Далеко ли до Сайгатки?

— В том-то и дело, что никакой, — сказала Марья Николаевна.

— А я знаю! — обрадовалась Варя. — Бабушка, по-моему… по-моему, это из Сайгатки, понимаешь?

— Вполне вероятно. — Ольга Васильевна взяла у неё телеграмму. — «Овражкии… привет псем».

— Кто же этот таинственный «привет псем»? — спросил Сергей Никанорович.

— И вовсе не «привет псем», а дядя Борис Матвеевич!

— Варвара права… — Ольга Васильевна повернулась к Марье Николаевне. — Маруся, завтра в городе пошли телеграмму с ответом: я выезжаю в Сайгатку через неделю… Варвара, куда ты устремилась?

Но Варя, помотав головой, уже полезла за сложенные рамы. Вот она сдёрнула клеёнку с большого двугорбого ящика, нагнулась…

— Пойдёмте же вниз. Я, право, боюсь, наш чердак обрушится.

— Не обрушится-а! — запела вдруг Варя, взмахивая обеими руками и с силой опуская их. — Ищите материа-алы! Овражки-и! Сайгатка!..

Чердак загудел. Вадим вскочил испуганно, Тумба вытаращила глаза, Наташа заткнула уши.

А Варя била по жёлтым клавишам всё сильнее и сильнее. Чердак выл, грохотал.

— Не обру-ушится!.. Сайга-атка!.. — пела во всё горло Варя.

— Варвара, прекрати! — кричала Ольга Васильевна.

— Варюшка, не надо! — пищала Наташа.

Варя отняла руки. Чердак побушевал ещё немного и смолк.

— Ой, что это?

— Если не ошибаюсь, старая фисгармония? — сказал Сергей Никанорович. — Однако пыли же мы подняли!.. Ольга Васильевна, пожалуйте папочку с чертежами… Двинулись вниз.

Все с шумом полезли с чердака. Варя постояла, подумала, задёрнула клавиши фисгармонии клеёнкой. Пощупала в кармане чехол с ножиком и подошла к лестнице.

Обождав, пока стихнут шаги и голоса, вернулась к окну и крикнула вышедшему на террасу Вадиму:

— Вечером будь около старого дуба и никуда не уходи. Необходимо поговорить. Понятно?

Это был старый, ветвистый и могучий дуб.

Наташа с Тумбой уселись под ним прямо на траву, Вадим встал у тропинки на случай появления посторонних. Варя вскочила на пень.

— Значит, так, — сказала она. — Вы, конечно, будете меня ругать, но это решено. Я еду вместе с бабушкой в Сайгатку! Первое: материалы эти разыскала я? Я. Второе: ножик теперь у меня? У меня. Третье: ну и пускай, что только что на дачу переехали…

— Ой, Варюшка! — засмеялась Наташа и даже руками всплеснула. — А мама? Мама же тебя никуда не пустит!

— Ясно, не пустит, — фыркнула Тумба. — Даль такую.

— Пустит! — Варя топнула ногой. — Я маме уже сказала, и она сказала…

— Ты? Уже?

— То есть ещё не сказала, но скажет. Вот увидите!

— А бабушка-то тебя возьмёт?

Варя замолчала. Вечернее солнце пробило листья над её головой и зажгло спутанные волосы.

— Знаете что? — вдруг тоненьким решительным голосом сказал Вадим. — А я бы тоже поехал. Только дедушку жалко, а то — поехал бы! Правда! — Он широко раскрыл близорукие глаза, и они блеснули за стёклами очков.

— Ой, Вадимка! — опять засмеялась Наташа, точно бубенчики зазвенели. — Вот смешной. Ну куда тебе?

А Варя, нагнув упрямо голову и сдвинув брови, постояла ещё на пне, потом спрыгнула и твёрдо повторила:

— Значит, решено. Теперь дальше: мы с Вадиком идём к нам, я должна передать ему одно важное поручение. А вы пока делайте что хотите. Всё.

Она подтолкнула Вадима, и оба быстро пошли через поляну к дому.

— Ох и чудная же эта Варька! — сказала, поднимаясь, Тумба. — Выдумала тоже — в Сайгатку ей надо ехать! Наташка, пошли к ручью, погадаем: поедет или не поедет?

Девочки взялись за руки и побежали в другую сторону.

Под террасой было темно, только сквозь щели пробиралось розовое солнце и решёткой ложилось на кирпичные столбы фундамента.

Варя присела над корзиной, Вадим рядом.

Муха, поблёскивая глазами, лапами прикрывала щенков. Среди них, как в чёрной муфте, свернулся и котёнок.

— Муха, — сказала Варя и почесала ей за ухом. — Значит, до свиданья, Мушечка, уезжаю.

Муха ткнула Варю в руку холодным носом и застучала по корзине хвостом.

— Так ведь… ещё не скоро?.. — грустно спросил Вадим и поправил очки. — Ещё, может, ничего не выйдет?

— Выйдет. — Варя тряхнула головой. — Пускай не скоро, надо же приготовиться.

Щенки вповалку спали друг на друге. Один, упрямый и крутолобый, упёршись лапами в дно корзины, бессмысленно таращил глаза на Варю. Она вытащила его, положила в подол. Щенок раскрыл рот, Варя сунула ему палец, он принялся грызть его.

— А ты, — она покачала подолом, — ты расти тут без меня. И вот его слушайся, понимаешь? — Варя показала на Вадима. — Я ему тебя поручаю. На время. Понимаешь?

Вадим подвинулся к корзине. Щенок, не выпуская пальца, повалился на спину и задрыгал лапами.

— Расти себе и расти. А я поеду. Ладно?

Щенок закрыл глаза и перевалился на бок. Тогда Варя осторожно высвободила палец и положила щенка обратно в корзину. Потом повернулась к Вадиму:

— Значит, будешь беречь?

— Я буду.

— Хорошо. Теперь полезли отсюда, и беги домой. А то дедушка рассердится, что опять долго.

— А ты?

— А я… — Варя помолчала и вздохнула. — А я самое главное. Пойду теперь прямо к бабушке. Понимаешь?

— Понимаю. Думаешь, всё-таки возьмёт?

— Думаю. Нет, ничего ещё пока не думаю.

— А мама? Думаешь, всё-таки отпустит?

— Ох, ничего я не думаю! Всё равно поеду. Только ты тоже не думай, я скоро вернусь.

— Хорошо. Я тоже не буду думать, — вылезая из-под террасы, дрогнувшим голосом прошептал Вадим.

А наверху в это время через дощатые перегородки, отделявшие друг от друга две смежные комнаты, происходил следующий разговор.

Марья Николаевна (в своей комнате):

— Тётя Оля, вы считаете, что ей это будет даже на пользу?

Ольга Васильевна (в своей комнате):

— Вообще говоря, конечно. Увидит новые места, новых людей… Но я возьму её только в том случае, если она даст слово слушаться меня в пути. А там уж Борис с Верой Аркадьевной помогут.

Марья Николаевна:

— Немного страшно отпускать девочку так далеко, в такое неспокойное время.

Ольга Васильевна:

— Ты говоришь — неспокойное. Не у нас, на Западе? Я надеюсь, что мы… Подожди. Варвара, кажется, сама идёт ко мне!

Варя тихонько постучалась в дверь.

— Бабушка, ты очень занята?

— Очень. Я тебе нужна?

— Да. Мне поговорить с тобой.

— Опять откопала что-нибудь на чердаке?

— Нет, не откопала. И не на чердаке.

— Ну, войди.

Варя вошла. Ольга Васильевна сидела за столом с раскрытой книгой в руке. Варя осторожно присела на край бабушкиной кровати.

— Я слушаю, — сказала Ольга Васильевна.

— Дело в том… — Варя громко выдохнула воздух. — Дело в том, что ты, конечно, будешь меня ругать… Ой, какая красивая бабочка в окно залетела!

— Очень красивая. И что же дальше?

— Ты, конечно, будешь меня ругать. Но я уже говорила с мамой… (Одна перегородка в комнате тихо скрипнула.) Я всё думала и думала…

— Интересно! И до чего же ты додумалась?

— Ты через неделю правда едешь в Сайгатку?

— Представь себе, правда.

— Ну так вот. — Варя поёрзала и уселась плотнее. — Дело в том, что, видишь ли, в чём дело: тебе совершенно невозможно ехать туда одной!

— Интересно! А хотела бы я знать, кому это возможно сопровождать меня?

— Бабушка, — сказала Варя и сложила на груди руки, — если, например, я разыскала на чердаке старые материалы, которые нужны для экспедиции, которая находится в Сайгатке, которая… Бабушка, ну неужели же ты всё ещё ничего не понимаешь?

— Прекрасно понимаю. А вот теперь давай поговорим.