Из жизни слов

Чем же вызвана несвойственная перечисленным животным окраска и как это явление называется?

Как доказано учеными, это вызвано отсутствием в коже и волосах красящего вещества — пигмента. Животных с такими особенностями называют альбиносами, а самое явление — альбинизмом (от латинского скова «альбус» — белый). Альбиносы бывают и среди ворон, но это необыкновенная редкость.

Именно это обстоятельство позволило римскому поэту-сатирику Ювеналу (I–II века н. э.) бросить такое сравнение: «Раб может выйти в цари, пленник — дождаться триумфа. Только удачник такой редкостней белой вороны…»

Выдумка Ювенала понравилась, ее подхватили. С тех пор прошло две тысячи лет, а мы все еще говорим: «Это белая ворона», встречая, например, человека, резко выделяющегося из окружающей среды теми или иными качествами.

Стоит напомнить, что на Востоке родилось сходное выражение: «белый слон»; слоны-альбиносы с красными глазами очень редко встречаются и поэтому высоко ценятся среди жителей полуострова Индокитай.

Помните, у Пушкина в «Сказке о рыбаке и рыбке» добродушный дед, возмущенный бесстыдной жадностью своей «бабы», гневно говорит ей: «Что ты, баба, белены объелась?» Вам не приходилось спрашивать себя: а что это за «белена»?

В деревне на задворках и свалках вы можете встретить высокие кусты с грязно-желтоватыми, в лиловых прожилках цветами и неприятным запахом. Это и есть белена — очень ядовитое растение. Ее семена напоминают мак, но тот, кто их съест, становится как бы безумным: бредит, буйствует и нередко умирает.

Теперь вам, вероятно, понятно, почему слова «он точно белены объелся» применяются в народе к людям, делающим всевозможные глупости, к буянам и чудакам, к тем, у кого ум за разум зашел.

У И. С. Тургенева есть рассказ о суровом и угрюмом человеке, служившем лесником у крепостника-помещика. Жил он в лесу в сторожке, вдали от всех; был неразговорчив и озлоблен. Крестьяне звали его за его образ жизни и хмурый нрав Бирюком; так в некоторых южных местностях России называют волка.

Волк издавна привлекал к себе внимание как самый опасный для хозяйства хищный зверь. Русские люди прекрасно изучили его повадки и привычки и нередко вспоминали их, говоря и о человеке. Так создались поговорки: «Волка ноги кормят», ибо этот зверь охотится на ходу, обегая большие пространства, или: «Как волка ни корми, он все в лес смотрит», потому что волки трудно приручаются. Таким же распространением пользовались и выражения «быть, жить, смотреть бирюком». Русское «бирюк» — от тюркского «бир» — «один».

Слово «набат» по-арабски значит «барабанный бой». В московско-русских войсках набатом звали большой медный барабан, звук которого являлся сигналом тревоги. В дальнейшем им стали обозначать и тревожный звон колокола, отрывистый, частый, каким извещали о пожарах, наводнениях и других опасностях. Постепенно слова «бить в набат» получили значение «поднимать тревогу», и в этом смысле мы употребляем их и теперь, хотя давным-давно никто не «бьет в набат» при начале пожара или наводнения.

См. «Челом бить».

В верхушке русского общества в XIX веке жило привычное пренебрежительное отношение ко всему отечественному, созданному в России, слепое преклонение перед наукой, искусством, культурой Запада. Считалось, что самое большее, на что мы, русские, способны, — это подражание чужеземным образцам.

Народ никогда не стоял на такой точке зрения и где можно протестовал против нее. В народе очень любили рассказы и побасенки, повествующие о соревновании «наших» людей с чужестранцами и о победах, которые нередко одерживали при этом русский ум, смётка, выдумка, находчивость.

Писатель Н. С. Лесков из одной такой прибаутки: «Англичане стальную блоху сделали, а наши туляки ее подковали да им назад отослали» — создал чудесную повесть «Левша» («Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе»); кузнец Левша умудрился не только изготовить для ножек заморской стальной блохи, видимой лишь в самый лучший «мелкоскоп», микроскопические подковы, но и поставить на каждой из них крошечными буквами тульское фабричное клеймо.

Благодаря этой повести выражение «блоху подковать» стало широко распространенной крылатой фразой, означающей: искусно выполнить самую замысловатую, особо тонкую работу.

В Ленинградском Эрмитаже находится картина великого голландского художника Рембрандта «Блудный сын». Она изображает счастливую встречу старого, благообразного отца с измученным и оборванным сыном, вернувшимся из далеких странствий. Рембрандт написал ее на евангельский сюжет о легкомысленном сыне, который убежал из отцовского дома, испытал множество несчастий, а когда вернулся, был радостно встречен всё простившим родителем. «Притча о блудном сыне» очень трогательна; ее уже много столетий знает весь мир, и повсюду слова «блудный сын» означают человека, который по легкомыслию пренебрег своими близкими, променял дом, семью, родину на чужбину.

На чем только не гадали и не гадают наивные и суеверные люди: на картах, по линиям рук, на кофейной гуще, на зеркалах, на внутренностях зарезанных животных, даже на бобах. Были даже специальные приборы — таблички с надписями, на которые сверху бросали бобы. Упадет боб на слово «счастье» — хорошо; придется на надпись «смерть» — пропало дело.

Это нелепое гадание ушло уже в прошлое, но воспоминание о нем осталось в языке. Мы и сейчас говорим «он бобы разводит» про человека, выдумывающего, как гадалки прошлого, всякую бессмыслицу, ерунду. Говорим мы также: «Он остался на бобах», подразумевая неудачника; но это, вероятно, связано уже с какой-то старинной азартной игрой, в которой бобы были в роли игральных косточек.

Вернемся к греческим преданиям — мифам. У ливийского царя Даная было пятьдесят прекрасных дочерей. Египт, царь Египта, вырастил пятьдесят красавцев сыновей и пожелал, чтобы они взяли в жены дочерей Даная. Данай был против. Построив корабль, он со своими дочерьми бежал в Аргос. Однако и там их настигли сыновья Египта. Тогда Данай приказал девушкам после брачного пира убить своих мужей. Так они и поступили все, кроме одной, Гипермнестры, которая горячо полюбила юного Линкея.

Боги очень разгневались на совершенное дочерьми Даная кровавое злодеяние и присудили сорок девять Данаид к страшной казни. Глубоко под землей, в мрачном аду — Тáртаре, — они вечно стараются наполнить водой бездонную бочку, в которой не удерживается ни одной капли. А мы называем «бочкой Данаид» всякую бесцельную, нескончаемую работу.

Интересно добавить, что совсем недалеко от древнегреческого города Аргоса, где, по мифу, были совершены кровавые преступления, морское дно поглощает массу воды, которая исчезает без следа. Несмотря на усилия ученых, «пропадающую» у острова Кефаллинии воду найти не удалось, хотя в бездну ее «проваливается» ежедневно 30 тысяч тонн.