыгнул с кровати, взял полотенце и отправился умываться. Но у двери оглянулся и посмотрел на постель гостя. Кровать была заправлена аккуратно. А моя?..