Я не верю в монстров

— Они его убивают?

— Нет, хуже. Они называют его монстром, и другие люди тоже начинают называть его монстром, и все относятся к нему как к чудовищу, и через некоторое время он и сам начинает верить, что он чудовище. Он считает себя монстром и ведёт себя как монстр. Но при этом он вовсе не чудовище. В глубине души он очень, очень хороший.

— А что, если он и выглядит как чудовище? — спросил Брэдли. — Если у него зелёная кожа, и всего один глаз на месте носа, и три руки, и на каждой руке по две ладони, и на каждой ладони по восемь пальцев?

Карла рассмеялась.

— Может, нам с тобой он и покажется чудовищем, — сказала она, — но это просто с непривычки, потому что мы ничего похожего не видели. А на своей родной планете он считается немыслимым красавцем. Может, он там вообще кинозвезда!

Брэдли тоже стало смешно.

— Может, на его планете, — продолжала Карла, — монстром назовут меня: у меня ведь кожа не зелёная и целых два глаза.

Брэдли покачал головой.

— Ну нет. Меня они ещё могут назвать монстром, но вас — ни за что.

— Брэдли! — удивлённо воскликнула Карла. — Какую приятную вещь ты мне сказал! Спасибо.

Брэдли залился краской. Он имел в виду совсем не это.

— Я не хочу больше говорить про монстров, — пробормотал он.

— Ладно, — сказала Карла. — По-моему, мы и так совсем неплохо поговорили. Ты выбрал замечательную тему.

Всё оставшееся время Брэдли раскрашивал. Из Карлиной большой коробки с карандашами он выбрал зелёный и попробовал нарисовать того самого космического монстра, которого только что описал. Он хорошо нарисовал три руки и шесть ладоней, но по восемь пальцев на каждой уместить не удавалось.

Он поднял глаза.

— Карла?

— Что, Брэдли?

— А вы умеете видеть этого хорошего, который внутри?

— Да я только его и вижу.

Он продолжил рисовать. В середине лица он нарисовал глаз, а вокруг глаза — чёрный синяк. В груди у инопланетного существа он нарисовал красное сердце; там, внутри, был «хороший».

— А как монстру перестать быть монстром? — спросил он. — В смысле, если все считают, что он монстр?

— Это нелегко, — сказала Карла. — Наверно, сначала ему нужно самому понять, что он никакой не монстр. Если он сам не знает, что он не монстр, то как об этом узнают другие?

Брэдли закончил рисовать и показал рисунок Карле:

— На своей планете он кинозвезда. Все его обожают!

— Красавец! — сказала Карла.

— Хотите, я его вам подарю? — спросил Брэдли. — В смысле, мне он всё равно не нужен, так что можете забирать.

— Очень хочу! Спасибо! — сказала Карла. — Знаешь что, я его прямо сейчас повешу на стену.

Брэдли следил, как она прикнопливает рисунок к стене. Он хотел сказать, что ей влетит, потому что стены дырявить нельзя, но передумал.

Пора было возвращаться в класс.

— Жду не дождусь нашей встречи через неделю, — сказала Карла. — Уже представляю, какую потрясающую тему ты придумаешь в следующий раз..

Он направился к двери, но вдруг замер и развернулся.

— Что? — спросила Карла.

Он упёр руки в бока и уставился на неё.

— Ты что-то забыл?

Он молча стоял и ждал.

Внезапно её лицо озарилось догадкой. Она протянула ему руку и сказала:

— Спасибо, что ты со мной поговорил. Мне было очень приятно.

Он улыбнулся полуулыбкой-полуоскалом и выбежал из кабинета.

— Вон он идёт, — сказала Лори. — Не будь трусихой.

Глава 24

Коллин прикусила губу.

Дело было после уроков. Три девочки стояли через дорогу от школы и наблюдали за Джеффом.

— Может, лучше завтра? — сказала Коллин.

— Эй, Джефф! — окликнула Лори.

— Не надо, — прошептала Коллин.

Джефф оглянулся.

Лори и Мелинда шагнули вперёд. Коллин поплелась за ними.

— Привет, Джефф, — сказала Лори.

— Привет, Джефф, — сказала Мелинда.

— Привет, — ответил Джефф.

Лори засмеялась.

— Давай, Коллин, — сказала Мелинда. — Спрашивай.

Коллин покраснела и отвела взгляд.

— У Коллин к тебе вопрос, — сказала Лори.

— Я, это… в общем… — запинаясь, начала Коллин.

— Хватит ко мне лезть, — очень тихо сказал Джефф.

— Никто к тебе не лезет, — сказала Лори. — Коллин просто хочет…

— Пусть Коллин сама скажет, — перебила её Мелинда.

— В общем… — сказала Коллин. — Ну… Короче… — Она набрала побольше воздуха. — У меня… ну, в общем, день рожде…

— Я не хочу её слушать! — отрезал Джефф.

Коллин стала пунцовой.

— И не смей говорить мне «привет»!

— Мы можем говорить «привет» кому хотим, — сказала Мелинда. — У нас свободная страна.

— А я не хочу, чтоб вы мне говорили «привет», — сказал Джефф.

— А я и не собираюсь! — взорвалась Коллин. — Можешь не волноваться!

— А я собираюсь! — сказала Лори. — Привет, привет, привет, привет, привет!

— Заткнись! — сказал Джефф и швырнул учебник на тротуар.

— Привет, Джефф, привет, Джефф, — продолжала Лори. — Дживет, Джефф. — Она рассмеялась своей ошибке. — Дживет, Джефф. Привет, Префф. — Она зашлась от хохота.

— И хватит ржать! — крикнул Джефф.

— А ты ей не указывай, — сказала Коллин. — Она имеет право.

— Приветприветприветприветпривет, — застрочила Лори как из пулемёта.

— Заткнись! — заорал Джефф.

— Сам заткнись, — сказала Мелинда.

— Я тебя не боюсь, Мелинда! — сказал Джефф.

— Я тебя тоже не боюсь! — сказала Мелинда.

Джефф выставил кулаки. Мелинда сделала то же.

Лори взвизгнула в предвкушении.

— Ну, давай, ударь меня, — сказал Джефф.

— Ты первый ударь, — сказала Мелинда.

— Нет, ты первая, — сказал Джефф.

— Ну ударьте уже кто-нибудь кого-нибудь! — крикнула Лори.

Джефф легонько стукнул Мелинду кулаком в плечо. Она со всей силы заехала ему в живот. Он сложился пополам, и тогда она врезала ему по носу. Джефф замахал руками, защищаясь, но Мелинда продолжала наносить удары — по шее, опять в живот и потом в глаз.

Джефф упал.

Мелинда прыгнула на него сверху, больно ткнув коленками в живот, уселась ему на грудь и прижала его руки к земле.

Лори присела рядом на корточки и начала отсчёт, отбивая ритм ладонью:

— Один… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь… девять, десять!

Мелинда встала на ноги.

Лори высоко подняла руку Мелинды и, зажав себе нос свободной рукой, прогнусавила:

— Итак, выигрывает бой — и сохраняет за собой титул чемпиона мира — несравненная Мелинда!

Коллин захлопала в ладоши.

Глава 25

«Я буду хороший, — думал Брэдли, — и когда все увидят, какой я хороший, они поймут, что я не монстр».

— И миссис Эббел приклеит тебе золотую звёздочку, — сказала Зоя.

От этой мысли Брэдли сильно разволновался. Он даже не заметил, что надел разные носки: один синий, другой зелёный. Он завязал шнурки, потом отправился в ванную и посмотрел в зеркало.

Глаз почти совсем прошёл. Синяк из чёрного сделался коричневато-желтоватым. Брэдли побежал завтракать.

На завтрак мама сварила ему овсянку.

— Ненавижу кашу, — пожаловался он.

— Ешь что дают, — сказал папа. — Ты не в ресторане.

Брэдли насупился, но не из-за того, что придётся есть овсянку, а потому что поздно сообразил: не надо было говорить, что он её ненавидит. Такое мог бы сказать Плохой Брэдли. Хороший Брэдли обожает кашу.

Он зачерпнул полную ложку, поднёс ко рту и проглотил вязкую комковатую жижу.

— М-м-м, вкуфно, — промычал он, но, вынимая ложку изо рта, случайно задел локтем свой стакан с апельсиновым соком.

Клодия вскрикнула и выскочила из-за стола.

— Ох, Брэдли, — сказала мама.

Папа раздражённо уставился на него.

— Это вышло слу… — Брэдли хотел сказать «случайно», но осёкся, вспомнив, что Карла не верит в случайности. Эта мысль его озадачила. Интересно, зачем бы ему опрокидывать стакан нарочно? Он любит апельсиновый сок. Перевернул бы уж тогда тарелку с овсянкой.