Приключения Кроша

в кусты?

— Значит, в кусты!

Я возмутился:

— Ты первый вылез с восстановлением машины, а теперь первый смываешься.

— Человек предполагает, а бог располагает, — изрек Игорь.

Мы потратили на нашу машину столько труда! И нам запретили ее восстанавливать. В момент, когда работа в самом разгаре. У меня со Шмаковым все почти готово, осталось только собрать передний мост, ребята из кузнечного и сварочного выправили и заварили раму, жестянщики и обойщики тоже все сделали… Разве можно допустить, чтобы работа пропала впустую?..

И потом, что значит: «Рабочий класс не проявляет сознательности»? Это глупость! Рабочие все отлично сознают и понимают. Но они не любят работу на «фу-фу», работу так себе, между прочим, которая только мешает главной. Значит, надо внести ясность.

Конечно, я твердо решил не вмешиваться ни в какие дела. Но в том случае, когда дела идут. А если дело стоит? Надо вмешаться! Чтобы дело опять пошло. А вот когда оно снова пойдет, можно больше не вмешиваться.

Прежде всего я отправился в моторный цех. Это главный цех мастерских, самый светлый и чистый, не то что наш гараж. Это и понятно: ремонт моторов требует точности, а значит, чистоты. Ошибка на сотую долю миллиметра, и все пропало — мотор барахлит. Недаром в моторном цехе работает Полекутин — тут надо разбираться в технике. Мотористы — слесари высокой квалификации — знают себе цену. Каждого из них директор называет по имени-отчеству.

Я всегда стесняюсь заходить в моторный цех. Там сердитый начальник, самоуверенный молодой человек в пенсне. Не любит посторонних. Не то что у нас в гараже, где шатаются все, кому не лень. Я приоткрыл дверь и поманил Полекутина пальцем.

Полекутин хороший парень, здорово разбирается в технике. Но у него дурацкая привычка класть руку на плечо собеседнику. А он очень высокий. Если собеседник одного с ним роста или чуть ниже, это выглядит еще ничего. Но когда он кладет руку на плечо человеку гораздо ниже себя ростом, то этим невольно подчеркивает его малый рост.

Поэтому я всегда держусь от Полекутина на некотором расстоянии.

Полекутин полностью со мной согласился, признал, что штаб бездействует, но добавил:

— Есть еще одна сложность — запасные части. На нашу машину их не выписывают. Кое-что можно наскрести. Но как быть с дефицитом? Например, с деталями номера…

Он стал сыпать номерами деталей. Точно как Вадим. Но Вадим называл номера деталей потому, что плохо их знал. Полекутин, наоборот, оттого, что знал их слишком хорошо.

Я перебил его:

— Пасуем?!

— Зачем! — возразил Полекутин. — Но требуется ясность.

— Вы с Игорем и должны внести ясность.

— Мы с Игорем не сработались, — объявил Полекутин.

— Подумаешь, какой кабинет министров! — сказал я и отправился в столярный цех.

Некоторые ребята относятся к столярному цеху с пренебрежением. Особенно ребята с техническими наклонностями. Считают, что техника — это исключительно металл, в крайнем случае пластмасса, а дерево — пройденный этап. «Деревяшки», — презрительно