Расскажи мне про Данко

Они помогут ему подняться с коленей и спросят:

— Кто ты?

«Я Василий Денисов, — ответит он. — Приехал навестить своего любимого командира».

Летом 1967 года, собирая материал о Владимире Хазове, я побывал в Ульяновском танковом училище. Секретарь парткома училища В. В. Просвирин сказал:

— Хазов был человеком необычайной храбрости. Но его дела иногда кажутся легендой. Подумать только — двое против двадцати восьми пошли в бой и победили! Не поверил бы. Но так было.

Да, было именно так.

Когда вы будете подниматься по бетонной дорожке к Родине-Матери, не забудьте положить на плиту полевые цветы. Он любил цветы, любил дарить их людям. А если случится вам побывать в Большом Кувае, сходите к роднику, взгляните на ромашковые поляны, послушайте песни птиц, шум леса и говор маленькой речки. Подставьте этой речке свои ладони, испейте воды. И я уверен, что вы поймете, почему этот тихий и скромный паренек беспощадно бил врагов, почему он делал невозможное.

О СОЛДАТСКИХ ХИТРОСТЯХ НА ВОЙНЕ

Рассказы

КОЛЯ ПЕТУХОВ

Среди памятных мест в Волгограде есть место, которое называется «Островом Людникова». Вы, наверное, ребята, думаете, что это настоящий остров, который омывается со всех сторон водой? Нет. Это не остров и даже не полуостров. Это клочок земли на крутом берегу Волги. Эту прибрежную часть земли защищали бойцы командира дивизии Ивана Ильича Людникова, поэтому ее и назвали «Островом Людникова».

Трудно приходилось бойцам сдерживать натиск врага. Слишком много немцев, слишком много у них всего: танков, орудий, патронов, снарядов. Ну да ведь и наших бойцов не просто взять. Сжалась дивизия в крепкий кулак и отражает одну атаку за другой. Тычутся немцы в этот кулак и не могут его сломить.

Так держались бойцы месяц, другой. А сколько они еще могут продержаться без подмоги? Бойцов с каждым днем все меньше, патроны на учете и продукты кончаются. А тут еще холода начались: морозы, ветры, снег.

Мороз и немцев не жалует. Прячась в развалинах домов, они высовывают патронташи, набитые патронами, кричат:

— Рус! Бери патрон, давай теплый шапка!

— Что, уши мерзнут? — спрашивают бойцы.

— Холодно, рус! Давай теплый шапка. Бери патрон.

Бойцы радуются: мороз на их стороне. Эх! Разжаться бы этому кулаку! Да двинуть бы по немцам! Но силы все слабеют. И когда стало совсем плохо, Иван Ильич вызвал командира роты разведки капитана Гричи́ну.

— Я посылал бойцов с донесением на тот берег. Не доплывают. Гибнут, — сказал он и спросил: — Нет ли у тебя такого разведчика, чтобы мог пройти к нашим берегом?

Пройти берегом — это значит через немецкие позиции.

— Есть такой, — ответил капитан Гричи́на.

— Зови его.

Позвали. Боец пришел, доложил:

— Рядовой Петухов по вашему приказанию прибыл!

Командир дивизии рассказал бойцу, что он должен сделать. И после всего попросил:

— Если будет очень трудно, — вернись.

Коля Петухов был отчаянный парень. Его посылали обычно туда, где другие не могли выполнить задание. Хитрый и ловкий, он лучше всех мог достать «языка».

Как только стемнело и угомонились враги, Коля Петухов пошел. Беспокоился Гричи́на, волновался Людников: пройдет или не пройдет? Бойцы следили за той стороной, куда ушел разведчик. А с той стороны то в одном месте начинали строчить автоматы, то в другом, то в третьем.

Вернулся Коля.

— Слишком густо сидят немцы, — сказал он Гричи́не.

Гричи́на верит ему. Знает: была бы хоть маленькая щель, Петухов непременно пролез бы.

— Что же делать? — спросил командир разведчика. — В штабе армии не знают о нашем трудном положении. Рация без питания. Мы не можем доложить.

— Я бы не вернулся, товарищ капитан, — сказал Коля, — если бы не придумал более надежного способа добраться к своим.

Какой же это способ? — обрадовался капитан.

— Около водокачки лодка есть. Она добрая. Лягу я на ее дно, а вы меня забросаете белыми маскхалатами, выведете подальше от берега и пустите по течению.

Хитрость очень простая. Но до нее нужно додуматься. Ночь. Холод. Плывет в темноте лодка. Заметили немцы. Ракетами светить стали. Лодка кажется заброшенной, плывет, поворачивается, льдины трутся об ее бок, а в ней лежит снег. Не догадались немцы.

Лежит на дне лодки Коля Петухов, сам в дырку, сделанную в маскхалате, поглядывает. Как поравняется лодка с трубами, что на заводе «Красный Октябрь», так можно вставать, там наши. Холодно ему, ноги стынут, руки стынут. Поразмяться бы. Но ему даже пошевелиться нельзя. Заметят немцы и расстреляют. Задание не будет выполнено.

Коля задание выполнил. Он вернулся на «Остров Людникова» на бронекатере с хорошим пополнением, с оружием, с боеприпасами, продовольствием. Бойцы торжествовали: почти безоружных немцы не сломили, а теперь и вовсе не сломят.

Подкрепились бойцы, подготовились, и разжался солдатский кулак, и начал он теснить врагов.

Давно это было. Но и сейчас добрым словом поминают бывшие бойцы и командиры смелого, смекалистого разведчика Колю Петухова. Здорово он выручил их.

СТАЛЬНАЯ ЗАНАВЕСКА

Вдоль заводской стены, метрах в тридцати друг от друга, стояли дома рабочих. Жителей здесь не было. Всех отправили за Волгу. В домах находились солдаты, которым командир дивизии приказал строго-настрого обороняться от фашистов. А фашисты были уже за заводской стеной, в двадцати метрах от домов. Было слышно, как они о чем-то разговаривали. Видимо, о том, как проскочить двадцать метров, чтобы занять дома. Но боялись. И потому сначала уговаривали:

— Эй! Рус! Твой капут, сдавайс!

— Ищите дураков у себя, — отвечали бойцы.

У сержанта Ивана Свидрова было всего три бойца. Маловато. Но все бойцы надежные, смелые.

Расставил их сержант по местам. По одному, по два окна на каждого бойца. Пока будут живы, не пропустят фашистов и дом не сдадут.

— Немцы пока уговаривают нас, — сказал сержант своим товарищам. — Оглядятся, пойдут в атаку.

Только сказал, а из-за стены в окна верхнего этажа полетели гранаты. Одна попала в окно. Взорвалась, встряхнула стены дома, остальные взорвались у стены. Никого не ранило. Тут же в пролом заводской стены повалила орущая толпа немцев с автоматами.

— Огонь! — крикнул Свидров.

Дом затрещал автоматными очередями. Враги бегут, падают. И немного им надо пробежать, всего двадцать метров, а возможности нет. Хоть мало в доме защитников, но огонь плотный. Многие из немцев остались лежать между стеной и домом. Некоторые успели скрыться через пролом за стену.

— Надо укреплять оборону, — приказал Свидров и стал собирать около своего окна валявшийся кирпич.

Бойцы догадались. Собирают кирпич, закладывают окна, делают глухую стену с бойницами.

Снова фашисты забрасывают дом гранатами. Теперь уже и в самом деле целятся по первому этажу. Но тут глухая стенка. Гранаты рвутся, а вреда не причиняют. Опять бросаются в пролом фашисты, но огонь по-прежнему плотный.

Держатся день, держатся два. Вышел из строя один боец. Тяжелее стало троим. Еще труднее пришлось, когда вдруг услышали стрельбу вражеских автоматов на другой стороне дома. Обошли враги.

Оставил сержант товарищей на своих местах, а сам ушел на другую сторону. Бьется сержант, бьются товарищи, не пускают фашистов в дом. Пули впиваются в стены.

Немцы уговаривают:

— Эй! Рус! Твой капут, сдавайс!