Петька из вдовьего дома

В этот вечер Петька ложится спать рано, перед сном просит мать, чтобы разбудила его к заутрене [48]. Анна Кирилловна не спит всю ночь. Закончив чужое шитье, она принимается мастерить Петьке новые штаны и рубашку, а потом месит тесто и печет куличи.

По обыкновению, Петька засыпает как убитый и, когда мать будит его, поднимается с большим трудом. Умывшись и надев обновки, он отправляется в Троицкую церковь. В кармане у него две копейки на свечку.

Ночь темна и так тиха, что Петьке кажется, будто вся земля накрыта огромным колпаком из черного стекла. В тишине раздается мощный удар большого колокола. Миг — и стеклянный колпак разбит одним ударом, несмолкаемые звуки зазвенели, как падающие мельчайшие осколки разбитого стекла.

Троицкой отвечает Егорий, Тихон, Покров и другие церкви. Петька любит музыку больших колоколов. Когда он слушает их, его охватывает какое-то восторженное и вместе с тем тревожное чувство. Все тело его крепнет, и отчего-то рождается уверенность, что одним броском он может перемахнуть и через высокие ворота, и через всю улицу. Маленьких колоколов Петька не признает: «Тлям, тлям!» — только портят все…

На площади перед церковью горят большие костры, вокруг них толпы народу. Это пожарные, квартиры которых в нескольких десятках сажен от церкви, жгут смоляные бочки. Петька не может оторвать глаз от яркого пламени.

Долго стоит он перед кострами, и ему кажется, что огонь живой, что он очень сердитый и потому с такой яростью пожирает дерево и смолу. Но постепенно костры догорают, площадь погружается во мрак, и Петьку охватывает грусть при виде последних отблесков умирающего огня. Теперь ночь стала темнее, чем прежде, и, шагая к церкви, мальчик думает: «Кто огонь? Где он живет? Почему не ест камни? Почему его так часто рисуют в церкви?»

В церковь Петька не может пробиться и, лишь с трудом протиснувшись на паперть [49], покупает себе свечку из красного воска, зажигает ее и выходит на церковный двор. Он отговел по всем правилам и теперь считает излишним стоять часами в церкви. Во дворе не душно, можно посидеть и походить, а то и перекинуться словечком с кем-нибудь из ребят. Петька замечает, что взрослые тоже переговариваются.

Под высокой колокольней, выстроенной отдельно от церкви, понаставлено множество куличей и сырных пасок. Какой-то мужик наступил тяжелым сапогом на одну из них и раздавил вместе с тарелкой. Поднимается крик, ругань. Один мальчишка толкнул другого, и тот смял пару высоких пышных куличей. Снова ругань, шиканье старух, звук затрещины и плач упавшего мальчишки.

Но вот раздаются возгласы:

— Несут, несут!..

Толпа перед папертью расступилась, из церкви повалил народ с зажженными свечами. Наконец выносят плащаницу [50], и Петька видит тот самый стеклянный гроб, который раньше стоял в алтаре [51].

Под возгласы: «Христос воскрес! Христос воскрес!» — шествие направляется вокруг церкви.

Петька в восторге. Пробираясь вместе с народом обратно в церковь, он сгорает от любопытства увидеть своими глазами воскресение Христа и чем дальше, тем больше недоумевает: «Что же это он? Воскрес, а не встает?» И тут вспоминает, что в гробу лежит лишь «деревяшка», к которой он прикладывался, и его разбирает злость на попа, который все испортил: «Как маленький играет с деревяшкой! Разве нельзя было живого мужика положить? А лучше бы спящую царевну? Самую красивую! Она бы непременно проснулась. Вот радость-то была бы!»

За пасху Петька отъедается. В первый же день он обходит всех родственников. К вечеру в его карманах набралось копеек тридцать. Анна Кирилловна, уже подарившая сыну три копейки, теперь добавила еще пятачок. И Петька, празднично сытый, идет со своим богатством к мороженщику-кондитеру, торгующему вразнос.

Кондитер с детьми и женой живет у Саранчихи — в грязном полутемном подвале. Войдя к ним, Петька застает хозяев за работой. Жена вертит мороженое, а муж варит карамель на особо приспособленном тагане. Мальчик с наслаждением съедает на копейку «настоящего» сливочного мороженого, сделанного из жидкого молока, покупает на три копейки шесть леденцов с орехами.

Свою покупку он щедро несет домой и делит с маленькими, разложив леденцы на равные части. Делает он это не только из доброты. В глубине души Петька по-прежнему немного жадноват. Но совесть у него теперь такая чувствительная, что он не может в полной мере наслаждаться лакомством один.

Может быть, на него повлияли внушения матери, которая говорит, что стыдно жадничать. Может быть, еще что. Но, как бы то ни было, произошла странная вещь: Петька понял, что один из честно разделенных леденцов доставляет ему большее наслаждение, чем все шесть, съеденных им самим.

Как всякий мальчишка, наслушавшийся сказок, Петька любит справедливость, любит силу и доблесть, мечтает о подвигах. Сказки-то, пожалуй, сильнее всего и действуют на мальчика. Петька очень старается научиться владеть собою и, хотя это трудно, уже одерживает первые маленькие победы.

ГЛАВА XI

После праздничного обеда Петька идет на Троицкую площадь смотреть, как играют пожарные. Они разложили в линию на уже подсохшей под солнцем земле на аршин одно от другого крашеные яйца и выбивают их с пятнадцати шагов катком из войлока, обшитого холстом. Петьке, как и другим мальчишкам, разрешается бегать за укатившимся катком и гнать его обратно к линии играющих.

Обычные мальчишеские игры в праздник как-то не налаживаются. Знакомые Петьке ребята собираются стайками и бьются подаренными им на пасху крашеными яйцами. Выигрывает обладатель яйца с крепкой скорлупой. Потом все лезут на колокольню, откуда слышится бесконечный трезвон, пугающий прилетевших в весенний город грачей. Кругом шум, крики, песни.

Только под вечер Петька вспоминает, что надо домой.

Мать и старшие сестры идут в гости к Гаврюшовым, и с малышами надо кому-то оставаться. Вообще-то очередь за Сашей, но ей не хочется сидеть дома. Она знает, что у дяди Якова весело, что там будут смешные разговоры, песни.

И Саша упрашивает Олю остаться вместо нее.

— Дашь мне большой лоскут из атласа, тогда останусь, — невозмутимо отвечает Оля.

— Да ведь ты его испортишь! Я тебе лучше дам маленькие лоскутки.

— Не хочу маленьких! — решительно отказывается Ольга.

— Мам, уговори ее остаться!

Анна Кирилловна только рукой махнула в сторону дочерей: «Решайте сами».

— Вот цыганка проклятая! — плачет Саша. — Все ей нужно! Да хоть бы не портила!

— Это уж не твое дело! Что захочу, то и сделаю. А кто из нас цыганка, не знаю! Я не хочу оставаться за тебя, а ты не хочешь оставаться сама за себя! — важничает сестра.

Благодаря своему хладнокровию она всегда одерживает верх над старшей сестрой. Недаром Петька называет ее Премудрой.

— На, возьми! — не выдерживает Саша и бросает Ольге лоскут.

Ей так жалко его, что теперь не радуют даже сборы в гости.

У Оли страсть к крохотным куколкам. Она делает их с увлечением, терпеливо вышивая глаза и губы, пришивая пальцы к рукам и ногам.

После ухода матери и сестер Оля выкраивает крохотные костюмчики для кукол и пересказывает Петьке только что прочитанный ею сказ про отставного солдата, который изгнал из старинного замка «нечистую силу» и женился на принцессе.

Петьку восхищает мужество солдата. К нему лезут чудовища, одно страшнее другого, а он попивает водочку, покуривает трубочку и на все угрозы отвечает: «Врешь! Не проглотишь!» Когда черти начинают хвастаться, солдат предлагает им для доказательства своих способностей сжаться в комок и залезть в кожаный кисет с табаком. Потом он завязывает его и колотит чертей на наковальне молотом так сильно, что те просят пощады и обещают построить за одну ночь мост от замка до дворца принцессы. Солдат выпускает чертей, и они, чихая и охая, возводят мост и навсегда покидают замок.