Пропало лето. Спасите утопающего.

— Умница, — говорит тётя Даша.

— Хорошая пайка, — говорит тётя Саша.

— Сам запаял! — торжествующе кричит Жека. — Вот этими руками! Ну, чего ещё чинить-паять?! Какие у вас там ещё чайники-пайники? Кастрюли, самовары — всё запаяю! Всё несите! Соседям скажите — пусть несут! Всё запаяю!

Восхищённо смотрят на Жеку тётушки.

У террасы дома тётушек выстроилась очередь — соседи принесли для починки всякое старьё. Старушка держит старый граммофон с огромной трубой. Женщина в белом платочке принесла старый примус без ножек. Длинный худой паренёк тащит на плече старинные кабинетные часы в огромном деревянном футляре. Тётя Даша принимает вещи и складывает их на террасе.

Появляется Жека. Он смотрит с ужасом на вещи, сложенные в кучу.

— Это всё… паять? — спрашивает он в ужасе.

— Почему паять? — улыбается тётя Даша. — Керосиновую лампу надо переделать на электрическую, в часах лопнула пружина, а граммофон…

— Дарья Ивановна! — обращается к тёте Даше маленький человечек в чесучовом костюме. — Может быть, ваш, так сказать, вундеркинд исправит мой, так сказать, «Ундервуд»?

Тётя Даша обернулась к Жеке. Жека тупо уставился на машинку.

— У моего «Ундервуда», — шепелявит владелец машинки, — западает несколько важных букв, а именно — щ. Чиж.

Но буквы эти он произносит так, что вместо щ и ч слышатся с и ц, а ж звучит как з.

— Какие буквы? С, ц и з? — переспрашивает тётя Даша.

— Я же сказал, кажется, ясно — щ, ч и ж.

— Оставьте, — говорит тётя Даша. Валерий посмотрит вашу машинку. Посмотришь? — оборачивается она к Жеке.

Жека покорно кивает головой.

На террасе за обеденным столом сидит Валерий. В те редкие минуты, когда дома нет никого из тёток, он выбирается из своего заточения. Сейчас он обедает, с удовольствием обгладывая куриную ножку.

Решив, что у Валерия после сытного обеда настроение улучшилось, Жека робко напоминает:

— Валя! У нас очень много работы.

— Много работы… — ворчит Валерий. — Раскричался на всю Курепку: «Чиню, паяю…»

— Валя! — терпеливо продолжает Жека. — В четыре часа придут за примусом, в шесть за керосинкой. И потом ещё глобус…

Но, увидев, что Валерий начинает сердиться, поспешно добавляет:

— Ну, глобус не к спеху. Глобус к началу учебного года.

Валерий не выдержал:

— Ты что же думаешь, я до начала учебного года буду сидеть на этом чердаке? Через неделю мы будем в Москве.

— А как же машинка?

— Машинку починю…

Валерий потянулся в кресле.

— Хорошо, что тётки днём на работе. Днём ещё можно кое-как жить, — сказал он, разворачивая газету.

И в то же мгновение в саду раздались голоса тётушек:

— Валя! Валька! Валерий!

Валерий вскочил и как пуля взлетел по лестнице на чердак.

На столе на террасе сложены ласты, маски и трубки для подводного плавания, охотничье ружьё, рюкзаки, надувные матрасы, удочки, спиннинги.

Тётушки счастливо улыбаются. Перед ними стоит Жека.

— Валька, радуйся! — восклицает тётя Саша.

— Начинается настоящий отдых, — объявляет тётя Даша.

— Мы взяли отпуск! — сообщает тётя Маша. — Завтра отправляемся на охоту.

— Ну что ты. Маша, сначала на рыбалку, — говорит тётя Саша. — Правда, Валя?

— Я думаю, что начинать надо с подводного плавания, — говорит тётя Даша. — Подводный спорт — это главное!

— Озёра у нас дивной красоты, — говорит тётя Саша. — И рыбы… рыбы пропасть!

— Вода прозрачная, — подхватывает тётя Даша. — Нырнешь в маске — ну просто сказка. Коряга, обыкновенная коряга кажется каким-то спрутом, осьминогом, кальмаром… А раки? Какие раки! Немыслимой красоты раки!

— В лесу зверья сколько угодно, — говорит тётя Маша, — Стоит только вскинуть ружьё… Бац! И утка твоя! Одним словом, довольно торчать дома, мы покажем тебе настоящую Курепку!

Тётушки и Жека идут цепочкой вдоль берега реки. У них — ружья, удочки, рюкзаки, А через несколько минут они стоят по пояс в воде в масках для подводного плавания. Они машут руками Жеке. Жека делает шаг вперёд, скрывается под водой. Потом из воды появляется трубка. Бьёт фонтан…

Тётушки и Жека сидят с удочками на берегу. Клюёт у тёти Маши, клюёт у тёти Даши, клюёт у тёти Саши. У Жеки не клюёт.

Дёргает удочку тётя Маша — рыбина на крючке!

Дёргает удочку тётя Даша — рыбина побольше.

Дёргает удочку тётя Саша — рыбина ещё больше.

Жекин поплавок ныряет под воду. Жека дёргает и вытаскивает подлещика. Рыба блеснула на мгновение в воздухе, сорвалась и шлёпнулась в ведро, висящее над костром.

По колено в воде идут через болото тётушки в штанах и высоких резиновых сапогах. Все трое прицеливаются и стреляют. Жека стреляет с небольшим опозданием. Падают сверху убитые утки. Одна, другая, третья, четвёртая…

Валерий с чердака смотрит в бинокль и видит: идут тётушки и Жека. Вёдра с рыбой, ягдташи, полные дичи, охапки цветов…

Валерий отбросил бинокль и, заложив руки за спину, сердито зашагал по чердаку; увидал Жекин велосипед, стоящий вверх колёсами, подошёл к нему, резко крутанул педаль и, приложив палец к колесу, стал проверять исправность обода.

Из-за двери донеслось жалобное мяуканье Жеки.

— Ладно, заходи, — сказал Валерий, не оборачиваясь.

Вошёл Жека с большой связкой рыбы.

— Валька, там за плотиной рыба клюёт как ненормальная. Это всё я! — захлёбываясь от счастья, зашептал Жека. — А тётя Даша на живца поймала такую щуку — килограмма три.

Валерий мельком взглянул на рыбу и недовольно поморщился.

— А ершей видимо-невидимо! — продолжает Жека. — Мы их просто не брали. Снимаешь с крючка и в воду — пусть живут.

Жека повесил рыбу на гвоздик, вбитый в балку, надел фартук и стал зажигать примус.

— Знаешь, — продолжает Жека, — оказывается, тётя Маша в тысяча девятьсот тридцать пятом году была чемпионом области по стрельбе. Она по тарелочкам стреляла.

Жека стал качать насос примуса. Его распирали новости.

— А завтра мы идём в пещеры, — сообщил он торжественно.

— Кто это «мы»?

— Ну мы… я и… тёти.

— «Тёти, тёти»! Какие тёти?!

— Мои… твои… ну… наши… — запутался Жека и вдруг грустно добавил: — Ты не сердись, пожалуйста. Но я иногда про всё забываю, и мне кажется, что это действительно мои тёти. Мы ошиблись. Они хорошие.

Валерий вскочил, ударил кулаком по балке.

— Откуда я мог знать, что бывают такие тётки! Такие спортивные тётки!

Жека положил паяльник на примус.

— Всё. — Валерий забегал по чердаку. — Я не могу больше тут оставаться! Ты пойдёшь сегодня на почту и узнаешь, не пришли ли деньги от твоего деда!..

— Сегодня… я хотел… паять.

— На почту! Слышишь, на почту! И сейчас же! Немедленно!

Жека снял фартук, взял связку рыбы и понуро пошёл к выходу.

— Знаешь… — Он обернулся, вспомнив что-то. — Тётя Саша любой костёр зажигает одной спичкой…

— На почту!

— Иду…

Небольшой зал почтового отделения. Жека подошёл к стеклянной перегородке, просунул голову в окошко.

За столом старичок в чесучовом костюме проверял номера лотерейных билетов. Пожав плечами, он вернул их Муравью, выглянувшему из соседнего окна.

— Скажите, пожалуйста, — начал Жека, — не приходили деньги Дарье Ивановне, Марье Ивановне или Александре Ивановне?

— А-а… — От радости старичок привстал. — Это вы?! Товарищ Муравей, вы знакомы с этим замечательным молодым человеком?

Муравей внимательно посмотрел на Жеку.

— Знакомы, — многозначительно сказал Муравей.

— Он починил мою пишущую машинку. Западали ч, ж и щ, а он починил и сделал всё очень тщательно, только чуть-чуть западает ещё ф. Но это не страшно, ф — это такая буква… подумаешь, ф… — И старичок повернулся к Жеке: — А деньги… Если придут деньги, их принесут домой.