Рассказы

Он стал известным писателем, членом Союза писателей СССР. Вышли в свет «Маленькие рассказы» для детей, «Горячие сердца», «Полный вперед!», «Свежий ветер», «Страшная Мария», «Петр Круглов». Его повесть «Клад-озеро» была издана в Москве и на Алтае, повесть «Петр Круглов» напечатана в журнале «Аврора» в Ленинграде, а роман «Если любишь» выдержал пять изданий, выходил 100-тысячным тиражом и никогда не залёживался на прилавках книжных магазинов. Произведения отца печатались во многих московских изданиях: в журналах «Смена», «Сельская молодежь», «Мурзилка», «Пионер», в коллективных сборниках издательств «Советский писатель» и «Детгиз».

Умер отец в 1989 году. Помню слова сестры на похоронах отца: «Мы были за ним как за каменной стеной». И кто-то из писателей, его друзей добавил: «Далеко не о каждом здоровом можно так сказать…»

Смотрю на послевоенные фотографии моих родителей: молодые, красивые, счастливые. Трудно представить, что человек может столько вынести, выстрадать и быть счастливым… Прочитав его автобиографию, понимаешь, что трагическое и прекрасное, темное и светлое — всегда рядом. Такова жизнь. Такой и описывает свою жизнь отец — нет ни надрыва, ни надлома, ни слез. Даже я, дочь, которая знала факты его биографии, читая рукопись, испытала чувство преклонения перед отцом, который вынес все испытания, преодолел великие препятствия, не раскис, не сломался, а стал Человеком. Невольно вспомнились слова М. Горького: «Человек — это звучит гордо!»

Отец был прекрасным семьянином, внимательным, любящим отцом, а после — любимым дедом. Вспоминаю трогательные картинки из детства: он заплетает мне косички перед школой, поскольку мама уже ушла на работу. Потом я прихожу из школы, и она заново мне их переплетает. Вот он угощает моих подружек только что вытащенными из печи пирогами. Он был очень терпелив, и своих дочек приучал к этому же — кропотливо, идеально доводить до конца любую работу (видимо, этому научила его работа и часового мастера, и художника). Позже этому же учил и внуков.

Отец был смелым и решительным человеком. На всю жизнь я запомнила такой эпизод из детства. Мы с сестренкой спали и проснулись от страшного грохота, испугались. Но отец с матерью нас успокоили, сказав, что это взорвалась лампа, и мы спокойно уснули. Позже, когда мы выросли, отец рассказал нам, что в ту ночь к нам в окно лез бандит, он пытался выставить раму. В Тогуле в те времена было много разговоров об одном грабителе и убийце, который грабил и не оставлял своих жертв живыми. Отец должен был уехать на несколько дней в Барнаул, разговаривал об этой поездке с кем-то по телефону с телеграфа (телефона у нас дома не было). Разговор этот подслушали, узнали, что отца не будет дома, что останется одна жена с детьми. Но что-то отца задержало. Ночью раздался стук в дверь, мама вышла в сени, спросила, кто там. Никто не ответил. Она ушла. Потом повторилось то же самое еще раз. Опять никто не ответил. Отец говорил, что проверяли, действительно ли мама одна. Он ждал, что будет делать бандит дальше. Снял ружье со стены, где оно висело над кроватью, и зарядил. Раздался скрежет у окна, которое выходит на улицу, это пытались выставить оконную раму. Отец не стал ждать, когда залезут в дом, и выстрелил. Так случай спас нам жизнь и отец защитил нас. У отца к этому времени вышли в свет его книги, он стал писателем. Поэтому бандит счел, что в нашем доме есть чем поживиться.

Каким я помню отца? Всегда читающим или пишущим, ежедневно слушающим «Последние известия», вижу его за рулем нашего «Москвича», на котором он много ездил по району, собирая материал для своих очерков и статей. Нас с сестрой поражала его эрудиция, мы были уверены, что отец знает все, он всегда был нашей энциклопедией. Он мог ответить на любой наш вопрос, помочь подготовиться по любому предмету, написать доклад на какую угодно тему.

Отец был светлым, жизнерадостным человеком — так говорят все, кто его знал, кто с ним общался, невзгоды его не озлобили. У нас часто бывали его друзья, много знакомых, те, кто тоже занимался литературным трудом. Он был организатором тогульского литературного кружка, члены которого писали прозу, басни, стихи…

С отцом нам было очень хорошо и спокойно, и мы никогда в детстве и юности не задумывались — почему? А сейчас я могу ответить на этот вопрос — была в нем та великая внутренняя сила, которая внушала уверенность и спокойствие.

Известно, что два раза не живут, а много и таких, которые и один раз жить не умеют. Отец умел. Не зря говорят: человек увеличивает счастье в той мере, в какой он доставляет его другим.

Сейчас в селе Тогул проводятся Чебаевские чтения, организаторами которых являются Алтайская краевая писательская организация и интеллигенция села. Тогульской районной библиотеке присвоено имя моего отца и установлена мемориальная доска, что является свидетельством того, что память преодолевает и время, и смерть.

Хочется надеяться, что эта книга тебя, дорогой читатель, заставит задуматься и поразмыслить над вопросами: «Кто я? Чего я хочу в жизни? Чем я и мои сверстники отличаются от тех мальчишек и девчонок, о которых рассказывается в книге?» И еще мне хочется узнать, цените ли вы человеческое мужество, духовную силу, доброту, честность, дружбу — качества, о которых рассказывается в книгах моего отца?

ОЧКИ

Девочку звали Раей. Была она маленького роста, но полная, круглолицая. Две короткие косички едва касались плеч. Темно-карие глаза выглядывали из-за круглых очков. Казалось, очки давили на нос и именно от этого прогнулась его серединка и поднялся кончик. Когда она впервые вошла в пятый класс, ученики переглянулись, а некоторые зашептались:

— Смотрите, как мартышка!

Девочка, наверное, услыхала — она смутилась и, ни на кого не глядя, села за свободную парту.

Рая оказалась замкнутой девочкой. На переменах не выбегала играть во двор, не стремилась найти подружек, а молча читала книгу. Так прошла неделя-другая… Ученики сначала удивлялись, потом перестали обращать на нее внимание.

Только Боря Пыреев, самый большой озорник в классе, никак не унимался. Тихоня-девочка страшно не нравилась ему. Он при каждом удобном случае старался хоть чем-нибудь досадить ей.

Однажды Боря шел на рыбалку. Повернув в переулок, он прямо перед собой увидел Раю. Девочка сидела на корточках, а на дорожке валялись очки. Одно стеклышко раскололось на мелкие осколки. Девочка растерянно смотрела на них.

«Ага! — подумал Боря. — Уронила, сломала…» И так как очки он ненавидел у Раи больше всего, то не утерпел, незаметно подошел и, будто невзначай, наступил на целый глазок. Стеклышко звонко хрустнуло под каблуком ботинка.

Девочка с ужасом взглянула на Борю, хотела что-то сказать, но губы у нее задрожали, она судорожно сжала их и отвернулась к плетню. Боря невозмутимо зашагал дальше. Но вскоре он почувствовал что-то неладное в своем поступке. Раины глаза, полные испуга, преследовали его.

Возвращаясь с рыбалки, Боря снова увидел девочку. Она сидела на крылечке дома, где жила, и держала перед собой книгу. «Ага! Читает же… И без очков — читает!» — подумал он не без злорадства. И, спрятавшись за реденьким тыном, сквозь который было видно все, стал наблюдать за девочкой. Ему очень хотелось увериться, что Рая вполне может обходиться без очков, что носила она их просто для важности… То-то он посмеется над ней в школе!