Графиня Кейт

Девочки переходили из одного зала в другой, останавливаясь и садясь возле тех предметов, которые привлекали их внимание, каждая выбирала то, что ей было по вкусу. Фанни и Маргарет долго стояли перед прелестными изваяниями, подаренными итальянским двором. Младшие девочки предпочли бегать на свободе. Леди Лапоэр сидя наблюдала за ними, а ее муж водил остальных трех путешественниц, особо заботясь о Кейт, поскольку взял ее на прогулку под свою ответственность. Он подробно и обстоятельно отвечал на ее многочисленные вопросы, чем приводил девочку в полный восторг. Когда леди Лапоэр с другими девочками присоединилась к ним, подпрыгивающая Кейт больше походила на довольного щенка на задних лапках, чем на графиню или на хорошо воспитанного ребенка.

Затем наступило время обеда. Вся компания уселась за мраморным столом, поставленным в тени. Несмотря на жаркий день все были очень голодны и с удовольствием приступили к еде.

За столом Кейт почти во все время болтала, но, к сожалению, не следила за своей речью и временами говорила дерзости. В семействе Лапоэров была привычка подтрунивать над трусостью Маргарет. Кейт ухватилась за это и без всякого удержу начала поднимать ее на смех самым неприличным образом. Юная графиня с жаром принялась рассказывать, как Маргарет шарахнулась от быков, которых они видели возле испанского зала.

Лорд Лапоэр с укоризной посмотрел на девочку, которая явно перегибала палку.

— Чего доброго, она, пожалуй, когда-нибудь струсит перед маленьким гусенком, который вздумает ее дразнить! — заметила Аделаида, всегда принимавшая участие в веселье Кейт.

— Маргарет, да ты просто мокрая курица, если не можешь защититься даже от гусенка! — закричала Кейт.

— А как можно от него защититься? — расхохоталась Аделаида.

— Здесь нет ничего смешного, — строго заметила леди Лапоэр, — и говорить об этом ни к чему.

Только тут Кейт поняла намек и покраснела до ушей, частью от досады, частью от стыда. Молчаливая и сконфуженная, она на несколько минут успокоилась, но скоро друзья, сжалившись над ней, вовлекли ее в общий разговор. Леди Лапоэр вздохнула с облегчением, когда обед закончился, а с ним и безумное веселье, которое могло в маленькой девочке дойти до крайности и заразить этим Аделаиду.

Решено было отправиться в сад, чтобы там подождать пяти часов, то есть времени, когда будет пущен фонтан. Приближаясь к главному входу, девочки обратили внимание на большое черное облако, закрывшее солнце.

— Вот хорошо! После дождя освежится воздух! — сказала Фанни.

— Да, дождя не миновать! — кивнул лорд Лапоэр.

— Так, значит, будет гроза? — воскликнула Кейт. — Боже мой! Я ненавижу гром!

Она тут же забыла про веселье, теперь в ее глазах застыл ужас. Но прежде чем кто-нибудь успел ей ответить, сверкнула молния, раздались глухие раскаты грома, а Кейт вдруг исчезла…

— В нее ударила молния! Прямо в Кейт! — закричала Аделаида, закрыв лицо руками.

— Скорее! — раздался голос Маргарет.

Она стояла на коленях на берегу пруда и крепко держала за платье Кейт, которая барахталась в воде. Лорд Лапоэр стремительно кинулся вперед, и через мгновение Кейт уже стояла на берегу, мокрая и дрожащая.

Их тут же окружили люди, все подумали, что девочка обожжена молнией.

— Убита она или ослепла? — рыдая, спрашивала Аделаида, закрыв лицо руками.

Толпа повторила этот вопрос, и в задних рядах уже было решено, что молодая леди останется слепой на всю жизнь.

— Убита? Вздор! — сказал лорд Лапоэр. — Молния была по крайней мере за тридцать миль отсюда. Не ушиблась ли ты, душа моя?

— Нет! — ответила Кейт, дрожа всем телом. — Нет! Только я вся вымокла, а платье прилипло к телу.

— Как это случилось? — спрашивала Грейс.

— Не знаю, я только хотела убежать от грома… — растерянно развела руками Кейт.

Какая-то женщина, жившая неподалеку, предложила леди Лапоэр отвести вымокшую до нитки девочку к ней, положить ее в постель и высушить платье. Леди Лапоэр с благодарностью согласилась. Было решено, что она сама отправится с Кейт, остальные девочки останутся на выставке с отцом, а когда придет время возвращаться домой, они встретятся на дебаркадере.

Юная графиня представляла собой жалкое зрелище. Ее одежда так намокла, что кругом образовались лужи, шляпка и перья ее обвисли, с них струилась вода. Волосы, опустившиеся длинными гладкими прядями, также были мокрыми. Платье, ленты и все остальное прилипало к телу.

Времени терять было нельзя. Незнакомка взяла Кейт за одну руку, леди Лапоэр — за другую, и обе женщины, обменявшись понимающими взглядами, протащили Кейт по ступенькам большой каменной лестницы, а потом, не переводя дыхания, помчались с ней так быстро, как только позволяла намокшая одежда девочки.

Дождя не было, но гром гремел гораздо сильнее прежнего. Кейт вздрагивала от ужаса, но на этот раз ее держали слишком крепко, и она не могла остановиться или выкинуть еще какую-нибудь штуку.

Вскоре они оказались в доме доброй женщины, которая вместе с горничной принялась греть постель, пока леди Лапоэр с трудом раздевала Кейт. Девочка, покорная и испуганная, стояла, не шевелясь. Через некоторое время постель была нагрета, платье снято и Кейт, заворачиваясь в ночную рубашку доброй леди, чувствовала себя немного лучше.

Хозяйка гостеприимного дома, напоив девочку чаем, отошла к окну и стала вполголоса разговаривать с леди Лапоэр. Новый удар молнии заставил Кейт спрятать голову в подушку. Юная графиня принялась размышлять о жестокости судьбы, пославшей грозу только для того, чтобы испортить такой веселый день. Впрочем, очень скоро Кейт испугалась собственного роптания и призналась себе в том, что вполне достойна наказания: ведь она, шаловливая и несносная девочка, испортила день рождения Аделаиды, дразнила Маргарет и доставила доброй леди Лапоэр столько лишних хлопот.

Ей захотелось попросить прощения, но две леди продолжали разговаривать, и Кейт решила дождаться окончания беседы. Увы, ей этого не удалось — бедняжку сморил сон.

Глава VIII

Возвращение домой

Проснувшись, Кейт увидела на окне капли дождя, блестевшие на солнце. Леди Лапоэр сидела рядом и читала книгу.

Девочка припомнила все события сегодняшнего дня.

— Бедные маленькие рыбки! — воскликнула она. — Как я, должно быть, их напугала! Боюсь, я не только переполошила рыб, но и переломала водяные лилии. Ах, вы не можете себе представить, какие у них гадкие скользкие стебли, точно змеи! Но как хороши цветы! Как выдумаете, кому я причинила больше вреда, им или рыбам?

— Я думаю, рыбы уже пришли в себя, — улыбнулась леди Лапоэр. — Что же касается лилий, то мне кажется, что им ты нанесла меньший ущерб, чем себе.

— Да я совсем не ушиблась! — отмахнулась Кейт. — Только бы тетя Барбара не очень сердилась. Впрочем, теперь я и об этом не думаю. Беспокоюсь только о том, что испортила день рождения Аделаиды и вам доставила столько хлопот. Простите меня, я очень сожалею об этом!

Она произнесла эти слова так грустно и так серьезно, что леди Лапоэр подошла к девочке и нежно поцеловала ее в знак прощения:

— Ничего, друг мой! Мои дочери очень любят оставаться с отцом, а мне здесь очень хорошо.

Кейт с благодарностью сжала руку леди Лапоэр. Ей так хотелось высказать этой доброй женщине все, о чем она совсем недавно думала про себя!

— Как ужасно, что всегда все обращается против меня! — вздохнула юная графиня.

— Это неправда, — заметила леди Лапоэр. — Ничего страшного не происходило бы, если бы кое-кто удерживался от глупостей.

— Что же мне делать, если я глупа?! — воскликнула Кейт с особым ударением на каждом слове. — Дядя Вардур говорил, что не видывал девочки глупее меня, тетя Барбара повторяет то же самое.

— И действительно, — ответила леди Лапоэр спокойно, — нет ничего глупее, когда умный человек напускает на себя дурь.