Разрисованная мама

Она вернулась. Едва переступив порог, я почувствовала ее запах — знакомый сильный запах любимых духов Мэриголд. Такая уж у нее была привычка: даже в полном одиночестве, расхаживая голой по квартире, Мэриголд неизменно душилась с головы до пят. Я учуяла и другой запах — запах жидкости для полоскания зубов. На меня разом повеяло чем-то домашним.

Я с топотом ринулась на кухню. Стоя у стола, Мэриголд, улыбаясь во весь рот, месила тесто. Я так обрадовалась, что она наконец дома, что даже не удивилась, застав ее за таким необычным занятием.

— Ох, Мэриголд! — выдохнула я, кинувшись к ней на шею.

— Радость моя! — обрадовалась она, крепко прижимая меня к себе и при этом стараясь не перемазать мукой — руки ее чуть не по локоть были в липком тесте, будто в перчатках.

— Ох, Мэриголд, — снова прошептала я, уронив голову на ее голое плечо.

Из-под бретельки ее топика выглянула знакомая татуировка — ноготок с лицом Мэриголд.

— Эй, хватит поливать мой цветок! — встряхнула меня Мэриголд. — Ну, ну, успокойся, детка!

Двумя перепачканными в тесте пальцами она стянула с вешалки кухонное полотенце и промокнула мое лицо.

— Не плачь, малышка Дол. Что-то случилось? Ну-ка признавайся?

— А ты небось не догадываешься, что с ней такое? — проворчала Стар, стоя в дверях. — Сама болталась где-то всю ночь и еще спрашивает! Глупышка Дол перепугалась до смерти!

— Но ведь Мэриголд вернулась! — поспешно вмешалась я, пока Стар все не испортила.

Прищурившись, Стар разглядывала Мэриголд.

— Откуда вся эта роскошь? — подозрительно осведомилась она, тыча пальцем в разбросанные повсюду взбивалки, скалки и формочки для печенья. Вся кухня была заставлена пакетами с мукой, сахарной пудрой и глазурью вперемешку с бесчисленными маленькими бутылочками, в которых сверкала и переливалась какая-то красная жидкость, а стены, забрызганные шоколадом, какими-то серебряными блестками и еще чем-то непонятным, переливались всеми цветами радуги — казалось, по мановению волшебной палочки мы вдруг оказались на какой-то сказочной кондитерской фабрике.

— Я просто хотела печенье для вас испечь, — бросила Мэриголд, снова принимаясь за тесто. — Ну вот, кажется, на этот раз все как положено. В первый раз получилось, как водится, комом, ну я взяла и выбросила все в ведро. Вторая партия… э-э-э… слегка подгорела. А я решила — нет, так дело не пойдет. Ну а сейчас, по-моему, вышло замечательно!

— А что ты делаешь, Мэриголд? Шоколадное печенье? — обрадовалась я.

— Лучше, гораздо лучше! Я решила испечь вам пряничных ангелочков, — пропела Мэриголд, раскатывая тесто и придавая ему форму. Ее гибкие, проворные пальцы двигались с такой быстротой, что казалось, будто фигурка ангела возникала прямо из воздуха.

— Пряничные ангелочки! — счастливо вздохнула я. — Целых два! А это что у них — крылышки? А можно, у моего будут длинные волосы?

— Конечно, будут! — кивнула Мэриголд. — А уж коли ты хочешь, чтобы твой шоколадный ангелочек смахивал на тебя, мы ему еще и веснушки из шоколада сделаем!

Мы обе захихикали. Мэриголд покосилась на Стар, все еще хмуро подпиравшую дверь.

— А ты какого ангелочка хочешь, а, Стар?

— Между прочим, я уже не ребенок. Послушай, ну как тебе не стыдно? Есть у тебя совесть или как? Куда-то исчезла на всю ночь, никому ни слова не сказала, не удосужилась даже к завтраку вернуться, не подумала о том, что Дол из-за тебя места себе не находит — уж не знаю, как она высидела в школе! А потом являешься домой как ни в чем не бывало и даже не считаешь нужным что-то объяснить… или хотя бы извиниться! Кем ты себя вообразила — Мамашей Года, что ли? Затеяла какое-то дурацкое печенье! Нет уж, я в этом не участвую! Ешь сама своего ангелочка! Надеюсь, у тебя будет несварение желудка!

Стар вихрем вылетела из кухни, и мы услышали, как за ней с грохотом захлопнулась дверь спальни. Повисла неловкая тишина. В глубине души я понимала, что Стар права. Я знала, что мне следует пойти за ней. Но по беспокойному блеску в глазах Мэриголд, по тому, как сильно дрожали ее руки, а главное — по царившему на кухне хаосу я догадывалась, что с ней далеко не все в порядке. Теперь я уже почти не сомневалась, что это начало ее очередного заскока. Но что я могла сделать?

— На самом деле Стар с радостью съест своего ангелочка, — не слишком уверенно сказала я.

— Еще как съест, — подхватила Мэриголд. — Мы испечем для нее замечательного ангелочка — точь-в-точь как тебе! А уж раз она так разозлилась на меня… что ж, тогда, чтобы умаслить ее, давай вылепим карикатуру на меня. Не ангелочка, а падшего ангела! Нет, лучше чертенка! С хвостом, рожками и все такое! Может, тогда она сменит гнев на милость и даже удостоит меня улыбкой?

— Наверняка!

— Ты ведь не очень сильно переживала, а, Дол? Наверное, мне и в самом деле нужно было позвонить. И почему я не позвонила?!

— А ты и не могла позвонить! Нам же отключили телефон, потому что мы не заплатили по счету! Ты что, забыла? — вздохнула я, осторожно трогая пальцем пряничное тесто.

— Точно! Как же я тогда могла позвонить? — просияла Мэриголд.

— Где ты была? — прошептала я так тихо, чтобы Мэриголд при желании могла сделать вид, что не расслышала.

— Ну… понимаешь, Дол, я вроде как вырвалась из дома… вот и подумала, что неплохо было бы повидаться со всей компашкой. — Мэриголд проказливо хихикнула. — Ты же знаешь, как я обожаю вечеринки! — Теперь она лепила падшего ангела, и я невольно отметила, что пальцы ее хоть и дрожат, однако обращаются с тестом все так же искусно и проворно. — А потом вдруг оказалось, что уже та-ак поздно! И я не вернулась домой к своим девочкам, и это было так дурно с моей стороны, — смущенно пропела Мэриголд, щелкнув чертенка по носу. — Очень, очень дурно!

Я угодливо захихикала, но чуткое ухо Мэриголд моментально ощутило фальшь в моем голосе.

— Ты тоже считаешь, что я плохая, да, Дол? — спросила она, выжидательно уставившись на меня своими зелеными глазищами.

— Знаешь, по-моему, ты самая замечательная мама на всем белом свете. Просто волшебная, — уверенно заявила я.